- Не смей, - величественным тоном приказав себе успокоиться. когда на глазах навернулись слёзы, - Ты - богиня! Первородная! Не пристало тебе плакать…
Как только я плакала, небо затягивалось тучами, а на головы смертных проливался дождь. Весь мир знал о моих слезах, поэтому я старалась сдерживать их, чтобы не погубить созданное мной природное великолепие.
Идеально застеленная кровать, порядок на столе - всё это не присуще моему дитя… Если бы она сейчас была здесь, тут же “все расставила по местам” ведомым лишь ей… Как я жалею, что ругала её за беспорядок… Это сейчас я понимаю, что пусть бы огнем тут все жгла, но была рядом…
Я ласково провела пальцем по раме картины… Самое первое творение моей малышки. Луг с нимфами… Маленькие богини водили хороводы, а в центре их танцующего круга, величественно подняв голову стояла Персефона. “Мама, смотри, я прямо как ты!” - гордо выдала тогда мне моя малышка, а я дивилась ее дару передавать краски моей природы. Нет, никто на Олимпе не сравнится в талантах с моей Персефоной.
- Как же ты талантлива, моя девочка. И в танцах, и в пении, и в художествах, - в очередной раз с гордостью повторила я, - Словно музы всегда с тобой.
Я присела на кровать моей девочки, мягкую, как утренний туман… Я запрещала себе раньше заходить сюда… Почему? Неужели я сама хотела спрятать воспоминания о своей малышке, чтобы они не так больно ранили любящее, материнское сердце. Я положила голову на крайнюю подушку, Персефона никогда не спала на ней. Она обнимала ее по ночам, прижимая к себе. Что это? Что это зашуршало?
- О Боги! Быть такого не может! - удивленно прошептала я, доставая тонкий листок - Как такое вообще возможно?
Я дрожащей рукой держала листок с рисунком моей девочки и не могла поверить… Это просто невозможно! На рисунке был изображен Гадес, нежно обнимающий мою Персефону! Неужели? Неужели моя маленькая девочка симпатизирует этому… этому… Богу?
- Да что она в нем нашла? - в сердцах вскричала я, пытаясь глубоко вдохнуть, но сердце билось так, что в мире поднялся ветер. - Он же совсем не подходит моей девочке! Да как же такое возможно… Он что? нравится ей? Или это всего лишь детские мечты…
Как это могло ускользнуть от моего взора? Когда это началось? Я пошарила рукой и нашла под подушками ещё четыре рисунка и на всех был Гадес. Меня как будто оглушили… Так вот почему моя малышка была не против замужества! Вот почему ее глаза лучились счастьем, когда Зевс сказал свое слово.
- Великая Деметра!, - как сквозь вату до меня донесся голос Мелиссы.- Я не могу связаться с Есенией! Её оракул молчит! О Боги… Богиня!
Я медленно я повернулась на голос жрицы и величественно вздернула голову, пока мои пальцы впивались в бумагу с изображением темного бога.
- Деметра, Гера была в Аиде, - встревоженный голос маленькой жрицы привел меня в чувство. Голос моей жрицы напугал меня даже больше, чем смысл слов. - У неё был спор с Есенией…
- Она жива? - почти прокричала я на Мелиссу, отчего та вся сжалась и втянула голову в плечи. - Прости меня, Мелисса. Я не рассчитала силу своего голоса. Я не гневаюсь. Жива ли смертная?
- Жива, моя Богиня, - пропищала Мелисса, озираясь по сторонам проверяя нет ли кого рядом. - За неё заступился Танатос…
Танатос? Сам Смертный Бог? Интересно, с чего бы вдруг такое рвение… Я жестом отпустила Мелиссу, кивком поблагодарив её за информацию… Что же, пора навестить Гадеса. Гера приходила не просто так. Испокон веков это очень недобрый знак.
***
- Персик! - позвал меня голос, пока я собиралась с духом, прежде чем встречусь с Гадесом. Странный холод пробежал по моей спине при мысли, что теперь у меня есть две тайны. Раньше была одна смертельная, а сейчас две!
Мы очутились перед дверьми тронного зала, пока я мысленной кукушкой прикидывала, сколько мне осталось жить. Танатос посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся. Я набрала в грудь побольше воздуха и уже подняла руку, чтобы толкнуть дверь, как услышала гневный рык Гадеса.
- Ты не имела права передавать ей свой оракул, - рычал Тёмный Бог, а дверь завибрировала от звука его голоса, - Она теперь принадлежит мне!
У него точно хорошее настроение?
- Я - мать, Гадес! - ровным и безапелляционным тоном произнесла Деметра. Она помнит про меня, прямо как настоящая мама и заботится - И других прав мне не надо.
Погодите… Гадес сказал оракул? Так он знал? Я никому не говорила про него. Я поднесла свою руку, чтобы внимательно рассмотреть кольцо. На гранате была едва заметная трещинка. Так вот почему Деметра не связывалась со мной. Она просто не могла! И тогда… Тогда пришла сюда! Она волновалась. Я ни секунды не думая толкнула дверь и вбежала в тронный зал.
- Мамочка, - со слезами в голосе я бросилась к Богине и обняла её, чувствуя как она пахнет грозами, цветами и сухой травой. - Ты не забыла обо мне! Ты пришла!
Деметра обняла меня и ласково погладила меня по голове. От неё по-прежнему шло тепло, такое уютное, дающее безопасность.
- Вот видишь, - проговорила Деметра, обращаясь к Гадесу. В её голосе слышалась торжествующая улыбка, но мне было все равно. - Ничто на свете не может заменить мать. Так что я частенько буду к вам приходить, поскольку для меня нет ничего ценнее, чем счастье моей дочери. Я буду давать ей советы по поводу семейной жизни. Я буду следить за тем, как она у вас протекает. И буду в курсе обо всем, что между происходит. У мамы и доченьки друг от друга секретиков нет…
Гадес заскрипел зубами, а его руки сжались в кулаки. Мне кажется, или ему плохо? Я так понимаю, что любой божественный “чих” и “пер” - это какая-то примета. И сейчас мне очень интересно, что за примета - дергающийся глаз у древнего бога подземного мира.
- Мамочка, - всхлипнула я, глядя на Деметру. - Оставайся с нами! Я так по тебе скучаю...
- На пятнадцать минут! Не больше! - проревел Тёмный Бог , своды дворца снова задрожали. Я вздрогнула, а Деметра лишь успокаивающе погладила меня по голове. - В пределах дворца!
- Разумеется, - Деметра сделала шутливый поклон Гадесу, а потом со всей серьезностью добавила, - Нет. Радость моя, мамочка подумывает переехать к вам… Я думаю, что вы найдете для меня покои!
- Тебя ждет вечный покой! - сглотнул Гадес. - Со всем моим гостеприимством.
Мать Всего Сущего резко развернулась и пошла к выходу из тронного зала, я засеменила за ней. Когда мы вышли за пределы тронного зала, я оглядела коридор, Танатоса не было.
- Ты знаешь где мы можем поговорить? - заговорчески поинтересовалась Деметра, переходя на полушепот. - Как мать и дочка. Чтобы никто не услышал наши девичьи секреты.
Я коротко кивнула, прекрасно зная куда ее можно отвести. В мой кусочек Элизиума, который подарил мне Танатос. От этой мысли я улыбнулась, это не осталось незамеченным для Деметры.
- Так значит это правда, - лукаво улыбнулась Богиня, глядя на качели, два кресла качалки и корзину с едой, оставленную там, - Смертный Бог не ровно дышит к тебе, дочь. Поверь, я такое слышу про него впервые.
