Словом, вокруг пропавшего самолета существует какой-то
заговор молчания.
Он сложил телеграмму и многозначительно посмотрел на
сидевших перед ним офицеров.
— По-моему, все становится на свои места, —
негромко продолжил он. — Теперь уже понятно, что это был не простой рейс и
на борту самолета был действительно специфический груз, если в таком лайнере
летели всего лишь шестеро пассажиров. Видимо, груз очень важен для республики,
откуда вылетел самолет, если они прилагают к поискам такие отчаянные усилия. И,
судя по всему, запросы будут не единственным свидетельством их настойчивости. В
Дагестан уже вылетели несколько их представителей. И они не успокоятся пока не
найдут «Боинг» с исчезнувшим грузом.
Неожиданно раздался звонок телефона. Максимов посмотрел на
стоявшие слева от него аппараты. Звонил прямой телефон генерала Ларионова
руководителя бюро. Он поднял трубку.
— Про самолет знаешь? — спросил генерал.
— Я был в МВД, — подтвердил Максимов.
— Мне звонили из нашего МИДа, — продолжал
Ларионов. — Они считают, что мы обязаны подключиться к поискам
исчезнувшего лайнера. Как международная региональная организация в рамках СНГ
мы обязаны оказывать всяческую помощь в подобных случаях. Пошли в Махачкалу
прямо сегодня нескольких своих ребят. У тебя есть люди, владеющие местными
языками?
— Я уточню, — пообещал Максимов.
— Не тяни. В МИДе ужасно раздражены настойчивостью их
посольства. Они, видимо, хотят использовать нас как громоотвод, если самолет не
найдут. Я разговаривал с представителями МЧС. Там говорят, что это первый
подобный случай в их практике, чтобы бесследно исчез целый самолет. Нужно его
найти. Ты меня понимаешь?
— Мы пошлем наших людей. Но, если он ушел под воду,
шансы найти его крайне невелики.
— Все равно нужно помочь МЧС найти этот самолет.
— Может, сначала нужно послать людей в республику,
откуда вылетел этот самолет?
— Нет. Наши специалисты из ФСБ предлагали такой
вариант, но посольство категорически возражает. Они считают, что у себя
разберутся сами. Их интересует только пропавший самолет.
— Но поиски лучше начинать с места вылета, —
настаивал Максимов.
— Я же объяснил, что они возражают, — недовольно
заметил Ларионов. — Пошли своих людей на поиски. Если он упал в воду, его
нужно найти. Если его украли — тем более. Там уже работают все, кто только
может. Мне сказали, что туда вылетели сотрудники ФСБ. Сейчас там создана
объединенная группа из пограничников, представителей авиационных служб, МЧС и
МВД. Я думаю, ваши люди сумеют оказать нужную помощь в координации всех
действий. Это все-таки непосредственно наше дело. Он мог упасть в
территориальных водах Казахстана или Азербайджана. В общем, ничего нельзя
понять толком.
— Тогда тем более нужно начинать с проверки обстоятельств
вылета самолета. Возможно, его похитили, — продолжал настаивать Максимов.
— Их посольство возражает. Я же уже говорил.
— Но это абсурдно. Почему они отказывают?
— Посылай людей, Максимов. Об остальном поговорим
позже, — твердо сказал Ларионов И положил трубку.
Максимов медленно опустил трубку и спросил у Керимова:
— Вы были в Дагестане?
— Конечно.
— Местные языки знаете?
— Там много языков, — засмеялся Керимов, — но
некоторые понять смогу.
— Полетите в Махачкалу, — решил Максимов — Итак,
группа в составе Чумбуридзе, Керимова, Аракелова вылетает в Махачкалу. Вы все
кавказцы, знаете местные обычаи, правила поведения. Старший группы — майор
Чумбуридзе.
Подключайтесь к совместной поисковой группе МВД и МЧС и
занимайтесь поисками «Боинга». Не думаю, что вы принесете там особую пользу
своим присутствием, но наш МИД настаивает на присутствии сотрудников бюро в
этом районе. Видимо, их крепко достали с этим самолетом. В любом случае, я
думаю, будет правильным, если вы предоставите свободу действий местным правоохранительным
органам. Они разберутся без всяких наблюдателей и гораздо быстрее. А если не
разберутся — значит, самолет упал в воду и затонул.
— В том районе такое иногда случается, —
подтвердил Керимов, — там часто бывают штормовые ветры. Самолет вполне мог
затонуть со своим грузом, экипажем и пассажирами.
— Тогда пусть МЧС поднимет свои вертолеты и прочешет
район возможного падения, — недовольно предложил Сабельников. — Нужно
поисками заниматься, а не отвлекать людей от работы.
— Их посольство бомбардирует российский МИД
телеграммами, — объяснил Максимов. — А сами тем не менее отказываются
разрешить представителям ФСБ проверить место вылета самолета.
— Непонятная позиция, — нахмурился
Сабельников. — Может, вообще не нужно нам влезать в это дело?
— У нас есть официальное обращение МИДа, —
возразил Максимов, — значит ребята должны лететь.
— Когда нам нужно вылетать? — уточнил Чумбуридзе.
— Сегодня, — взглянул на часы Максимов, —
прямо сейчас. Пока вы доедете до аэропорта, мы уточним детали вашего пребывания
в Дагестане. Инструкции получите прямо в аэропорту. Возьмите с собой мобильные
телефоны, я думаю, они вам пригодятся.
Трое офицеров разом поднялись. Максимов посмотрел на них и
строго добавил:
— И без лишнего геройства. Ваша задача — только координация
действий Найдут самолет — хорошо, не найдут — это проблемы МЧС и местных
властей. Вы меня поняли, Чумбуридзе?
— Так точно, — улыбнулся майор.
— До свидания, — поднялся полковник. — В
аэропорт вам позвонит Сабельников и уточнит ваши дальнейшие действия.
Глава 7
Дронго читал документы, всматривался в лица людей,
находившихся в тот роковой день в самолете. Экипаж состоял из шести человек.
Командир экипажа — опытный летчик, получивший разрешение на самостоятельные
полеты еще десять лет назад в Советском Союзе. В экипаж входил и не менее
опытный штурман, уже однажды летевший по данному маршруту на самолете,
зафрахтованном компанией Зильбермана. Очевидно, его взяли в тот рейс специально
для того, чтобы он сумел потом вести самолет по этому же маршруту самостоятельно.
Дронго отметил этот факт, обратив внимание на то, что в первый раз фрахтовался
самолет зарубежной компании. Это косвенно подтверждало слова людей, побывавших
у него, об исключительной важности груза, находившегося в самолете. Иначе его
не стали бы отправлять в собственном самолете, а доверили бы перевозку
иностранцам.
Он внимательно вчитывался в биографии каждого члена экипажа.
Две девушки-стюардессы, одна русская, другая местная. У местной брат сидит в
заключении за грабеж — это отмечено в ее личном деле. Очевидно, она скрывала
этот факт, так как справка была приложена совсем недавно. Он вчитывался в
строчки их биографий с интересом, отмечая, какую колоссальную работу провели
правоохранительные органы республики с момента пропажи самолета. Только теперь
он осознал масштабы того механизма, который был запущен, чтобы отыскать
исчезнувший самолет. Похоже, в республике, откуда вылетел самолет, сделали все,
что было можно. Проверка была проведена с максимальной тщательностью.
