Арес сжал кулаки, на его лице заходили желваки от бессильной злобы, но сделать он ничего не мог. Тем временем Зевс развернулся ко мне:
- Я пришлю сатиров, они быстро восстановят твой храм, Деметра, - произнес с заботой Тучегонитель и очень ласково посмотрел на меня. - Наша дочь счастлива! Я поступил мудро, выдав её за своего брата! Да свершится воля моя! Пусть смертные восхваляют мудрость мою, ибо я дал им свет в темноте!
С последними словами Зевс растворился в снопе золотых искр, а я торжествующе посмотрела на бессильного в своей ярости Ареса.
- Это не конец, Деметра, - сквозь зубы выдавил Бог Беспорядочной войны. - Я найду управу на “любимую” сестру! И не дав мне возможности ответить ему, растворился в алом пламени собственного гнева. Обещание Ареса вселило в меня тревогу. Я должна предупредить Есению. С этими мыслями я направилась к руинам моего храма с целью найти оракул. Вокруг меня уже беспокойно сновали сатиры, восстанавливая колонны. “Мне жаль тебя, милый Арес. Жаль, что ты перешёл мне дорогу. Очень жаль...” - с этими мыслями я подошла к оракулу.
***
- Мой мускулистый друг! Как я не рад тебя видеть.Что тебя привело? Если что, Цербер уже гулял, - ехидно улыбаясь проговорил Гадес, опускаясь в свой трон, - Или решил повидать сестру? Я скоро буду брать деньги за свидания с родственниками. А то вы даже Харону медяки зажимать начали. Еще немного и камушки вместо монет класть будете.
Я стояла по левую сторону от трона Гадеса, по правую встал Танатос и немного оттеснил меня плечом за свою спину. Его рука лежала на рукояти меча, готовая в любой момент вынуть его и отразить атаку.
- Здравствуй, Персефона, - проговорила гора мышц, даже не смотря в мою сторону. Память услужливо подсказала имя парня - Геракл. - Гадес, я хотел увидеть Гекату. Она не откликается на мой зов.
Брови Темного Бога взлетели вверх. Он положил подбородок на сжатую в кулак руку и ухмыльнулся.
- Мы все хотели бы видеть Гекату. Как я люблю детей моего брата! Наивная гора мускулов и амбиций, то, что прокатило с Цербером, с ней не прокатит. Поверь моему опыту. Женщины не собаки, чтобы отзываться на каждый зов, - продолжал издеваться над парнем Гадес, - Но, увы, эта женщина неуловима так же, как и светляки у мойр. Никогда не знаешь, где они приземляться. Гекаты нет. Всего хорошего. Когда свидимся - не скажу. Пусть это будет для тебя приятным сюрпризом!
Он развел в стороны руки, как бы показывая, что ничего не может с этим сделать, по прежнему насмешливо глядя на Геракла. Почему он так обращается с ним?
- Значит Гекаты здесь нет... - удрученно пробормотал Геракл, а я в живую видела легенду. Ничего себе! Неужели он совершил столько подвигов? - Тогда… Тогда может ты позволишь… Взглянуть на моих детей?
На последней фразе его голос надломился, а на лицо упала тень невыносимой боли и скорби. Я помню о нем, он убил своих детей и жену… Но разве человек, испытывающий такое горе мог сам поднять руку на свою семью? Я сделала шаг навстречу Гераклу, но Танатос схватил меня за руку и взглядом показал себе за спину.
- Детей? Не тех ли самых, которых ты убил в приступе “божественной” ярости? - задумчиво произнес Гадес и откинулся на спинку трона. - Не тех ли самых, что с криком радости, бросились тебе на шею, встречая из очередного похода, явно не ожидая, что папа примется руками… как ты там орал? Душить проклятую гидру! Не вижу смысла, с ними все в порядке.
Мое сердце больно сжалось… Потерять ребенка - самое страшное испытание. Гадес не имел права так с ним разговаривать.
- Ты прекрасно знаешь, как это произошло, - сквозь стиснутые зубы проговорил Геракл, - Младшая богиня Ате, по приказу Геры накинула мне на глаза повязку безумия! Моя молочная мать так и не простила мне грехи моего Отца, снедаемая злобой и ревностью.
В курсовой было что-то про Геру, я точно помню. Но вот про некую Ате, я ничего подобного не слышала. Я напряглась вспоминая хоть что-то про эту богиню, но как не старалась на ум ничего не приходило. От усердия я терла пальцами лоб, но и это не помогало. Тут моё ухо опалило горячее дыхание и я услышала едва уловимый шепот.
- Богиня заблуждения, помрачения ума, обмана и глупости, - прошептал Танатос, а я дернулась в сторону. Бог Смерти хмыкнул и снова выпрямился.
Персефона должна была это знать, где бы её не растили. Танатос, как и я знал это. Еще на тренировке он дал понять, что знает кто я. Или просто “удачно” попал пальцем в небо? А если знает почему не сказал об этом Гадесу? Почему он молчит?Почему?
Глава девятая
- Тем не менее, они мертвы, - с улыбкой вздохнул Гадес, - Не смею задерживать, мой мускулистый друг. Всего тебе хорошего, надеюсь, увидимся не скоро. Цербера не трогай, напоминаю, он гулял.
Гадес поднялся с трона, всем видом показывая, что аудиенция закончена и торопливо покинул тронный зал, на ходу бросив :
- Можешь поговорить с сестрой, - и уже в дверях бросил - Танатос, проследи.
Тёмный Бог покинул тронный зал, а я ни секунды не мешкая подбежала к Гераклу. Воин стоял опустив голову, он никак не отреагировал, когда я дотронулась до его плеча. Я - богиня, я - богиня… Есения, ты - богиня… Вдруг плечи Геракла содрогнулись… Легендарный воин, совершивший столько подвигов беззвучно плакал. Моё сердце болезненно сжалось, я бросила беспомощный взгляд на Танатоса, но он и бровью не повел. На лице Бога Смерти застыла непроницаемая маска, а ничего не выражающий взгляд неотрывно следил за мной и “братом” .
- Геракл, - почти шепотом позвала я воина. Он, не поднимая головы, развернул ко мне могучее, вздувшееся венами тело. - Я могу тебе чем-то помочь?
Легендарный герой горько усмехнулся и повел плечом, сбрасывая мою руку.
- Мне уже ничто не поможет, - тихо проговорил Геракл и резко развернувшись зашагал к двери, но уже возле выхода на мгновение остановился. - Персефона… Сестра… Тебе не место здесь… Рядом с этим … самовлюбленным, горделивым Богом.
Геракл ушел, а я все еще беспомощно смотрела на опустевшие двери. По щекам текли слезы от невыразимой боли. Сильный мужчина, герой, легендарный воин, плакал, как ребенок, унижался, чтобы хоть на мгновенье увидеть своих детей. Я знаю что такое потеря… Потеря ребенка… Внутри загорелось желание помочь. Что-то подсказывало, что так будет правильно. Если я смогу попасть в Элизиум ещё раз… А если они не в Элизиуме? Я так углубилась в свои мысли, что не заметила, как Танатос приблизился ко мне. От его голоса я всем телом вздрогнула, глядя на на него с опаской. Я боюсь его больше, чем Гадеса. Его свирепый взгляд, ярость, с которой он сражался, упиваясь битвой, холодное молчание пугали куда больше, чем можно себе представить.
- За поляной в лесу нимф. Сразу за пещерой мойр, - быстро и негромко проговорил Бог Смерти, проходя мимо меня. Он вышел из тронного зала, даже не обернувшись.
Что это было? Я не ожидала, что он вообще снова заговорит со мной. Я привыкла видеть его черной тенью за троном Гадеса. Мне казалось, что в камне и то больше доброты, чем в нем. Может, хочет убедиться, что я не Персефона? А зачем? Неужели собрался меня шантажировать? Чем он меня он меня может шантажировать? У меня ничего нет… Я ничего не могу отдать ему… Или он хочет, чтобы я замолвила слово перед Гадесом? Ничто так не пугает, как неизвестность. Что от меня нужно Богу Смерти?
