Уже после распада страны, в начале девяностых, Колесов встал
во главе крупной компании, которая начинала заниматься в том числе и откровенно
криминальным бизнесом. Именно тогда завязались знакомства Колесова с уголовным
миром, и именно тогда он начал постигать суровые законы преступных авторитетов.
Когда несколько лет назад они провалили самую грандиозную
сделку по переправке партии наркотиков из Средней Азии в Европу, им пришлось
выплачивать невероятные суммы своеобразного «штрафа», чтобы не начинать новой
войны в Москве. Уже позднее, когда война все-таки началась, Колесову пришлось
сдать своего заместителя Жеребякина, которого он лично подставил, выдав его
наемному киллеру. Целая волна заказных убийств, прокатившаяся по Москве,
закончилась со смертью Жеребякина, и в Москве воцарился относительный мир.
Именно поэтому Колесова так неприятно поразило сообщение о
том, что связанный с ним общими делами Серебряков, никогда не выделявшийся ни
особым умом, ни особыми достоинствами и имевший довольно большие долги, вдруг
начал собирать боевиков, явно готовя их для какой-то акции. В чеченский поход
Колосов, разумеется, не верил. А вот в то, что можно ждать неприятностей со стороны
своего должника, верил безусловно. Кроме того, он знал реальную ситуацию,
сложившуюся ныне в Москве. Беспредел, захлестнувший столицу в середине
девяностых, постепенно спадал. Криминальные авторитеты начали понимать, что
худой мир лучше пули в затылок. Постепенно крупные бандитские формирования
разделили Москву и другие города на сферы влияния, и уже к началу девяносто
восьмого в столице сложилось зыбкое равновесие. Нарушителя ждали очень
серьезные неприятности. Установившим связи с банковскими и промышленными
капиталами криминальным авторитетам не нужны были ни новые потрясения, ни новые
разборки.
Человек, к которому направлялся Колесов, слыл легендарной
личностью в Москве. Это был посредник в улаживании многих споров между
воровскими авторитетами, крупный перекупщик краденого, известный на всю страну
одноглазый Филя, которого еще иногда называли Филя Кривой. Настоящее его имя
было Филипп, но все звали его уменьшительным именем — Филя. Несмотря на все
усилия милиции, его не удавалось привлечь к уголовной ответственности. Он
умудрялся всегда ускользать от правоохранительных органов, которые
довольствовались лишь мелкой рыбешкой. Филя Кривой элегантно уходил от милиции,
считая, что в его годы нельзя позволить себе такую роскошь, как тюрьма.
Филя имел в городе несколько домов и мог принять нужного ему
человека в любом из них. Вот и теперь, назначив свидание на Пятницкой, он
оставил у дома свой автомобиль, в котором находились двое его людей. Когда
подъехала машина с Колесовым, один из людей Фили позвонил по мобильному
телефону своему хозяину, и тот назвал конкретный адрес, куда должны были
Приехать гости.
Было уже около девяти часов вечера, когда наконец Колесов
встретился с Филей. В комнату, где находился Филя, впустили только Колесова.
Андрею Потаповичу всегда были неприятны эти экзотические встречи в неизвестных
местах, эти театрально обставленные приемы, но он не показывал своего
раздражения, зная, каким авторитетом пользуется в городе его собеседник. Филя
был среднего роста, коренастый, плотный. Один его глаз выглядел гораздо больше
обычного, тогда как второй был словно слегка прищурен. Глаз Филя потерял много
лет назад, с тех пор и получил свою кличку.
— Здравствуйте, Андрей Потапович. — Филя называл
Колесова по имени-отчеству и всегда на «вы», хотя был лет на десять старше
самого гостя и даже к генералам милиции всегда обращался на «ты». Колосов даже
не знал, раздражаться ему на подобную учтивость, считая ее издевательством, или
можно не обращать внимания.
— Здравствуй, Филя, — кивнул он, неприятно морщась,
и, не дожидаясь приглашения, сел за стол. Он принципиально всегда обращался к
хозяину дома только на «ты».
— Зачем приехали, Андрей Потапович? Вы ведь не любите
нашего общества.
— В отличие от вставных зубов Колесова, у Фили сверкали
свои собственные крепкие белые зубы, словно в детстве он наелся вдоволь фтора,
так укрепляющего зубную эмаль.
— Кто сказал, что не люблю? — заставил себя
пошутить Колосов. — Вечно на меня наговаривают. Это мои недруги распускают
по Москве разные небылицы. Не могут простить мне моего партийного прошлого.
— Вы ведь тогда б-о-ольшим человеком были, —
издевательски протянул Филя, — нас, мошек, даже не замечали.
— Тебя не заметишь, — сквозь зубы процедил
Колосов. Ему было неприятно любое напоминание о прошлом. Филя был прав, тогда
он даже не подозревал о существовании подобных личностей.
— Дело у меня к тебе важное, — хмуро сказал
Колосов. — Один мой должник в Москву недавно приехал из Волгограда.
Тамошний авторитет. Серебряков его фамилия — может, слыхал?
— Немного слышал, — поморщился Филя. —
Дешевка он, типичный слизняк. На него там кавказцы насели, и он им дань платит
и ею же других обкладывает.
Дешевка. Не наш человек. Много он вам должен?
— Дело не в этом, — отмахнулся Колесов. — Мне
сегодня стало известно, что он по всей Москве отряд боевиков набирает. Якобы
для рейда в Чечню. И всем большие деньги обещает.
— По полтиннику? — деловито уточнил Филя.
— Прибавь еще один нуль, — ухмыльнулся Колосов.
— Что? — Здоровый глаз Фили дернулся от
напряжения. — Он им в день будет платить по пять сотен? Это в месяц
пятнадцать кусков? Вы не ошиблись?
— Не ошибся. Один из приятелей одного моего парня был у
Серебрякова, и тот пообещал ему пятьсот баксов в день…
— И сколько ему человек нужно?
— Много. Он говорит, что много. Человек двадцать пять-тридцать.
— Тридцать человек? — задумчиво повторил
Филя. — Это четыреста пятьдесят тысяч долларов в месяц, — тут же
подсчитал он. — Откуда у вашего Серебрякова такие деньги? Или он в своем
Волгограде открыл золотую жилу?
— Он мне еще должен две сотни, — добавил
Колесов, — половину из которых я должен тебе. Поэтому я и решил
посоветоваться с тобой. Откуда у него могут быть такие деньги? Кто ему их дал?
Ты ведь все знаешь, Филя. Большие деньги всегда через тебя проходят. Помоги
мне.
— Я совсем немного слышал о вашем Серебрякове, —
печально ответил Филя.
Ему было неприятно, что он мог проморгать появление в городе
подобной личности.
— А о таком человеке, как Высоченко, ты тоже ничего не
слышал? Может, вспомнишь такую фамилию? Полковник Высоченко, — разозлился
Колосов. — Слушай, Филя… Когда они меня схватят за одно место, я дам им
твой адрес. И они тебя быстро найдут, несмотря на все твои театральные номера с
машинами и квартирами.
Или ты никогда не слышал такую фамилию — Высоченко?
— Не нужно так нервничать, — мрачно посоветовал
Филя. — Значит, они собирают боевиков, — помолчав, сказал он, —
и Высоченко с ними.
