— Шлышь, штроитель, — рядом слышался отчетливый хруст. — Не рашштраивайшя… Тяжело …. Погоди, сейчас проглочу…. О! Тяжело в учении, легко в браке. Твоя баба мне еще спасибо скажет!
Да-да, милая… Я с улыбкой смотрел на кружку в цветочек. Конечно скажет, ты не переживай.
Глава седьмая
— Гадес, послушай, — начала Прозерпина, закрывая двери своего храма за жрицей и разворачиваясь ко мне, с надеждой глядя на меня. Ну и храм у них! Он что? Дары мусором принимают! Вон возле двери стоит черная сума с очистками!
— Ну нет. Я — древний Бог, я — титан! — мысленно повторял я, видя перед глазами, как та наглая жрица умоляет меня простить ее за ту кружку! О, нет! Я очень злопамятный, древний бог!
— У нас совершенно другой менталитет, воспитание и обычаи… Я попробую тебе сейчас все объяснить… — с нервной улыбкой продолжала Прозерпина, а я смотрел на нее, понимая, что такого неуважения к богам, никогда не видел!
За спиной богини жизни медленно, подернувшись туманной дымкой, проступала тень Танатоса, а комнату наполняли вечерние сумерки. Такой похожий и непохожий одновременно мир….И вечно в нем что-то раздражает. То белый ящик гудит (я туда заглядывал! Там похуже, чем у Пандоры!), то какая-то живая книга картинки показывает. Все такое убогое, невзрачное и ничего золотого!
— Не надо мне ничего объяснять, — чуть громче, чем планировал изрек я, глядя на маленькую картинку, приделанную к дребезжащему белому ящику. “УЛЫБАЙСЯ, БОГ ЛЮБИТ ИДИОТОВ!” — прочитал я, вспоминая, сколько у меня в Аиде недолюбленных идиотов. Кстати, про Аиду…
Прозерпина поежилась, а тень моего друга тонко намекнула, что со мной сделают, если я повторю этот фокус ещё раз. Я прокашлялся и продолжил уже тише:
— Я все понимаю, Прозерпина. Я уверен, что мне уже пора….- я даже помахал рукой напоследок, вспоминая, насколько мило, уютно и роскошно в моем подземном мире.
Через мгновение передо мной стояли не богиня жизни с Танатосом, а так приятные моему глазу молочно-жемчужные просторы моей Аиды… Плохая была идея повидаться с новобрачными… Ничего-ничего! Когда на моей улице праздник — на вашей горе! Я покажу “штроителя”! Я ее быстро тут построю!
Та-а-ак! Это что еще за… Вой душ оглушил меня, сливаясь в протяжный стон…. “Повелитель!!!”, - тянулись ко мне полупрозрачные руки, пока я пытался понять, что здесь произошло.
— Что? — прогремел я, оглядываясь по сторонам, глядя на стенающие души, что с мольбой:”Помогите!!!” — стекаются ко мне со всех сторон, — У нас опять что-то затонуло? Нет? Извержение? Болезнь? Обвал? Зевс случайно моргнул и молния попала не туда? ЧТО?!! Не тревожь мне душу арфа, я сопли не удержу!
Души скорбно замолчали, а я, присмотревшись внимательно к ним, понимал, что срок многих ещё даже не наступил… Что они делают здесь? У нас тут что? Последний день Помпеи? Или Троя все-таки массово нарвалась на неприятности? Давно просились! Души расступались, формируя призрачный тоннель к моему замку. Он точно цел? Точно-точно? Вы мне не врете? Фух! Пока стоит! И даже стены вроде бы на месте… Что это?!!
Возле фонтана собрались … Мойры? Мойры и хомяки — спартанцы? “Я — Леонид, царь Спарты! Я выловлю ваш глаз!” — орал хомяк, ныряя в воду. “Это ж надо было! Набежали души, выгнали из пещеры! Аж сюда занесло! И глаз упал в воду!”, - причитали старые вешалки, шмыгая носами.
— А вот это уже совсем плохо, — выдохнул я, понимая, что отсутствовал больше, чем нужно и маленькая богиня весны успела установить свой порядок в моих владениях. — Коней!
Я ударил по земле, призванным двузубцем, и земля Аиды стала с грохотом расходиться в стороны. Души в панике расступались, а я краем глаза заметил черноту, что исходила от меня. И все-таки я зол… Очень зол…
— В обход к замку! — скомандовал я коням хаоса, запрыгнув в колесницу. — Да как она…
Чем ближе мы подбирались к замку, тем сильнее становился мой гнев… Души перемещались по всей Аиде, Тартар, Элизиум, лес самоубийц… Все перемешалось, поэтому родилась паника. “Мы должны вернуться в Элизиум! Ты обещал нам Элизиум! Почему мы в Тартаре! Мы верно молились богам, вели праведную жизнь!”, - причитали души. “Иди сюда, красавица! Не бойся! Сейчас я тебя ужалю!” — радостно орал воин, гоняя стайку девственниц. Моих девственниц! Так, а вот это вообще произвол! И тут меня, как громом Зюси поразила мысль! Кронос! Если души перемешались, то и Кронос мог оказаться на свободе… Или того хуже…. Я направил колесницу к вратам в Тартар, крепко сжав поводья.
— Я — Хаос! Я — разрушение! — вещал Кронос на весь Тартар, грозно рыкая на женщину с полотенцем, — Я разрушу все и отомщу своим неблагодарным детям!
— Ты там с детьми поосторожней. Сейчас оторву тебе кое-что, и будешь ценить каждого ребенка, ибо больше уже никогда ни-ни! — орала женщина с полотенцем, заслоняя путь на свободу. Часть цепей была разорвана, но некоторые все еще удерживали главгада нашего пантеона, которого мы сами методом тыка избрали на столь важную должность.
— Я уничтожу все живое!!! — ревел Кронос, потрясая уцелевшими цепями. — Я погружу мир во мрак! Я сотру с лица Земли все!!!
— Соплю с лица стирать научись, а потом уже за землю! И губу закатай, а то наступишь, упадешь и орать громче будешь! — усмехнулась хрупкая фигурка, воинственно размахивая полотенцем. Ой, что-то мне кажется, что мне не стоит близко подлетать
Женщина замахнулась на Кроноса полотенцем, а древний титан, живо прикинув расклад что к чему, быстро отполз в другой угол клетки… Да, мне бы такой авторитет.
— Явился! — грозно сверкнула на меня глазами мама Танатоса, перекладывая полотенце с одной руки на другую, увидев меня в проеме пещеры. — Тоже мне Древний Бог! Титан! Где своё древнее величество катали столько времени? Проветрили и проветрились? Иди, иди сюда! Сейчас раздавать буду! Вон один уже получил, твоя очередь пришла!
— Отлично! Просто прекрасно! Сейчас меня ещё и здесь отчитают! Просто потрясающе! Мало мне было той смертной… Смертная! Непроизвольно сжались кулаки, а гнев стал ещё сильнее, отчего тьма стала гуще и сгущалась за моей спиной, как вязкое облако.
— Ты не дыми мне тут! — грозно размахивая полотенцем и отгоняя от себя клубы выдала разъяренная спартанка. А я выдохнул с облегчением, понимая, что клетка с Кроносом не тронута и он по прежнему сидит на своем месте… Цепи нужно восстановить. Скажу Гефесту.
— Мама, а что тут произошло? — я изо всех сил пытался выдавить из себя идиотско- дружелюбную улыбку. Может, волшебное слово “мама” и наивная улыбка спасут меня от быстрой и мучительной смерти репутации после удара полотенцем? — И где твой муж?
— Караулит Геру, — успокаиваясь выдала мама Танатоса, снова оборачивая руку полотенцем и грозя пальцем Кроносу. Слава всему, что слово “мама” на нее по-прежнему успокаивающе действует, — Ты, бы, “сынок” со своей женой разобрался. Совсем распустились! Если бы не явился сам, то порядки пошла бы наводить я.
