- Друг мой, ты совсем перестал понимать мои шутки, - Танатос продолжал смеяться, но улыбка его глаз так и не коснулась, - сомневаюсь, что в те редкие моменты, когда Персефона покидала Ниссейскую долину, она видела Олимпийские игры.
Плечи Гадеса расслабились, он хотел сказать что-то Танатосу и уже открыл рот, как вдруг Бог смерти резко дернулся и замер:
- Гадес, в замке живой. И не просто живой… Кто к нам пожаловал! Неужели звон мечей приманил его? Береги супругу. Она - не Цербер, кусаться не умеет. Я не удивлюсь, если этому идиоту снова дали важное поручение принести Персефону какому-нибудь царьку.
- Подойти к моей жене ближе, чем на три шага, уже можно смело записывать в подвиги. Сколько их у него? - усмехнулся Гадес, глядя на меня. - Ничего, будет еще один… Я ему еще собачку припомню.
***
- Деме-е-е-е-етра, - мелодичным голосом протянул Арес, медленно расхаживая по моему храму и с пренебрежением рассматривая мозаику. - Тётушка, ну где же ты? Я так соскучился!
Появление Бога войны лично не сулило ничего хорошего. Афродита уже поделилась со всеми радостью от возвращения Адониса, не забыв упомянуть, что именно моя “дочь” смогла уговорить Гадеса. И теперь ревнивый Бог пришел сводить счеты. Ну ничего, может быть, ты и сильнее, племянник, но хитрее определенно я. Эх, мозгов бы в эту красивую и мужественную коробочку, но что-то никто не делится.
- Арес, милый, - я медленно шла навстречу красному Богу, улыбаясь так, словно он уже ушел. - Что привело тебя в мой храм?
Я подошла и ласково обняла его. Бог войны напрягся, явно не ожидавший от меня теплого приема. Если я - мать и родственница всего сущего, особенно деревьев, то это мой любимый дуб прикатил сюда свои желуди.
- Мелисса, принеси вина! - громко сказала я, предлагая Аресу присесть на каменную скамью. Меч при нем, щит при нем, мозгов не вижу, - Расскажи, чем я могу помочь?
Опыт подсказывал, что общаться с ним нужно тихо, говорить медленно и не делать резких движений. Арес хмыкнул, и смотря куда-то в противоположную сторону от меня, произнес :
- Что-то Вы с дочерью слишком скоры на помощь в этом тысячелетии, - Бог войны бросил на меня холодный взгляд и сжал челюсти. Следующий вопрос он буквально выдавил из себя сквозь зубы. - Не находишь это странным, тётушка?
Арес был зол. По его красной тунике проскользили огненные всполохи, кулаки были сжаты - это говорило только об одном: буря близко.
- Я не совсем понимаю, о чем ты, Арес, - я твердо выдержала его взгляд. Да, желуди - желуди! - Говори яснее!
- Персефона освободила Адониса, - выплюнул эти слова мне в лицо Бог войны, а его глаза угрожающе сузились. - Я знаю, что Зевс запретил Богине Жизни вмешиваться в естественный порядок!
Бога беспорядочной войны нужно было срочно успокоить, иначе это грозило бы разоблачением моей “дочери” раньше времени и крупными неприятностями. К нам подбежала Мелисса и дрожащими руками протянула кубок Аресу.
- Повелитель, - жрица глубоко поклонилась, бросая на меня обеспокоенный взгляд исподлобья. Я еле заметно кивнула, как бы уверяя ее, что ситуация под контролем, - это лучшее вино из тех, что Бахус преподнес моей Богине в подарок.
Арес был неравнодушен к творениям Бахуса. Мелисса все рассчитала точно : Бог войны не смог устоять перед подношением и принял кубок. Уже легче.
- Дорогой мой, - ласково начала я, глядя, как Арес залпом выпивает кубок, лихо ставя его на столик. - Ты же знаешь, что без Гадеса вернуть к жизни душу невозможно! Так как и Боги бессмертны ровно до того момента, пока их локона не коснется Танатос.
Я намеренно напомнила Аресу, чтобы пресечь покушение на Есению. Мне почему-то подсказывало, что этот дуб начнет действовать еще до того, как раскинет желудями. Смертная не смогла бы выдержать гнева Алого Бога. Жрица снова наполнила бокал.
- Ты угрожаешь мне, Деметра? - Арес тут же отбросил кубок с вином и вскочил на ноги. - Считаешь, что если твоя дочь греет постель Темного Бога, то ты сможешь страшить меня Танатосом? Богом Смерти?
Арес ревел на весь храм и окрестности, быстро увеличиваясь в размерах и готовясь если не напасть, то точно разрушить мой храм! Жрицы в панике разбегались из храма, визгливо крича и моля моей помощи о спасении. Напыщенный щенок! Да что ты можешь перед Самой Матерью Всего Сущего!
- Угомонись! - мой голос прогремел над всей территорией храмовых земель. Я сравнялась ростом с Аресом, провела перед собой рукой и засветилась. Божественное сияние доступно лишь старшим Богам. Ни смертный, ни кто- либо из детей Олимпийцев не мог долго выдержать этот свет. - Я приказываю тебе склониться перед Высшей Богиней!
- Афродита - моя ! - ревниво ревел Алый бог, снося колонны в моем храме. Как был идиотом, так и остался. Куски колонн разлетались в разные стороны. - Я никому не позволю отнять её!
Из-за рушившегося храма раскат грома мы услышали не сразу. И только когда молния ударила в нескольких шагах от нас, обратили своё внимание. Громовержец!
- Что здесь происходит? - громом раскатился голос Зевса по всей долине. Он материализовался ровно в удар молнии. - Повелеваю прекратить!
Отлично! Как ни противно это признавать, но Тучегонитель появился вовремя. Я бросила быстрый взгляд на Бога войны и подарила ему мимолетную улыбку. Моя очередь! Я не прощу тебе свой храм!
- Зевс! - я тут же уменьшилась в размерах и метнулась к Громовержцу, размазывая слезы по щекам. - Он угрожал нашей Персефоне! Нашей дорогой дочери… Нашему возлюбленному дитя...
В одно мгновение Зевс стал меняться, а вместе с ним и погода. Поднялся ураганный леденящий ветер, небо рассекло молнией, и раздался оглушительный раскат грома. Туника тучегонителя развевалась от порывов ветра, а по всему телу Верховного Бога проскальзывали молнии.
- Отец, - почти пропищал Арес, подходя к Громовержцу, - я бы никогда не причинил вреда Персефоне! Но она нарушила твой запрет! Она вернула к жизни мёртвого!
Зевс нахмурился и перевел взгляд на меня, требуя ответа.
- Зевс, никто, кроме Гадеса, твоего брата, не в силах вернуть смертного к жизни! - повторила я свои слова, но уже Тучегонителю, изображая кроткость и смирение. - Персефона просто не смогла бы это сделать без одобрения Гадеса. Если Тёмный Бог решил сам вернуть смертного к жизни и выпустить из Аиды, кто мы такие, чтобы противиться его воле?
- Но Афродита сказала, что именно Персефона оживила Адониса, - упрямо стоял на своем Арес, хоть и не так уверенно, как минутой раньше. Даже он побаивался гнева Зевса. - Это известно всем на Олимпе!
Зевс снова перевёл взгляд на меня, молнии по-прежнему проскакивали по почти белоснежным волосам Отца Богов. Я прошептала ему одними губами : “Гадес позволил это”. Зевс тут же успокоился и сердито посмотрел на Ареса.
- Сын мой! Воля моего брата - закон в его Царстве! И таковым было его решение, - Зевс вскинул руку в предупреждающем жесте, когда Алый Бог захотел перебить его. - И в Верхнем мире его воля остается неизменна! Так сказал я, Царь Богов!
