А еще через пару-тройку дней Никита отпросился у шефа в отпуск и улетел на море – приходить в себя после пережитого стресса. По крайней мере, так он сказал на работе, и Аркаша этому поверил, но теперь, после моего рассказа, у него в голове сложилась иная картина, и ему остается только лишний раз подивиться изобретательности Инны и идиотизму Никиты.
По его убеждению, пожар с инсценировкой гибели двух женщин был устроен специально для того, чтобы похитить Инну. Цель – заставить ее работать на одну из международных преступных организаций, членом которой, судя по всему, являлся Никита.
– Ну, теперь-то козлу точно хана, – сказал Аркаша, мстительно улыбаясь. – То, в чем он замешан, называется терроризмом, а за это его там арабы закатают по полной программе. Даже если и передадут России, то и здесь сидеть ему не пересидеть. Если крутые родственники не отмажут, конечно… Но ты мне, Алик, вот что скажи: почему он грозил тебе сывороткой правды? Он что, думал, что весь материал ты держишь в памяти? Но ведь это же невозможно!
– Не знаю, – сказал я, и это был максимально честный ответ. – Инна мне много чего рассказывала, называла десятки мест, географические названия, иногда даже точные координаты. Некоторые названия я по ее просьбе запомнил – память у меня всегда была неплохая, ты же знаешь. Я даже как-то подумал там, за границей, что именно за этими названиями и идет охота, но ведь это полный бред!
– Да, действительно… – задумчиво протянул Бунин. – Скорее всего…Хотя…
– Какие-то ущелья, какие-то оползневые зоны в долинах рек… – продолжал я, решив идти в своей искренности до конца. – Конечно, бред! Правда, Инна мне говорила, что этот десяток имен собственных и есть квинтэссенция всей ее работы, так сказать, выжимка из выжимки, самый что ни на есть сухой остаток. Зная его, можно восстановить всю картину – точно так же, как, зная ключевое слово кроссворда, можно постепенно отгадать и все остальные слова. Еще она сказала, что всякое может случиться, что записи легко украсть или уничтожить, а человеческую память можно уничтожить только вместе с самим человеком.
– Вот теперь мне все окончательно ясно! – От избытка уверенности Аркаша даже хлопнул по столу ладонью. – Наша бабка тебя для кого-то еще зарядила, точно говорю. В том смысле, что с тебя информацию уже считали. Как с флэшки или диска. И я даже знаю, кто и когда это сделал! Тот самый русский американец, или кто он там еще, который спас тебя от дружков Никиты, а потом поил на вилле. Ты же сам рассказывал, что на какое-то время отключился и проснулся на кровати в другой комнате? Вот тогда-то они твою башку и отсканировали.
– Кто «они»? – удивился я. – Американцы? Но ведь ты сам говорил, что она и так уже им все давно передала? И почему меня тогда оставили в живых, я же получаюсь вроде как носитель особо важной информации? И еще хочу спросить: что было на том диске, который вы засунули в обложку? Копия того, что ушло к шейхам?
– Еще чего! – усмехнулся Аркаша. – Это же была якобы обманка для наших чекистов. На чистый диск записали хороший сборник советских мультфильмов – чтобы, в случае чего, развеять все подозрения в измене Родине. А копию того, что ушло к шейхам, ты держал в голове. Даже не копию, а выводы, следующие из всего материала. Сам же говорил, что, зная их, можно восстановить все остальное. Специалистов такого уровня можно найти в любой стране. Выходит, ты вез не только сборник мультиков. Но для кого?
И тут меня осенило. Теперь я фактически на сто процентов был уверен, что знаю, кто и за что убил охранника Хасана. Только, судя по хорошему английскому, вряд ли он был охранником. Его наверняка приставили отслеживать каждый мой шаг и каждый контакт на предмет выявления возможной двойной игры. Кто приставил? Уверен, что хозяева Тимура. И еще уверен, что Хасан работал не один, скорее всего, ему помогал кто-то из персонала отеля. Этот кто-то и стащил мою книгу, пока меня не было в номере.
Но при этом за мной по наводке Никиты следили еще и террористы. В том, что похитившие меня типы были именно террористами, сомнений не было. Вон как их размазали прямо на моих глазах, да и Джеймс Бонд, притворявшийся красноярским ларечником, что-то там говорил о сотрудничестве террористов и националистов всех стран.
Инна ничего не сказала Никите о том, на каком именно носителе будет передана информация. По сочиненной ею специально для него легенде, она и не могла этого знать – ее же использовали посланцы мирового зла. А компьютер у нее забрали (естественно, по ее же просьбе) незадолго до задушевной беседы с Никитой, чтобы у того возникла максимально полная иллюзия ее подневольности. Она все сделала так, чтобы курьера, то есть меня, даже не нужно было вычислять.
Дальше им оставалось только следить за мной, ни на минуту не упуская из вида. А поскольку я общался только с Хасаном, то именно его и заподозрили в том, что он послан взять у меня материал. Думаю, его пробили через свои возможности (что нетрудно, если находишься в своей стране) и моментально выяснили, что никакой он не охранник и, возможно, даже не египтянин. Тогда, чтобы материал не ушел по нежелательному адресу, его убили. И приняли решение устроить этот балаган со взрывом, похитить меня и выбить информацию.
Я тут же поделился всеми этими соображениями с Буниным.
– А что, логично, – сказал он, немного помолчав. – Тебе все еще непонятно, для кого ты запоминал те самые выводы? Точно говорю: для того русского американца. Черт его знает, кого он там представлял на самом деле! А тебе наврал про интересы государства и борьбу с терроризмом… Слушай, Алик, есть предложение.
При слове «предложение» я навострил уши. Может, на самом деле предложит работу? Как было бы кстати – пусть даже на небольшие деньги. Кое-какой запас у меня есть, а с постоянной работой – чем черт не шутит! – я, может быть, даже смогу еще разок-другой слетать к морю.
– Приходи завтра ко мне, ну, в смысле в Кузьминки, – продолжал между тем Аркаша, – я тебе покажу все копии с бабкиной писанины. А ты мне просто скажешь, совпадает ли смысл с тем, что она тебе говорила и что ты запоминал. Надо же понять, что и кому она втюхивала под видом секретных материалов! Да и тебе самому тоже должно быть интересно.
Мне стало противно. Во-первых, я не верил в аркашин голый интерес. Наверняка он что-то задумал. Например, хочет предложить кому-то уже трижды проданный товар. Но ведь так и доиграться недолго, неужели он не понимает! Во-вторых, мне почему-то не нравилось, когда он называл Инну бабкой. Какая же она бабка. По жизнелюбию, силе воображения, живости и быстроте ума она даст сто очков вперед любому молодому. Подставила она меня, конечно, со всех сторон, но зато как красиво!
Мне не очень хотелось встречаться завтра с Буниным. Что-то подсказывало, что ничего хорошего меня в Кузьминках не ждет, но дурацкая надежда устроиться на работу оказалась сильнее предчувствия. Ну съезжу к Аркаше, почитаю, что там отправлено за границу заказчикам, вспомню свой десяток названий ущелий с кишлаками и аулами, что у меня, убудет от этого? А за это попрошу устроить меня хоть ночным сторожем в детский сад – какая-никакая, но зарплата.
