Зевс гневался, и небо лютовало! В такие моменты даже воинственный и непобедимый Арес не решался спорить с верховным Богом Олимпа, но материнская любовь сильнее всего, даже здравого смысла. Я буду отстаивать свою дочь до конца! Я - Богиня, Зевс, в этом ты прав, но ты забыл, что в первую очередь я - мать!
- Зевс, Персефона ещё молода! В ней нет еще той мудрости, которая необходима, чтобы править. Она не та, в ком нуждается трон Подземного Мира! - возразила я, но этим только сильнее разозлила Громовержца: воздух вокруг заискрился, по белоснежным волосам Зевса с треском пробежали молнии, а сапфирово-синие глаза сверкнули яростью. - Если ты так хочешь, чтобы женская рука коснулась Подземелий и самого Гадеса, то там есть Геката! Она всё равно большую часть времени проводит в Аиде! Ни один Бог, кроме неё, не может находиться там больше полугода! Так почему бы ему не взять в жены Богиню колдовства?
Зевс медленно поворачивался в мою сторону. Я знала этот жест. Ничто так не могло вывести Громовержца из себя, как неповиновение его воле. В таком гневе Бог Олимпа не щадил никого.
Мне было уже не страшно. Рефлекторно зажмурившись, я приготовилась к удару. Но, к моему удивлению, удара не последовало.
- Захотела раньше дочери отправиться к Гадесу?! - грозно проревел
Громовержец. Его тело почти превратилось в сверкающую молнию, а угроза и отсветы, что исходили от Отца богов, долетали даже до смертных. - Твоя чрезмерная опека, Деметра, не даёт Персефоне повзрослеть и стать поистине мудрой богиней, под стать великому Отцу!
Такая вспышка гнева Зевса всегда сулила смертным различные катаклизмы. Необходимо было как можно быстрее успокоить Громовержца, иначе новый поток душ рисковал хлынуть через медные врата Гадеса! Тогда уж точно ничего исправить не получится! Пока я судорожно соображала, что предпринять, возле нас раздался звонкий голос моей малышки.
- Папа! - Персефона подлетела к нам и с разбегу запрыгнула на могучие руки Зевса, обнимая его ногами и рукой. Во второй руке она держала венок из вьюна — любимого цветка Тучегонителя, единственного, что расцветал перед грозой. Она обезоруживающе посмотрела в глаза отцу и похвасталась:
- Смотри, я сплела его для тебя! Правда, он красивый?
Моя малышка радостно надела на голову Зевса венок и немного нахмурилась, поправляя прекрасные цветы. Гнев Громовержца не устоял перед теплотой дочернего сердца, и вот Зевс уже улыбается ей в ответ. Персефона так доверчиво прижалась к нему, уткнувшись носом в шею, что я почувствовала укол ревности и недовольно поджала губы.
- Скажи мне, дочка, - всё ещё баюкая на руках Персефону, промурлыкал Зевс, - а не хочешь ли ты замуж?
Если в прошлый раз мое сердце просто оборвалось, то сейчас ушло в пятки! Она - ребенок, о чем ты ее спрашиваешь?! Ей же всего тысяча лет! Какие самостоятельные решения в столь раннем возрасте?
Персефона сдвинула идеально очерченные брови, обдумывая вопрос отца, а потом звонко чмокнула в щеку, и, слезая с рук, выдала:
- Хочу! - девушка ласково улыбнулась Зевсу, развернулась и резво побежала обратно в долину, чтобы обернуться только раз и крикнуть: - Я люблю вас!
Я стояла ни жива, ни мертва. Как? Почему? Почему любимая дочка хочет покинуть меня? Может, просто не знает, что мама не сможет быть рядом? Или просто легкомысленно решила порадовать Отца, который теперь смотрел на меня с чувством явного превосходства.
- Вот и всё, Деметра! Моя дочь приняла решение! - радостно прогремел Зевс на весь Олимп и смертный мир. - Даю тебе неделю, чтобы на закате седьмого дня Персефона прошла сквозь Врата Аида и стала супругой Гадеса! Да свершится воля моя!
С этими словами Зевс растворился в водовороте искрящихся молний, уносимых потоком ветра в сторону Олимпа. Нет, Зевс! Я никогда не позволю, чтобы моя Персефона подвергалась подобным ужасам вдали от меня, где некому будет ее защитить!
Моя малышка снова беззаботно резвилась на лугу и вдыхала жизнь в зеленый ковер цветов движением рук. Казалось, Персефона уже забыла о том, что одним словом решила свою судьбу - это вполне в ее духе. Долина уже начинала терять свое цветущее летнее великолепие, но Воплощение Весны вернула ей былую красоту: цветы, уже почти увядшие, вновь налились соком и раскрылись пышным цветом, наполняя округу дивным ароматом.
Нет, я никогда не расстанусь с дочерью! Чем бы мне это ни грозило и чего бы мне это ни стоило! Я - мать, а она - смысл моей жизни! И, кажется, я знаю, как спасти Персефону…
Глава первая
- Сень, ну пойдём! Ну пожалуйста! - Катька больно дергала меня за руку и тащила, пробиваясь через толпу в сторону маленького разноцветного шатра. - Ну тебе же несложно, а я одна боюсь! Молодой человек! Не видите, две девушки идут? А, он же на мужиков смотрит! Ему можно!
И вот так каждый год, когда приезжает ярмарка. Вместо того, чтобы, как все нормальные люди, покататься на аттракционах, поесть сладкой ваты, покидать дротики и сфотографироваться с людьми в классных костюмах, Катька тащит меня в потертый шатер, увешанный всякими оберегами, чтобы погадать на жениха и на будущее. Чем её нынешний кавалер не устраивает? Я же своего так и не встретила, хотя пророчили мне его исправно из года в год.
- Здравствуйте! А погадать можно? - заорала Катька на весь шатер, пытаясь перекричать шум и гвалт людских голосов на улице. - Нам бы на жениха и на будущее. Желательно, поточнее!
В дальнем углу шатра стояла невероятной красоты женщина. Полная противоположность цыганкам и тем, нарядившимся в цветастые юбки, что орут на углах: ”Позолоти ручку!”. Ее пшеничного цвета волосы лежали аккуратными локонами, несколько из них были собраны наверх и заплетены в небольшой цветок; длинная белая туника, заколотая на плече красивой фибулой в форме солнца, была подвязана плетеным ремешком с красным орнаментом. Казалось, женщина излучала какой-то необъяснимый свет. Мы даже немного стушевались. Катька просто от вполне понятного восторга, а я от восторга работы гримеров. Потрясающе сделали!
- Ну что же вы? Так и будете стоять или все-таки подойдете ко мне? - улыбнулась женщина, делая приглашающий жест. - Кто будет первой? Екатерина? Есения?
Вот тут-то у нас челюсти и поотскакивали! Причем не просто звякнули об пол, а, отрастив ноги, наперегонки стартовали к выходу. Как она узнала? Неужели действительно дар? Мы переглянулись, а я легонько подтолкнула трусливую Катьку вперед. А что? Она же сама хотела, вот пусть первая и идёт! Женщина улыбнулась как-то совсем по-матерински и взяла Катю за руку. От неё исходило какое-то тёплое чувство.. Уют? Спокойствие? Защита? Не могу понять…
- Будет муж у тебя, - заговорила женщина, а глаза её подернулись туманной поволокой. Жутковато, если честно. - Но не тот, кого ты сейчас женихом считаешь. Сергей будет имя ему. Встретишь ты его через три года, когда по парку гулять будешь, возле фонтана и белой статуи. Когда на землю сумерки опустятся, столкнетесь с ним и больше не расстанетесь.
