4
Мишо, Мима и Светла, последние танцующие медведи Европы, в первые два дня в Белице наведывались на искусственное озеро, терлись о деревья и приглядывались к медведям из соседнего сектора.
Через несколько дней стало ясно, что Мишо и Светла неравнодушны друг к другу. Мишо начал ходить вокруг нее и рычать совершенно иначе, чем рычал до этого. Сотрудники парка смеются, что он пел серенады.
И что свобода разбудила его нутро.
Светла вела себя как принцесса, которая знает себе цену и принимает все ухаживания как должное. При виде Мишо она делала вид, что очень занята. Чем угодно: едой, выковыриванием орехов из пластмассовой трубы, вычесыванием меха. Но при этом она начала отгонять от самца более молодую Миму. Как-то Мима не захотела уходить и несколько раз получила лапой по морде. До крови.
Димитр Иванов:
– Мы радовались, что они понравились друг другу. Это была первая любовь в парке. Агрессия? Что ж, это часть медвежьей природы, если она проявляется, значит, так они возвращаются к корням. Мы хотим, чтобы они могли выражать свои эмоции. Если появляется злость, то агрессия – естественный способ разрядки. Выпуская медведей из “нулевого” сектора к остальным, мы должны с этим считаться. Хотя, разумеется, все происходит под нашим контролем – мы не можем позволить им поубивать друг друга.
Первый сектор для спокойных медведей. Второй – для более доминантных. Третий сектор – это самые сильные и самые агрессивные медведи. Здесь у нас Боби, Чарли, Дана, Натка и Рада, которая, несмотря на скромные размеры (в ней всего 120 килограммов), любит доминировать, и в двух других секторах с ней были проблемы.
С нашего наблюдательного пункта мы смотрим, как ведут себя животные, и прикидываем: сколько агрессии мы можем им позволить? Они уже перешли границу или можно выждать еще минутку, чтобы дать им остыть?
В секторе медведям важно разделиться на лидеров и ведомых. Но мы этого не хотим, потому что если никто не будет чувствовать себя более обиженным, чем другие, то в случае чего они поразмахивают когтями, поворчат, и на этом все закончится.
Но если кто-то из медведей почувствует себя обиженным, то он затаится на время, но потом все равно взорвется и набросится на остальных. У нас такого еще не случалось, но это может произойти в любой момент. Разозлившись, медведи легко могут друг друга убить.
VI. Спячка
1
В возвращении медведям свободы и во всей работе с медведями в парке Белица есть один ключевой момент.
Это гибернация.
Зимняя спячка, в которую впадают дикие медведи.
Для сотрудников парка это главное испытание. Если медведи заснут – это большой успех. Не заснут – поражение.
В неволе медведи вообще не впадали в спячку: жили так, как их хозяева. Некоторые впадали в нечто вроде полугибернации, летаргии, но большинство из них всю зиму нормально двигались, ели и не запасали жир, необходимый для длительного сна.
Гибернация – это еще и проверка медведя на находчивость и наличие чувства собственного достоинства. Если он чувствует себя настолько уверенно, что может о себе позаботиться, то есть сначала запастись жирком на трудные времена, потом найти подходящее место, выкопать яму, выстлать ее ветками, травой или мхом и наконец впасть в спячку, значит, работа с ним приносит плоды.
2
Зимняя спячка медведей – природный феномен, которому нет однозначного объяснения. Во-первых, обычно у животных, впадающих в спячку, значительно снижается температура тела. Но не у медведей. У них она снижается всего на один градус: с 36 градусов до 35. Они могут легко проснуться в любой момент, их уши работают, они не теряют бдительности, и если кто-то подойдет слишком близко, медведь проснется.
Во-вторых, медведи не отправляют естественные потребности на протяжении всего времени спячки. Они спят по три-четыре месяца, не выделяя кал или мочу. Как им это удается, неизвестно.
И наконец, в-третьих, они по нескольку месяцев лежат в одной и той же позе, и при этом у них не затекают конечности, не появляются пролежни. А потом они как ни в чем не бывало встают и отправляются на поиски пищи.
3
У медведя в Белице слишком много времени, с которым надо что-то делать. Раньше он целыми днями работал на цыгана. Ему приходилось танцевать и выполнять разные трюки.
А теперь у него вдруг целый день только для себя.
Медведи совершенно растеряны. Живи они в дикой природе, у них три четверти дня уходило бы на поиск пропитания. Но здесь их кормят. Чем же занять оставшуюся часть дня?
То, что медведи из Белицы не умеют распоряжаться временем, становится особенно заметно с приходом зимы.
– Смысл гибернации в том, что ты должен подготовиться к тяжелым временам, – говорит директор Иванов. – Накопить жир, который пригодится тебе, когда выпадет снег. Не подготовишься – умрешь. То есть в Белице медведи, конечно, не умрут, мы их спасем. Но ведь мы хотим сделать все так, словно эти медведи живут на воле. Мы до последнего не вмешиваемся.
Медведица Елена, приехавшая в 2009 году из Сербии, целый год делала огромные успехи, стала лидером сектора, первая догадывалась, как добраться до скрытых под камнями лакомств.
Но с приближением зимы Елена внезапно поглупела. Выпал первый снег, а она начала кружиться на месте, раскачиваться, стоя на задних лапах, – в общем, была абсолютно сбита с толку. Организм подсказывал ей какой-то ключ к этой ситуации, но она не понимала его сигналов, не знала, как быть, поэтому реагировала компульсивно. Целыми днями раскачивалась, как детдомовский ребенок. Почти перестала есть, что было совершеннейшей глупостью, ведь как раз перед спячкой необходимо усиленно питаться.
Весь парк ломал голову, как ей помочь.
Люди из “Четырех лап” пытались ее отвлечь. Начали прятать еду в новые места. Но тогда Елена почти полностью перестала есть.
Ее перевели в другой сектор. Это лишь усугубило ее тревожность.
Попробовали выкопать в земле яму и тем самым подсказать ей, что она должна делать. Не помогло.
Тогда кому-то пришло в голову построить будку. Как собачья конура, только побольше. Люди из парка быстро сколотили несколько досок, присыпали все листьями. Это было попадание в яблочко. Елена начала разгребать снег, перестала раскачиваться, а через три дня впала в спячку.
– С тех пор каждую зиму мы строим пять-шесть таких будок, – говорят в парке. – В прошлом году ими воспользовалась Сейда, которая вообще-то сама выкопала себе яму в земле, но та обвалилась. В полусне она перешла в одну из наших будок и снова заснула.
4
В первые годы в спячку впадали только несколько медведей. Два года назад – уже восемнадцать.
А год назад произошло и вовсе невероятное: из двадцати семи медведей в зимний сон погрузились целых двадцать шесть.
