Над общим столом разносятся ахи и вздохи, Азамат старательно смотрит в тарелку. Я, наоборот, оглядываюсь, вроде как моё имя прозвучало... и ловлю на себе странный взгляд Алтонгирела. Таким смотрят на неизлечимого больного в последней стадии. Брр.
– Кажется, Алтонгирел возненавидел меня с новой силой, – говорю.
– Это он просто завидует, – хихикает Азамат. – Он сам отвратительно готовит.
Мне остаётся только подвигать бровями в том смысле, что у этого человека, кажется, вообще нет положительных качеств.
– Он хоть что-нибудь делает хорошо? – спрашиваю.
Азамат пожимает плечами:
– Боги его любят. Слушай, ну как же вкусно, кто бы мог подумать, что это какие-то жалкие овощи!
– Чего ж жалкие? Хорошие овощи.
– А что, они бывают лучше и хуже? – смеётся Азамат. – По мне-то всё одно трава.
– Конечно бывают. И что-то мне подсказывает, тамлингцы знают в них толк. Они ведь чуть ли не все вегетарианцы.
Азамат только качает головой, закусывая хлебушком. Он тоже хорошо удался на тамлингских дрожжах.
– А нельзя у вас попробовать земной еды? – спрашивает из-за общего стола какой-то стриженый парень, с которым я ещё не успела познакомиться как следует.
Против него тут же поднимается волна бухтения, чтобы не наглел.
– Щас, – говорю. – Жуйте своё мясо и радуйтесь.
Азамат посмеивается.
– Только чур ужин я делаю, – говорит он внезапно. – А то всё-таки плохо это, что я тебя работать заставляю.
– Ничего подобного, – говорю. – Просто у нас взаимопомощь. Но вперёд, делай ужин, будем чередоваться.
Сметаем мы всё подчистую.
После обеда ухожу к себе, хочу проверить почту, а на буке у меня сидит зверь. Я даже не сразу понимаю, что он не настоящий, а игрушка. Или статуэтка, не знаю, как назвать. В общем, сидит там очень натуральный заяц размером с мышь от бука, и кажется, он вырезан из дерева. Хм. В мой кабинет кроме меня только один человек мог попасть, и он, видно, свято следует правилу подкладывать подарки тайком. Очаровательная зверушка, просто как настоящая. Похоже, у нас взаимообмен наладился.
В буке письмо от мамы, которая наконец-то получила золотишко после восьми проверок на таможне. Мне кажется, что по поводу лилий она радовалась несколько больше, но зато этим добром уже успела похвастаться всем подругам, бабушке и Сашке, который (вот невежа!) велел беречь всё это дело для потомков, а потом сдать в музей. Бабушка же, оторванная от сотого перечитывания Троллопа, отстранённо заявила, что лучше бы эти деньги пошли на создание школ и библиотек, и что вот она, между прочим, самолично внедрила на двух планетах тотальную грамотность, а мы... Дальше её никто не слушал, потому что бабушка, кроме своих достижений в области просвещения, может говорить только об ошибках в речи телеведущих. Что-то я смотрю, моё семейство выглядит просто оплотом культуры, кто бы мог подумать.
По контрасту с этим приходит письмо от подруги, той самой, которая в космосе работать собиралась. Её занесло в М-81 в штате тамлингского летучего ресторана в качестве санинспектора. Собираются там припарковаться на несколько месяцев, а там эти страшные огромные, как их, на букву му, она их боится. Отлепив лоб от столешницы, объясняю, что бояться можно всех, кроме них.
Стук в дверь. Открываю, там тот самый парень, который просил поделиться баклажанами. Плечистый такой, даже несколько полноватый.
– Абозорху, – представляется он с несколько самодовольным видом, протягивая мне руку. Это первый муданжец, который вспомнил о рукопожатии.
– Элизабет, – говорю, отдавая дань вежливости. – Чем могу быть полезна?
– Вы знаете, в последнее время я стал что-то плохо спать по ночам, – говорит он, не отпуская мою руку, пока я не тяну на себя. – Вы не могли бы мне помочь?
– Как часто не можете заснуть?
– Да каждую ночь, часами.
Что-то он не выглядит сильно уставшим.
– А днём спите? – спрашиваю.
– Нет, какое, днём работать надо, я ведь навигатор.
– И сильно устаёте?
– Да ужас вообще, – отвечает он грустным голосом, поднося руку ко лбу. – Только и думаю весь день, как спать буду. Вот даже к вам пришёл, хотя никогда в жизни у целителя не был, – и берёт меня за руку опять. – Вы же мне поможете?
– Помогу, помогу, – высвобождаюсь. – Кофе, чай пьёте?
– Только гармарру, – говорит он, подходя ко мне поближе. Хм, а пахнет-то от него не гармаррой.
– А алкоголь? – спрашиваю подозрительно. – Для храбрости приняли?
– Ну-у, есть немного, – смущается он. – Всё-таки к такой прекрасной женщине идти со своими проблемами... Знаете, были бы вы моей женой, ни за что бы не допустил, чтобы вы работали.
– Это очень интересно, – говорю холодно, – но к счастью, я не ваша жена. Так вот...
– Неужели вам нравится такое положение дел? – с придыханием говорит он, оказавшись внезапно как-то очень близко. – Неужели вам не хочется нормального, здорового мужчину? Почему вы не выбрали меня, я ведь был так близко!
Я открываю дверь с пульта.
– Пошёл вон, – говорю. – Раз здоровый, то нечего тебе тут делать.
Из-за двери на меня смотрят круглые глаза – оказывается, там Ирнчин топчется. Поскольку Абозорху не рвётся выполнять команду, я быстро пользуюсь ситуацией.
– О, Ирнчин! – говорю приветливо. – Тут молодой человек заблудился немного, выведи его пожалуйста!
Ирнчин, на которого Азамат в своё время водрузил обязанность меня охранять, подчиняется беспрекословно. Впрочем, ему стоит только приблизиться к Абозороху, как того и след простыл.
– Он вас не обидел? – спрашивает мой хранитель строго.
– Да нет, так, клеиться пришёл, несмотря что я замужем.
– Да-а, этот такой. Небось и представился «Абозорху» ?
– Да, а как?
– Нету у него никакой «А» ! – рявкает Ирнчин. – Придумал, понимаете, и головы дурит девушкам.
– Логично, – говорю. – Удивительно, что он такой один. Ну ладно, а ты-то по делу или так, в гости?
– Да я... – мнётся Ирнчин. – Тирбиш хорошо, конечно, готовит, но этот маринад...
Выдав Ирнчину ложку сиропа от изжоги, отправляюсь на поиски Азамата. Ему, вероятно, будет интересно узнать, что кто-то в его команде ко мне приставал.
Он обнаруживается на капитанском мостике, где делает строгое внушение пилотам, чтобы не крошили чипсами над пультом управления. Впрочем, это, видимо, не впервые, и на результат он не очень надеется, так что при моём появлении легко оставляет тему.
– Лиза! – оборачивается он с широкой улыбкой, – спасибо тебе! – демонстрирует кончик косы с моим гизиком. По-моему, хорошо вписался.
