— Не знал. Вы теряете время, — терпеливо сказал
Дронго, — уходите быстрее.
Полковник наконец поднялся и, не оглядываясь, пошел к
машинам. Исмаил и брат Казбека Подняли тело погибшего и понесли его в ту же
борону. И только Дронго остался еще на несколько мгновений у места взрыва,
словно хотел забрать отсюда некие сувениры. И через несколько минут
присоединился к уходящим.
Высоченко простился с ним. Его группа уехала через десять
минут. А еще через полчаса над головой Дронго и Исмаила закружились вертолеты.
В холмах послышался шум подходившей колонны машин.
— Правительственная комиссия, — кивнул
Дронго. — Наконец-то.
Начало 1 (продолжение)
Цапов работал нелегалом давно. И тогда, когда перевозил с
контрабандистами наркотики из Средней Азии в Европу, и тогда, когда его сажали
в тюрьму, чтобы разговорить несговорчивых бандитов. Но этот случай был
особенным. Ему приказали внедриться в банду Филиппа Кривого и попытаться
узнать, каким образом бандиты так оперативно выходят на отставников милиции и
КГБ. Цапов блестяще выполнил задание. Вскоре Филя уже доверял ему как родному.
А еще через некоторое время Филя собрал троих киллеров в
автобусе и поручил им убить полковника Высоченко. Среди киллеров был и Цапов.
Но Филя так и не назвал свой источник. Пришлось полететь на
Северный Кавказ, пройти немыслимые дороги, столкнуться с Георгием Чумбуридзе на
границе и, наконец, стать участником похищения и инициатором освобождения
Казбека.
У милиции всегда возникали проблемы со свидетелями, часто
отказывавшимися давать показания. Милиция не могла гарантировать выступления на
суде кого-либо из людей Фили или Колесова. Но следователи могли гарантировать
появление в суде подполковника милиции с показаниями против главарей мафии. Так
все и произошло. Когда поочередно были арестованы Филя Кривой, Родион, Андрей
Колосов и Алексей Кириллович Башмачников, все нужные показания давал Цапов. Это
был самый громкий судебный процесс в Москве. Все осужденные получили не меньше
десяти лет заключения каждый.
А затем Цапову дали еще одно задание. К тому времени все уже
знали, почему Ольга оказалась в подмосковном доме Высоченко и где находится его
московская квартира. Когда Высоченко приехал домой, он даже не подозревал, что
дом уже давно находится под наблюдением сотрудников уголовного розыска.
Полковник поставил чайник на конфорку, когда в дверь
позвонили. Он пошел открывать и, посмотрев в глазок, узнал человека, которого
видел в ауле Казбека и про которого Казбек говорил что-то странное. Высоченко
долго разглядывал его через глазок. А потом открыл дверь и, не впуская гостя к
себе, спросил:
— За мной?
— Да, — кивнул Цапов.
Слова были не нужны. Когда говорят двое настоящих мужчин,
они понимают друг друга без словоблудия.
— Я еще тогда понял, что ты не наш, — сказал
Высоченко, глядя Цапову в глаза, — и Казбек понял.
— А я, полковник, еще тогда думал, что вы наш, — в
тон ему ответил Цапов.
— Мне собирать вещи? — спросил Высоченко — Как
хочешь, — ответил Цапов, — пистолет у тебя есть. Я могу подождать.
— Думаешь, я застрелюсь? — спросил
Высоченко. — Не дождетесь.
— Банк твоя группа брала, — устало сказал Цапов.
Он именно сказал, а не спросил, — и на Молдавской ты наследил. Много чего
на тебе висит, полковник. Ох как много! Поэтому решай сам.
— Заходи, — пустил его наконец в квартиру
Высоченко.
Цапов вошел и встал у двери.
— А ты храбрый, — усмехнулся Высоченко.
— Я читал твое досье, — признался Цапов, — мы
все читали. С тобой, конечно, поступили подло. Но и ты не ангел. Сколько людей
загубил! В общем, решай сам, полковник. Это я тебе могу шанс такой дать. Или ты
сам стреляешься, или уходишь со мной. У тебя одна минута на размышления. А в
меня ты не стреляй.
Не уйдешь, бесполезно. Дом окружен со всех сторон.
— Это я понимаю. — Высоченко прошел в другую
комнату, достал пистолет, посмотрел на него. И вдруг, что-то вспомнив, вышел в
коридор, где стоял Цапов.
— Про банк откуда знаете? — быстро спросил
полковник. — Неужели она меня выдала?
Он вспомнил лицо женщины, которая сидела на диване в этой
квартире всего несколько дней назад. Как давно это было!
— Кто она? — не понял Цапов, — Мы Миленкина
утром взяли, помощника твоего. Ну, он нам все и рассказал.
— Спасибо, — вдруг улыбнулся Высоченко, —
спасибо.
Он вернулся в комнату, поднял пистолет и замер, не решаясь
выстрелить.
А потом медленно осторожно, словно заставляя свою руку,
положил пистолет на столик. «Неужели сдамся?» — весело подумал он, уже во
второй раз выходя к Цапову.
Начало 2 (продолжение)
Самолет взлетел точно по графику. Племянник президента
прошел по салону, заглянул к стюардессам, подмигнув обеим девушкам. Все шло
нормально. Он еще раз прошел по салону и обратил внимание на сидевшего в конце
салона Музаффарова — полковника милиции и помощника министра внутренних дел. Он
не знал, зачем ему в последний момент посадили в самолет такого провожатого, но
ничего не сказал, а только нахмурился и, повернувшись, пошел на свое место.
— Почему вы так нервничаете? — спросил его Марк
Зильберман, когда девушки принесли им коньяк.
— Я не нервничаю, — огрызнулся племянник, —
просто волнуюсь за порученное мне дело.
— Ничего страшного, — усмехнулся
Зильберман, — у нас все документы в порядке, сделаем Пересадку, как планировали,
а потом весь мир будет к вашим услугам. В Бухаресте нас ждет другой самолет. Мы
просто пересядем из этого самолета в другой.
— Я боюсь, — признался вдруг племянник. — Мне
кажется, что мой дядя мог узнать о нашем плане.
— Нет, — улыбнулся Зильберман, — он не мог
узнать. Все документы проходили через меня, а я бы не стал никому ничего
рассказывать. Успокойтесь, мой друг, мы уже летим. Если все пройдет нормально,
мы через два часа будем в Бухаресте. А там нас ждет совсем другой самолет.
Примерно через сорок минут после взлета командир лайнера
подошел к племяннику.
— У нас некоторые проблемы, — доложил он. — С
земли поступил приказ, чтобы мы садились.
— Мы сядем на территории нашей республики? — с
явной тревогой спросил молодой человек.
— Конечно, — удивился командир, — мы сядем у
себя в республике.
— Тогда все в порядке, — кивнул племянник, —
можете садиться.
— Пристегните ремни, — по привычке сказал командир
и вернулся в кабину.
Через двадцать минут самолет уже садился на пустынную полосу
бывшего военного аэродрома. Племянник посмотрел в иллюминатор.
