– Останьтесь здесь, – приказала Эш сопровождающим.
Дверь за ее спиной закрылась, Эш услышала грохот и гул механизмов. Ей предстояло вступить в мир масла и дыма, отличавшийся от капитанского мостика, где царила идеальная чистота.
Сэмсон ждал ее у подножия лестницы, уперев руки в бока. Он хмурился, будто хотел сказать: «Ну, а что я говорил?» Но у Эш не было времени с ним пререкаться. Информация была нужна ей еще десять минут назад.
– Говорите, – обратилась к нему она. – Насколько все плохо?
– Дела идут неважно, капитан, – проворчал инженер. – Даже еще хуже. Корабль держится на энергии батарей. Мне пришлось отключить все реакторы. Произошла не одна, а сразу несколько утечек радиации. – Он помолчал, потирая лоб, и продолжил: – Все под контролем, по крайней мере пока. Но я потерял четырех человек. Они пожертвовали собой, чтобы радиация не убила всех на борту корабля.
Капитан Эш чувствовала приближающийся приступ гнева.
– Мне жаль, Сэмсон, что все так получилось…
Он поднял руку.
– Думаю, капитан, вы не понимаете. Корабль получил критические повреждения, и я не уверен, что на этот раз смогу его починить. Из-за скачка напряжения лопнули шесть гелиевых камер. Мы потеряли тысячу кубометров этого газа, а вам известно, что для его получения обычным для нас способом требуется время.
Эш с трудом верила своим ушам. Как вышло, что корабль, еще вчера пребывавший в лучшем за несколько лет состоянии, сегодня оказался в таком плачевном положении?
Все из-за Гадеса.
– Сколько нужно времени, чтобы починить гелиевые баллоны и наполнить их газом? – спросила она.
Сэмсон потер глаз, оставив на лице грязную полосу.
– Не знаю… Собирать гелий – дело нелегкое.
– Покажите мне повреждения.
– При всем уважении, времени на экскурсии нет, – ответил Сэмсон, – я должен чинить корабль!
– А я должна увидеть повреждения, чтобы понимать, с чем имею дело.
– Что ж, идите за мной, – раздраженно бросил он и повел ее через небольшой вестибюль в свой отсек.
В помещении стояли ряды металлических столов, но работали за ними всего два инженера.
Дойдя до двери в противоположном углу зала, Сэмсон остановился, вытащил из шкафчика на стене дыхательный аппарат и протянул его капитану.
– Там недавно был пожар. До сих пор все в дыму.
Эш надела маску и затянула ремешок на затылке. Сэмсон махнул рукой в сторону камеры видеонаблюдения и поднял большой палец вверх. Дверь открылась.
Когда они шагнули на узкую платформу, тянувшуюся над машинным залом, их обдала волна жара. Все вокруг заполнило шипение пара и лязг механизмов, отчаянно нуждавшихся в смазке.
Вокруг генераторов, не замечая, что за ними наблюдают, стояли инженеры в светло-голубых комбинезонах. Они смотрели на экраны измерительных приборов, проверяя работу турбин. Каждый выполнял свою задачу, а все вместе они помогали «Улью» держаться в воздухе.
Сэмсон прошел на другой конец галереи и указал на залитый белой пеной металлический блок на корме.
– Один из генераторов полностью разрушен, починить его нельзя, – сказал он. – Но больше всего меня беспокоят реакторы.
Они пошли дальше. Эш представила себе поток тепловой энергии, направляемый из спрятанных под палубами реакторов в генераторы. Пар приводил в движение турбины, они вращались и вырабатывали электроэнергию. По кабелям, которые тянулись внутри корабля на целые мили, ток бежал туда, где был нужен. Он питал все – от двигателей корабля до лампочек над головой. Ядерные реакторы были сердцем корабля, обеспечивавшим работу всех его систем.
– Повреждены все реакторы, кроме одного, – сказал Сэмсон. – Во всех со второго по восьмой заклинило клапаны давления. И даже если удастся их разблокировать, без замены не обойтись.
Он указал на западную стену и добавил:
– Моя команда работает в отсеке под палубами. Я уже переключил энергию от всех возможных источников, но этого мало.
Эш посмотрела в ту сторону, куда указывал толстый палец Сэмсона: из открытого люка вылез инженер в защитном костюме и рухнул на палубу. Даже издали было видно, что он весь в масле и копоти. Инженер снял шлем и зашелся в кашле. К нему бросился врач с кислородной маской, помог прижать ее к лицу.
Капитан старалась увидеть все сразу. Она не понимала, почему «Улей» получил такие повреждения.
– О боже, – прошептала она. Возможно, пытаясь спасти «Арес», она погубила свой корабль.
– Если мы не сможем запустить реакторы, бог нам не поможет, – проворчал Сэмсон. – Я распорядился временно отключить системы корабля, которые не являются жизненно важными. Освободившуюся энергию направят на турбовентиляторы, в агроотсек и на станцию очистки воды. Так что пора доставать свечи.
– Вы уверены, что без этого не обойтись? На корабле зреет недовольство. Если отключить свет, станет еще хуже. Может начаться новый…
– Да и черт с ним, с недовольством! Нужно отключить нижние палубы от электроснабжения – жилые помещения, склады, все, что не критично для работы корабля. Опасность новых поломок страшнее угрозы бунта.
Капитан Эш обдумала последствия, к которым могли привести действия Сэмсона, и кивнула.
– Прикажу Джордану усилить меры безопасности. Пусть мобилизует всех, организует патрулирование.
– Отлично, – ответил Сэмсон и вытащил из комбинезона сложенный в несколько раз лист бумаги. – Я составил список того, что нужно для ремонта реакторов. Уцелевшие гелиевые баллоны удержат нас в воздухе. Но если мы потеряем еще один… Резервная мощность позволит продержаться примерно сорок восемь часов.
Эш взяла список и прислонилась к перилам.
– Джордан проложит курс к ближайшему месту, где можно найти все это.
Сэмсон поднял руку.
– Далеко лететь нельзя, на это нам мощности не хватит. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Боюсь, что у нас только один вариант – дайв в Гадес, хотя я и сам не верю, что говорю это.
Опухоль в горле Эш вспыхнула огнем, в животе тоже что-то заболело. Удержавшись от желания схватиться за живот, она стиснула зубы и оглядела отсек. Как быстро все изменилось. «Ареса» больше нет, «Улей» умирает, и она собирается повторить то, что пришлось сделать капитану Уиллису. До нее, наконец, дошло. Уиллис не сошел с ума, он просто был в отчаянии. Они пытались выжить и спасти своих людей – так же, как пытается сейчас она.
– Сколько вы сможете продержаться, если направите всю энергию только на решение жизненно важных задач? – спросила Эш.
– Хорошо бы поторопиться, – сказал Сэмсон. – Но если вы хотите, чтобы я обозначил рамки… – Он посмотрел на часы. – Думаю, у вас максимум девять часов.
– Я отвечу завтра утром. Не отходите далеко от рации. Возможно, нам придется опять задействовать реакторы. Вы меня поняли?
