К нему меня мать отправила, потому что у нее в селе в Черногории тоже был такой местный медик. Сказала: либо он тебе поможет, либо никто.
Я знал Дабича, он меня не раз пивом угощал. Хлопал по спине, спрашивал про здоровье.
В нашем районе практически никто не родился в Белграде. Район начали строить в конце 1970-х. Здесь селились военные с семьями. Моему отцу дали квартиру как офицеру югославской армии.
Многие приехали сюда во время войны – сербские беженцы из Боснии и Хорватии. Очень хорошие сербы. Кое-кто воевал. Можно сказать, что для Караджича это было идеальное место.
Нога? Я пошел к нему. Говорю, господин Драган, вы можете помочь с плохо сросшейся костью? Мне ее ломать будут. Ничего нельзя сделать?
Он посмотрел на меня сквозь толстые стекла своих очков. Сказал, что уже выпил вина, а после алкоголя лечить не может. Велел прийти к нему домой на следующий день.
В квартире у него было очень чисто. Две комнаты. В одной он спал и работал за большим компьютером. Я уже тогда подумал, зачем ему такой компьютер. Потом прочитал, что он собирал документы для защиты в Гааге.
Возле компьютера стояла фотография четырех парней в форме американских баскетболистов. Дабич сказал, что это его внуки, которые живут в Штатах.
Лечение? Он прикладывал руки к моей ноге. Спрашивал, чувствую ли я энергию. Я ничего не чувствовал. Но у него в голосе было что-то такое, что я предпочел почувствовать. Поэтому сказал: “Да, чувствую”.
Кость мне все равно потом в больнице ломали. Но вроде все срослось правильно. Не знаю, так ли это на самом деле, потому что я все время хромаю.
Это аполитическая экскурсия
– Внимание, сюда доктор Дабич приходил за покупками. Помидоры тридцать девять динаров, груши – шестьдесят девять. Говорят, он очень правильно питался. Только овощи и фрукты. И сыр. Ему было важно, чтобы все было из Сербии. Продавщица говорит, что у нее есть помидоры из Испании. Покрасивее, побольше, цена немногим выше. Но он всегда выбирал только сербские.
А теперь взгляните, пожалуйста, направо. В этом баре “Сумасшедший дом” он садился под своим портретом. Пил вино “Медвежья кровь”, разговаривал с людьми. Все были уверены, что его зовут Драган Дабич и что он врач альтернативной медицины. Вино? Пожалуйста, попробуйте, за счет заведения. Не нравится? Это дешевое вино. Его пьют простые люди. Дабич жил очень просто.
В “Сумасшедшем доме” полный бардак. Столы протирают, только когда вспомнят. Наливают в основном пиво Jelen, но можно купить и черногорское Niksicko. Повсюду стаканы, бокалы, тряпки да бутылки. А на почетном месте – портреты. Мы спрашиваем о них у гида.
– Тот, что справа, генерал Младич. Его еще не поймали. Вроде он прячется где-то в горах, в бывшем бункере маршала Тито. По следам Тито мы тоже проводим экскурсии. И по следами бомбежек НАТО. Я вам покажу в каталоге.
Тот, что слева? Как, неужели вы не знаете? А, ну да, вы же из Японии. Вы знать не обязаны. Это Слободан Милошевич, бывший президент. Что-что, господин из Польши, я не расслышала ваш вопрос! Что законно? Вешать эти портреты? А почему это должно быть незаконно? Ведь у нас демократия. В Польше вы же тоже, наверное, можете вешать что хотите. Вот вы меня с толку сбиваете, а у нас вообще-то аполитическая экскурсия. Некрасиво. Прошу в автобус.
Мне не хватает доктора Дабича
Друзья Драгана Дабича скучают. Врач Мина Минич, гуру Дабича, говорит мне по телефону:
– Только не подумайте, что я скучаю по Караджичу. Я знал только Дабича, симпатичного человека, чересчур увлекшегося астрологией и левитацией.
Дабич собирался написать книгу о Миниче. Тот из благодарности дал ему новое имя – Давид. В честь библейского царя, ведь идеология Минича и Дабича была тесно связана с христианством.
Минич:
– Мы – атеистическая версия православия. Мы взяли у Церкви лучшее: мистику, медитацию, лечение постом и молитвой. Вы знаете, что православные монахи умели левитировать? Что в ранние века христианства это было обычным умением? Но что же случилось с монахами? Что держит их на земле? Такие мы себе задавали вопросы. И отвергли Церковь как институт, ее мишуру, ее помпезность и политизированность.
Сейчас я читаю, что у Караджича-президента были очень близкие отношения с Церковью. Выходит, он меня все время обманывал.
Караджич… То есть Дабич… постился дважды в неделю: по пятницам и средам. Он искал аналогии между православием и тем знанием, которое получил в Индии и Китае. Теперь-то я знаю, что он там никогда не бывал. Но рассказывал очень убедительно. Я думал, он великий мудрец. А он был просто великим актером, – заканчивает свой рассказ Минич.
Мишко Ковьянич, владелец бара “Сумасшедший дом”:
– Он в основном слушал. Для Сербии, где каждый в основном говорит, это нетипично.
Здесь живут бедные люди, а где нищета – там больше всего болтают о политике. Дабич сидел под портретом Караджича и за нами наблюдал. За подобными разговорами мы скоротали немало зимних вечеров. Если кто-то чересчур увлекался, доктор Дабич качал головой и говорил: “Не так все просто, дети мои”. Но сам ни разу не сказал, каких взглядов придерживается.
Жаль, что он не сказал нам правды. Никто бы его не выдал, мы бы его еще лучше охраняли. Сюда только честные сербы приходят.
– Это какие? – спрашиваю я.
– Патриоты. Бывшие солдаты. Противники этого чертова Евросоюза. Но я понимаю, что он не мог нам ничего сказать. Он вел себя осторожно, но его все равно кто-то предал. Я читал в газете, что за его голову заплатили пять миллионов долларов.
Почему “Сумасшедший дом”? Когда мы строили это заведение восемь лет назад, позвонила моя жена. Было ужасно громко. “Мне нужно выйти, потому что тут сумасшедший дом”, – сказал я. Рабочие подхватили, так и осталось.
Но настоящий дурдом творится у нас с тех пор, когда поймали нашего Дабича. Журналисты, туристы, все подряд. А хуже всех – националисты. Вообще-то я серб и люблю Сербию. Но они хотели сжечь мое заведение, потому что я продаю кока-колу, то есть американский напиток. Это разве нормально? Мне пришлось спрятать целый холодильник. Теперь они каждый день сюда шастают.
Знаете, я мечтаю, что однажды откроется дверь и как ни в чем не бывало войдет Дабич. Я угощу его бокалом вина и скажу: “Доктор, вот это приключение!” А он сядет, кивнет и расскажет, как его в Гааге допрашивали по ошибке. Караджича лично я не знал; уважаю его исключительно как лидера. Он хотел, чтобы Сербия была только для сербов, и так и должно быть.
Но Дабича мне не хватает. И того спокойствия, что царило здесь всего несколько недель назад.
Я не была его любовницей
Когда я приехал в Белград, самого разыскиваемого человека в городе звали Мила Дамианов. Доктор Дабич был влюблен в нее без памяти, утверждали их знакомые.
