Третья же была болезненно худой, горбатой старухой в сером одеянии. На ее седых волосах красовался венок из веток мрачного кипариса, на коленях лежала раскрытая книга с пергаментными страницами, а в скрюченных пальцах с длинными желтыми ногтями она сжимала сияющие холодным серебристым светом ножницы. Клото, Лахесис и Атропос... Пряха, Судьба и Неотвратимая... Рождение, Жизнь и Смерть... Прошлое, Настоящее и Будущее... Все же удивительно видеть перед собой ожившую легенду!
- Я слышу шаги, - внезапно повернула к нам лицо белокурая красавица. - Сестрицы, кто это? Дайте хоть одним глазком взглянуть…
- Я тоже слышу шаги! - завертела головой зрелая женщина, а мы застыли на пороге. - Не молчите, сестрицы, кто это?
Старуха повернулась к нам и посмотрела на нас одним глазом:
- Две какие девицы, молодые. Одна красива…
Я искренне надеюсь, что это про меня.
- Видимо, нимфа! А вторая так себе, - скрипучим голосом заметила старуха, развеяв мои иллюзии о собственной внешности. - Сама погляди!
Старуха вынула глаз и протянула его зрелой, которая тут же протерла его о тунику и посмотрела на нас, прищурившись.
- То, что нимфа - это я вижу, - произнесла зрелая, склонив голову на бок. - А кто вторая - для меня загадка. Хотя нет, постойте! Это же богиня!
Мне казалось, что этот странный глаз пронизывает меня насквозь.
- Ну дайте же взглянуть! - попросила младшая протягивая ладошки, в которые опустился глаз. И вот она смотрит на меня и улыбается. - Ну, здравствуй, Персефона… Мы знаем, зачем вы пришли. Вы ищете ответ, а мы можем его дать. А можем и не дать.
Я выдохнула с облегчением, а Минта бросилась перед ними на колени:
- Прошу вас, скажите, правда ли…
- Тише, погоди, - погрозила пальцем старуха, а нимфа осеклась, глядя, как на одну из нитей сел светлячок. - Пора...
Младшая отдала старшей глаз, средняя натянула нить, а я заметила, как блеснули ножницы.
- Вот и все, - спокойно произнесла старуха, а я видела два конца нити в руках средней. - Прочная нить была. Добротная. Как и твоя, нимфа… Жаль было ее резать, да сама судьбу свою предрекла.
- Но я не желала умирать! - закричала Минта, а старуха усмехнулась. - Мне даже Дельфийский Оракул предрек долгую и счастливую жизнь! Это все гнев бога…
- Ты пришла за ответом, но несла его с собой, - вздохнула зрелая. - Был ли смысл идти, чтобы достать его здесь и облечь в слова?
- Каждый несет судьбу в руках. Куда несет - лишь нам известно… - произнесла младшая, повернув к нам голову. - А донесет ли - на все воля его и богов.
- То есть, вы хотите сказать, что я напрасно пришла… Это же несправедливо! - едва ли не заплакала Минта, глядя на мойр.
- Так зачем ты пришла? За ответом, который в себе несла или за справедливостью? - усмехнулась зрелая, натягивая еще одну нить вслепую. Минта умолкла, глядя на них. В пещере повисла зловещая тишина, которая разорвалась “клац”. Светлячок вспорхнул, а старая нить исчезла…
- Я вас поняла, - опустила голову нимфа, а по ее щекам потекли слезы. - Благодарю за ответ.
- А теперь выйди, а мы поговорим с богиней, - произнесла старуха, а я снова смотрела на натянутую нить, с ужасом представляя, как в этот момент кто-то не подозревает, что жизнь его вот-вот оборвется. Шаги Минты стихли.
Ножницы снова отрезали нить, заставив меня мысленно поежиться.
- Не все то друг, что с честными глазами. Не все то враг, чей путь пройдешь слезами. Не все то бог, что силой наделен. Не все то смерть для тех, кто был рожден, - изрекла зрелая, натягивая нить. И тут произошло нечто невиданное! Нить засветилась, а ножницы не смогли ее разрезать. - Тьфу ты, опять Персей! Не угомонится никак! Дай-ка еще разок! Да ровно сиди!
Светлячок отполз, а ножницы кромсали светящуюся нить.
- Ничего! На этот раз мы ее отрежем! - усмехнулась старуха. - Ишь, герой выискался! Раз папаша - Зевс, то значит, бессмертный? Ну-ну, расскажи мне тут…
- Что ж ты так долго? - встревоженно спросила средняя, натягивая нить со светлячками.
- Быстро полубогов рожают! От пары дней до двух недель! А потом еще удивляются, с чего это у нас одним недоноски! - проворчала старуха, высунув язык от усердия.
Я с замиранием сердца смотрела на нить, слыша, как мойры орут друг другу: “Да посильней натяни!”, “Давно пора его натянуть!”, “Да режь уже!”. Нить оборвалась, а старая мойра выдохнула. - Слава Гекате! А то пилить бы пришлось! Тьфу на него! Поспокойней в мире станет!
- Я немного не поняла ваших слов, - мрачно заметила я, глядя, как старуха трясет рукой с ножницами и кричит другим: “Да погодите! Рука устала!”.
- А что тут понимать? Деметра ведь не твоя мать, - мелодично заметила младшая, поворачивая ко мне голову. - И правда, что тут понимать? Не сможешь с сердцем совладать!
- Ведь тот, кто богом был рожден, не смог бы долго жить при нем! - перебила ее зрелая. - Быть может, бог он, но мечты, его совсем не знаешь ты. И жажда власти, жажда трона - ему все это незнакомо. Однажды оборвется нить. В игре богов тебе платить.
Спасибо, держу кошелек шире. Прейскурант: два пятака на глаза в случае разоблачения?
- Ты прекрати свои терзанья. Что толку с нашего молчанья? И скоро страшный миг придёт, нить жизни милый оборвет, - зловеще закончила старуха, а мое сердце вздрогнуло.
***
Гадес
Эринии немедленно впрягли Фаэтона в колесницу, на которой под свист бича медленно укатили прочь. На сегодня дела окончены. Так, я что-то помнил, но забыл. Что-то важное…
Ах да, моя стеснительная женушка! Если она краснеет от поцелуя, то что же будет, если я посильнее прижму её к себе? Или, может, эта скромность напускная? Целомудренная богиня… Афродита и Гера умеют возвращать себе невинность тела, но не невинность души. Видимо, Деметра сказала ей о том, что способно привлечь меня в женщине. Чистота души, которую так мастерски разыгрывают.
И тут меня что-то кольнуло, словно сверкающая игла. Надежда. Та самая надежда на то, что среди высокомерных отбросов, среди свиней, я найду свою жемчужину. Ту, которая не будет с криками проситься на Олимп “погулять”, ту, которая разделит со мной не только царство, но и душу.
Нужно забрать Персефону из Элизиума... Надеюсь, она уже пришла в себя и мне не придется тащить ее на себе? Хотя, чем-то этот процесс начинает мне нравится... Я сотворил портал ровно в то место, где оставил богиню с нимфой и... не нашел на месте ни той, ни другой!
Кому рассказать - обхохочутся: потерять жену в своем же царстве, в первый день совместной жизни... Кажется, я знаю кто молча отыщет мне Персефону и никому не расскажет, что я ему это приказал! Какой позор. Еще раз! Я. Потерял. Жену. В первый день. Нашей совместной жизни у себя дома. Там, где знаю каждую травинку и соплинку души. Если об этом узнает Геката, то еще тысячу лет будет развлекаться на эту тему.
