– Разрешите вам представить, Инна Игоревна, – продолжал тем временем Никита. – Альберт Эдуардович, наш новый сотрудник. Какое-то время будет вашим компаньоном.
– Очень приятно! – радостно произнесла ненормальная в кресле.
– Мне тоже, – осторожно сказал я. А чего тут еще скажешь?
6
Сердце сначала ткнулось снизу в горло, а потом стремительно покатилось куда-то в пах. Кажется, от неожиданности я даже вцепился обеими руками в край стола и сидел так некоторое время с выпученными глазами.
– Не возражаете? – промурлыкала Анна и, отодвинув пластмассовый стул, уселась напротив, непринужденно закинув ногу на ногу.
Несмотря на нервное потрясение я не мог не заметить, что она была в полосатом пляжном сарафане, приоткрывавшем по-девичьи острое, загорелое колено. Я даже различил на этом колене тоненький, золотистый от солнца волосок Как ни странно, вид этого волоска подействовал на меня успокаивающе – наверное, любой человек, оказавшийся в непривычной и страшной обстановке, успокаивается, узнав среди пугающих и непонятных вещей что-то очень привычное и знакомое.
– Ну вот и хорошо, – улыбнулась Анна, словно прочитав мои мысли. – Вообще, надо сказать, держитесь вы молодцом. Только не стоит так много пить с утра, тем более, что ясный ум вам может понадобиться уже очень скоро.
– Неужели? – выдавил из себя я. Мне хотелось произнести это как можно более язвительным тоном, но поскольку со вчерашнего вечера я вообще не раскрывал рта, то заржавевшие голосовые связки выдали не звучный ответ уверенного в себе мужчины, а жалкое сипенье старого, загнанного в угол бандерлога.
– Представьте себе. Я, между прочим, здесь для того, чтобы вам помочь. И сделаю это, независимо от того, будете вы сотрудничать или нет. Хочу только заметить, что не только я рассчитываю на ваше сотрудничество, но и кое-кто еще. И эти кое-кто с вами церемониться не будут. Эту ночь вы пережили, а следующую? И стоит ли жить, трясясь от страха при виде даже невинных ленинградских бухгалтерш, в кои-то веки сбежавших к морю от мокрого снега и вечно пьяных мужей? Кстати, ваши соседки по пляжу, так же как и их одноразовые кавалеры, совершенно ни при чем.
В словах Анны меня поразило даже не то, что она знала все о моих страхах и подозрениях. Самое сильное впечатление произвело на меня произнесенное ею слово «сотрудничество». В России так не говорят, это слово как – будто из американского фильма: там тоже никто никого не заставляет, но все сотрудничают друг с другом как сумасшедшие. И попробуй-ка не посотрудничай.
– А что, собственно, произошло? – я из последних сил пытался валять дурака. – Десять дней все было хорошо, и я был никому не интересен, а сейчас все словно с цепи сорвались. Мне, конечно, лестно ваше внимание, Анна, но, боюсь, вы по ошибке принимаете меня за кого-то другого…
На этом месте я уже собрался было пригласить ее поплавать в районе рифа, но осекся. Черт, она же обратилась ко мне по имени! Какие уж тут ошибки. Я замолчал, угрюмо глядя в стакан с узу, в котором давно растаял лед.
– А произошло, Альберт Эдуардович, следующее, – с какой-то жуткой легкостью продолжала говорить Анна. – Накануне днем на пляже был зарезан ваш приятель, охранник Хасан. Зарезан, прошу заметить очень профессионально. Не хочу никого пугать, но в случае необходимости исполнитель с присущим ему блеском проделает то же самое и с вами.
– По вашему приказу? – спросил я и с тоской подумал о своей хрущевке на Коломенской, о крошечной кухоньке и о толстых сдобных баранках со сладким чаем.
– Нет, что вы! – женщина кивком подозвала официанта и закурила сигарету. На пачке красного Marlboro красовалась крупная, размером с треть коробки надпись, пугающая курильщиков раком легких. Написано было по-английски. – Я повторяю, Альберт Эдуардович: я здесь, чтобы вам помочь.
– И даже против моей воли?
– И даже против вашей воли. – Подошел официант, и Анна, не спросив меня, заказала две порции узу со льдом. – Немного позже вы все поймете, и согласитесь с тем, что я говорю сейчас разумные вещи. Но продолжим. Смерти охранника Хасана предшествовало одно трагическое событие, имевшее место в далекой России. А именно: страшный пожар в одном закрытом подмосковном пансионате.
Меня уже ничего не удивляло. Я просто сидел и тупо смотрел влево от себя, где между финиковых пальм синело море, по которому бежали маленькие белые барашки. В это время года здесь часто дуют ветры.
– Были жертвы, – как ни в чем не бывало продолжала Анна Сергеевна. – В том числе и в левом крыле здания, где, если не ошибаюсь, вы работали. Там найдено три обгоревших до неузнаваемости тела: охранника и двух женщин. Одна молодая, другая примерно моих лет или немного старше. В левом крыле, насколько мне известно, могла быть только одна пожилая женщина – ваша подопечная, не так ли?
Я неопределенно пожал плечами, закурил и сделал хороший глоток из принесенного официантом стакана. «Все пропало, – подумал я равнодушно. – Ну и ладно. Скорее бы уже». Я с удивлением заметил, что новость о гибели Инны подействовала на меня отрезвляюще. В голове наступила полная ясность, но самое главное – на меня снизошло великое безразличие. «Инны больше нет, – думал я, – ну вот и все. С кем же я буду теперь болтать во время прогулок, кому рассказывать разные истории, и кто будет рассказывать свои истории мне?» Черт, оказывается, за время нашего общения я успел привязаться к этой сумасшедшей.
– Только напрасно вы думаете, что все пропало, – женщина тоже сделала глоток и сморщилась. – Гадость какая, словно лекарство пьешь! Короче, я, как и обещала, вам помогу. Но и вы помогите мне. Я, как вы уже наверное поняли, знаю многое, но кое-какие детали могут быть мне неизвестны. Вот и расскажите мне все о знакомстве и последующих отношениях с вашей подопечной. О чем вы с ней говорили, что она вам рассказывала, о чем просила. А чтобы вы не чувствовали себя… ну, скажем, предателем, я скажу, что мне известно о направленных землетрясениях и о том, что вы задумали с нашей неподражаемой Инной Игоревной. Так что мне не нужны ваши секреты – только детали.
«Чертова баба, – подумал я. – До чего же умна, интересно, как с такой обращаться в нормальной жизни? И есть ли у нее она, эта нормальная жизнь? Ладно, раз она все знает, то на самом деле никаких проблем. Расскажу все, вдруг действительно поможет»
– Ну что же, – сказал я вслух и поманил пальцем официанта. – Раз вы хотите деталей, то они у вас будут. Но учтите: мой рассказ может быть слишком долгим, а польза от него слишком маленькой.
– Вот об этом можете не беспокоиться, – засмеялась Анна. – Мы с Инной старые знакомые, и все, что касается ее, мне очень интересно. К тому же до вечера еще далеко, а здесь, в баре, ветерок и прохладно. Как шумят пальмы!
Я сделал вид, что пропустил мимо ушей пассаж о том, что «до вечера еще далеко», но внутренне напрягся. Что это она наметила на вечер? Чтобы заглушить опять поднявшуюся словно тина со дна тревогу, я сделал основательный глоток и начал рассказывать.
