— А знаешь, Данила, раз уж мы тут обсуждаем мою идеальную жизнь и любящего мужа, — мой голос немного задрожал, — лови правду, — я облизала губы. — Муж бросил меня ради молоденькой любовницы и выгнал из квартиры, ты уволил меня с работы прямо перед праздниками, окружающие думают что я шлюха. Жизнь прошла прахом. А завтра, когда все будут отмечать Новый год в кругу семьи — я буду одна. Ну что? Нравится тебе моя жизнь без прикрас? — от обиды у меня на глазах проступили слезы. — И даже ёлки у меня нет, — тихо добавила я.
Не дожидаясь его реакции пошла прочь из ресторана.
— Кать, — услышала я из-за спины, но оборачиваться не стала.
Мне было уже не интересно, что Данила может мне сказать.
Глава 8
Утро 31-го декабря выдалось светлым и оптимистичным. Наверное все потому что началось оно для меня в двенадцатого дня.
Хорошо выспавшийся человек — всегда немножко оптимист.
Держать обиду — это причинять боль в первую очередь самому себе. Обида, как кислота разъедает все внутри, сидит болючей занозой, за которую постоянно цепляешься и приносишь себе все большие страдания.
Поэтому я решила что прощаю мужа, пусть живёт со своей молоденькой любовницей счастливо, может как раз она и есть его судьба.
С Данилой все было намного сложнее, сердце просто отказывалось верить что в моей жизни его больше не будет. Но если я хочу встретить новую любовь — то мне просто необходимо его забыть.
За окном шёл лёгкий снежок и мне это показалось хорошим знаком.
Я сходила в душ, одела любимое домашнее платье и носки. Сегодняшний день я решила посвятить новой себе. Никаких грустных мыслей, никаких слез и попыток залить отчаяние алкоголем или заесть мороженым.
С этого дня — я сильная, весёлая, раскрепощенная девушка, готовая встретить свою любовь. Правда сегодня этой девушке стукнет 36, но это все мелочи.
Я вздохнула, родиться в самый Новый было той ещё радостью, обычно если меня и поздравляли, то заодно с Новым годом и еще рождеством до кучи. Так что к празднованию я относилась очень формально.
Пройдя на кухню я широко распахнула холодильник и начала внимательно изучать содержимое: банка солений, один помидор, оливки и тунец, так себе набор на праздничный стол. Я хмуро хлопнула дверцей чтобы не выпускать холод и окинула взглядом маленькую кухоньку.
На стене тихо тикали настенные часы с кукушкой и показывали уже третий час, идти в магазин желание отпало — очереди наверное километровые будут, вот если бы с самого утра, то ещё вариант, а так поздно уже.
Захватив из холодильника единственный помидор я двинулась в гостиную и послонялась туда — сюда по комнате, поразглядывала выпавший снег за окном, включила и выключила телевизор, прошлась глазами по полке с книгами. От утреннего оптимизма уже почти ничего не осталось, а на его место постепенно подкрадывалось уныние и тоска.
В дверь несмело постучали, я замерла. Сегодня гостей у меня не предполагалось.
Может ошиблись.
Стук повторился, на этот раз более уверенный и долгий.
Я насторожилась, но подошла к двери и заглянула в глазок.
Вот черт, что он тут делает. Я сделала шаг назад и замерла.
— Кать, я знаю, что ты там, открывай, а то я дверь вынесу.
Я хмыкнула, не будет же он реально дверь выносить.
— Я ёлку принёс, впусти нас, тут холодно на улице, — в голосе за дверью сквозила безысходность.
Ладно, надо хотя бы выяснить что ему нужно. Приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Данила стоял весь в снегу в обнимку с голубой двухметровой елью.
— Зачем пришёл? — спросила я вместо приветствия.
Растерянность на его лице сменилась решимость и он просто распахнул входную дверь оттеснив меня вглубь дома.
— Какого черта, ты что себе позволяешь?
Не обращая внимания на мои возмущения он ввалился внутрь и захлопнул за собой дверь.
Я смотрела на него во все глаза.
— Пошёл вон со своей ёлкой отсюда, тебя тут не ждали, — я возмущенно сложила руки на груди.
— Я никуда не пойду, — Данила решительно сел на шаткую советскую табуретку прижимая к себе пушистую ель, которая наполнила своим запахом все маленькое помещение.
— Так, — протянула я, — и что ты собрался делать?
Он посмотрел на меня своими прозрачными голубыми глазами:
— Встречать Новый год…. с тобой.
Я обняла себя за плечи и отвела глаза:
— Послушай, если ты из-за вчерашнего, то не надо. Я взрослая девочка, в жалости не нуждаюсь, тем более твоей, — мне стало очень неловко, захотелось чтобы он побыстрее ушёл уже.
Данила провел ладонью по ветками:
— Дело в другом, — он встал и потащил ёлку в зал, — тут ставить будем?
— Давай тут, — сказала я тихо переводя взгляд с него на ёлку и обратно.
— Кать, я не уйду, даже не надейся, — он прислонил ёлку к стене и подошёл ко мне так близко, что я инстинктивно сделала небольшой шаг назад.
Что все это значит я пока не понимала, но надеялась что в ближайшее время получу вразумительный ответ.
— Не уйдешь значит, тогда знай, я вообще гостей не ждала, так что еды у меня нет, последний помидор минут 15 назад съела. Помрешь тут со мной от голода, — усмехнулась я глядя на него снизу вверх.
— Ничего, я все привез с собой, сейчас принесу. Не вздумай запереться, двери вынесу, — он сказал это очень серьёзно глядя мне прямо в глаза и быстро чмокнул в щеку.
Я слегка опешила и прижала руку к щеке, которая теперь просто пылала. Данила же, сделав вид как будто ничего особенного и не случилось, исчез в дверях.
Чтобы немного отвлечь себя от мыслей о поцелуе я полезла на антресоли за коробкой с игрушками.
Найти её оказалось не такой уж простой задачей, похоже, родители сгрузили сюда все что было можно.
Ладно, завалы разберу позже, но игрушки нужны были сейчас.
Я заметила край коробки в глубине между старым пылесосом и коробкой с посудой и потянулась к ней.
Немного не рассчитав я покачнулась на табуретке, но крепкие руки поддержали меня за талию и я оказалась прижатой с тёплой мужской груди.
Ох, по телу сразу пробежали мурашки и я пожалела что не надела лифчик, потому что моё возбуждение стало более чем очевидно.
Я таки вытащила коробку и прижала её к груди. Данила одним движением снял меня с табуретки и поставил на пол.
Я развернулась стараясь не показывать своего смущение, но встретившись глазами с Данилой поняла что на него наше соприкосновение тоже произвело определённое впечатление.
— Может снимешь пальто и обувь? — я усмехнулась, — мне кажется так тебе будет жарко.
