Идёт каменный богатырь — земля под ним проминается,
Из-под ног ключи бьют, следы руслами становятся.
О-танн-данн!
Многих врагов великий воин побил,
Многих чудищ на пути своём завалил,
Многие раны в бою получил,
Многой землёю их зарастил.
О-танн-данн!
А в тот гольп Укун-Тингир занята была…
— А что такое гольп? — спрашиваю Азамата.
Он хмурится, явно нехотя отвлекаясь от прослушивания, прихлёбывает вина. Наконец говорит:
— Эпистема.
Перевёл, блин!
Унгуц у меня над правым ухом покатывается, а за ним «Ажги-хян» посмеивается в кулачок.
— Эпоха это, — объясняет Унгуц, похихикивая. — То есть, Азамат-то, наверное, правильно сказал, да на радостях, видать, забыл, что у тебя образование другое!
— Да уж, мягко говоря, — ворчу я.
— А, Лиза-хян, не сердись, — увещевает меня Унгуц. Я и не сержусь, так просто… — Ему всегда очень важно сказать правильно и поступитьправильно. В детстве его дразнили, мол, на печке родился, горячий очень.
— А он и правда на печке родился?
Унгуц пожимает плечами.
— Правда, — отвечает Азамат. — А ты бы лучше слушала, меня и в другой раз обсудить можно.
Тем временем, сказитель повествует, что Укун-Тингир уже второй гольп была замужем за Ирликом-Мангустом. От такого поворота я несколько офигеваю. Кто бы мог подумать. Впрочем, выясняется, что её ещё в раннем детстве за неё сосватали впрок, а она, дескать, теперь не рада, потому что он плохой муж, за скотиной не ходит, ремёслами не занимается, а сидит себе в своём Подземном Царстве, бросив на жену всю работу по дому. Конечно, я могла что-то неправильно понять, но в общих чертах так. Мне наливают беременного вина, и под него я выслушиваю минут десять жалоб этой самой богини на несправедливость судьбы. Однако она бы и это стерпела, но в один прекрасный день Ирлик охамел настолько, что проглотил солнце.
И на весь Муданг воцарилась тьма,
И шакал, и мангуст, и демон лесной
Из Подземных владений пролезли наверх
И накинулись на простых людей…
Тогда Укун-Тингир решает положить конец бесчинствам мужа, обряжается в доспехи (минут пятнадцать описаний) и отправляется в Подземное Царство, где, найдя ничего не подозревающего Ирлика, вспарывает ему живот.
Однако Ирлика так просто не проймёшь. Солнце-то он отдал, зато решил теперь регулярно исполнять супружеский долг, чтобы жёнушка не скучала, заодно и присматривать, чтобы лишний раз за оружие не хваталась. Ирлик покидает Подземное Царство и воцаряется на небе вместе с женой. Вот тут-то муданжцам приходится плохо, он ведь видит, если какое чудище, которое он породил, на планете убивают, он сразу мстит убийце семью годами несчастий. Пасёт, короче, своё потомство. А Укун-Тингир за людей радеет, они ведь такие беззащитные. Она им и помогает чудовищ бить: то меч вовремя подбросит на дорогу, то при рождении благословит… В итоге, в небесных чертогах супругов постоянно происходят скандалы с битьём посуды и хлопаньем дверьми. вот во всё это и является Унчрух. Мои попытки выведать у господ книжников, почему он не мог посвататься к незамужней богине, не увенчиваются успехом.
К счастью для Унчруха Ирлика как раз не было дома. И вот, является этот красавец-герой к Укун-Тингир, а она и давай ему плакаться, какой у неё муж плохой — ну, это уж так на Муданге заведено.
Обозлился Унчрух, проклял злого Мангуста,
Обнял красавицу Белую Богиню и вернулся вниз.
Обошёл он весь Муданг, собрал всех богов,
Обплыл и океан, и небеса облетел.
О-танн-данн!
Сколотил великую рать, сорок сороков богов,
Скромно им всем поклонился и пошёл на Ирлика войной.
Струсил Ирлик одинокий, собрал всех своих чудищ и гадов,
Строем выставил пред входом на небо.
О-танн-данн!
На этом месте сказитель снова начинает гудеть своё «о-о-о», все расслабляются и начинают шуметь.
— Лиза, если есть вопросы, задавай сейчас, пока сказитель отдыхает, — говорит Азамат, потягиваясь.
— Есть, — киваю. — Я ведь пересказывала тебе свой разговор с Ирликом. У него были причины солнце проглотить. Не хотите это как-нибудь отразить в эпосе?
Азамат вздыхает и качает головой.
— Во-первых, у нас нет причин ему верить. Во-вторых, эти песни перешли к нам прямиком от Унчруха, и повествование ведётся с его точки зрения. Если он не знал, зачем Ирлик проглотил солнце, или не верил ему, мы не можем менять его слова.
Мне становится немножко жалко Ирлика, хотя он всё-таки очень странный персонаж.
Между тем является Алтонгирел, сияющий счастьем так, как я никогда раньше не видела. В руках у него стильный тонкий фотоальбом с огромным экраном, на экране что-то, что Алтоша радостно демонстрирует Старейшинам. Те ахают и охают, передавая друг другу.
— Что там? — Унгуц и Азамат тянутся посмотреть.
Оказывается, это снимки битвы в космосе, сделанные одним из пилотов запаса. Один из них особенно хорош — на нём в центре кадра Муданг, у которого с одной стороны задымление там, где извергся вулкан, а с другой вереница звездолётов возвращается на планету после боя. Чуть впереди отчётливо получилась треугольная морда Ирлика, заглатывающая последние джингошские корабли. В целом похоже, что у планеты выросли два крыла, а спереди торчит хищный клюв.
— Моу-Танг, Моу-Танг! — бормочут Старейшины, восхищённо поглядывая на Азамата. — Громовая птица вылупилась!
Наконец отдохнувший сказитель продолжает. Я с волнением слушаю человеческий рассказ о том, о чём мне уже сообщил Ирлик. Унчрух с армией богов побеждает демонов и чудовищ, добирается до Ирлика и засаживает его в подземную темницу. После этого Укун-Тингир и Унчрух радостно женятся, приживают кучу детей и живут долго и счастливо, но…
В темнице глубокой, в келье жестокой
Вечно бдит страшный Ирлик-Мангуст.
В пылу веселья, посередь новоселья
Великие боги собрались на пир.
О-танн-данн!
Ввела богиня мужа в покои,
Весной-красотой обольстила его,
Великие боги в застолье упились и
Вырвался Ирлик из тюрьмы под скалой!
О-танн-данн!
Я так и не поняла, нечаянно это получилось или Укун-Тингир нарочно всех отвлекла, особенно мужа, чтобы Ирлик смог сбежать… Тем временем Ирлик не просто восстанавливает свою власть в Подземном Царстве, но и захватывает весь Муданг в отместку сопернику, заставляя всех людей подчиняться силам зла и приносить им жертвы. Унчрух, узнав об этом, отправляется в космос бороться с Ирликом, а следом и Укун-Тингир. Видимо, разнимать своих мужиков.
