— И это была твоя идея, — утверждает Андрей.
— Я просто сказала, что нам нужен небольшой перерыв.
— Похоже ты его и получила, так чего жалуешься?
Тут я не нахожусь что ответить. Андрей прав, а я дура.
— Есть еще одна проблема, — я вздыхаю, — я больше не могу рядом с ним работать. Из рук все валится, в голове не держится ничего. Я страдаю рядом. Мне кажется, что нужно увольняться в любом случае. Если у нас получится что-то, то работать у своего парня секретаршей это бред, 24-часа в сутки рядом никакие отношения не выдержат. А если ничего не получится, то тем более. Быть секретаршей бывшего — это мазохизм.
— Думаешь уволиться?
— Да, уже нашла вакансию, — я отламываю кусочек сыра и помещаю себе в рот, — у меня ведь есть нормальная профессия — я журналист. Это все мама на меня надавила после универа. Ей не нравилось, что я работала в газете в колонке криминала.
— Тут я с твоей мамой согласен, ты была вечно на взводе, — Андрей подкладывает ладонь под щеку и внимательно слушает меня.
— Я тут порылась, есть еще варианты. В одной маленькой газетке мне предложили заниматься объявлениями и прочей мелочёвкой, а потом, если зарекомендую себя, то и что-то серьезное дадут.
— И ты решила согласиться? А Марк знает?
— Нет еще, — я нервно постучала пальцами по столу, — но это то, что сделать нужно.
— А ты не пытаешься от него сбежать таким образом?
— Нет, я жизнь свою пытаюсь наладить. Марку в любом случае проще, он начальник, а я просто подчиненная. Он в заведомо более выгодном положении. Если вдруг что, он и уволит меня без сожаления.
— А ты не хочешь, чтобы у него был такой шанс. Гордая.
— И что в этом плохого?
— Ничего, — Андрей качает головой, — не все я одобряю. Но смена работы это хорошо, сколько можно в секретаршах ходить. Насть, у тебя голова работает. Пора применять ее по назначению.
— Спасибо за поддержку, — я слабо улыбаюсь ему в ответ.
На следующий день я дрожащими руками пишу заявление об уходе и кладу его в папку с утренней почтой. Через пять минут Марк ожидаемо просит меня зайти.
— Присядь, — он кивает в кресло для посетителей. У него на столе я замечаю свое заявление.
Присаживаюсь и пытаюсь настроиться на разговор.
— Хочу чтобы ты озвучила причину, — Марк оценивающе смотрит на меня.
— Я нашла другую работу. Хочу работать по профессии. Сколько можно быть секретаршей? — я неловко жму плечами и отвожу глаза.
— И это все? Со мной никак не связано?
— Нет, — я пытаюсь улыбнуться как можно более непринужденно.
— Мне так не кажется, — Марк откидывается на стуле и серьезно изучает меня, — тебя несколько лет все устраивало, а уволиться ты решила именно сейчас. Я тебя обидел? — спрашивает он с нажимом.
— Нет, что ты. У меня к тебе нет никаких претензий, — стараюсь говорить спокойно, но все равно голос подрагивает.
— А ты можешь по нормальному? Я не знаю как мне себя с тобой вести, — Марк встает со своего места и подходит ко мне.
Я в выяснении отношений не сильна, от всех этих что, да почему, да как мне дискомфортно и хочется просто уйти.
Я тоже встаю на ноги:
— На нас все смотрят, — я бросаю нервный взгляд за пределы кабинета. Дискомфорт внутри достигает апогея и мне нужно перевести дух.
— Мне все равно, — Марк не отступает.
— А мне нет, ты тут начальник, Марк, и можешь позволить себе все что угодно. У меня такого преимущества нет.
— Я заткну рот любому, — он повышает голос.
— Не надо. Просто подпиши заявление — это решит проблему.
Марк идет обратно к своему месту и подписывает мое заявление:
— Ты свободна в конце недели, — он протягивает мне листок.
— Спасибо, — я забираю бумагу не глядя на него и выхожу.
Сидя за своим столом, я пытаюсь перевести дыхание, но получается не очень. Я чувствую, как все посматривают на меня с любопытством. Меня это мучает, как будто я сделала что-то предосудительное и все вдруг узнали. Но я, блин, не сделала еще ничего.
Во время обеда девочки вытаскиваю меня на обед, и я, примерно, понимаю, о чем меня будут спрашивать. Чтобы сразу отсечь все вопросы, я просто говорю:
— Я уволилась, в конце недели ухожу из издательства.
— Ясно, — тянет Света, — а мы все уже решили, что у тебя с Марком роман.
— Очень жаль, Настя, — тянет Маша, — или ты нашла вариант получше?
— Получше, — я уныло ковыряю отварную грудку.
— А с Марком у тебя точно ничего нет? — подозрительно выспрашивает Света.
— У нас нет никакого романа, — выдаю я уверенно, — а вы, кстати, можете попробовать себя в роли секретаря, зарплата будет немного выше.
— Нет, спасибо, — Маша усмехается, — все видят, как ты работаешь и какой у Марка характер, на твое место никто не зарится.
— Еще не известно, как скоро тебе найдут замену, — хмыкает Света, — возможно, возьмут кого-то со стороны.
— Мда, одна я, видимо, думала, что у меня отличная должность, — вздыхаю я.
— Так и есть, — смеется Света.
После обеда мы возвращаемся на свои места. У Марка завал и он сосредоточен на работе, о нашем разговоре и увольнении он больше не вспоминает.
До конца недели я дорабатываю спокойно, коллеги периодически подходят и говорят, что им жаль, что я увольняюсь. Хоть я и не была близка с кем-то из коллег, но если ко мне обращались с проблемой, всегда помогала с ее решением по максимуму, видимо многие это ценят. В пятницу я приношу на работу тортик, и в обед прощаюсь со всеми. Марк был занят и не посчитал нужным прийти, ну и ладно.
Вообще, мне кажется, наши отношения затухли, вспыхнувшая в один момент страсть растворилась и ушла куда-то. Марк спокоен и сдержан, ни разу не набрал мне даже после работы, я тоже стараюсь вести себя нейтрально.
Навязываться не в моих правилах.
Глава 13
Первый рабочий день, а затем и вся следующая неделя на новом месте, прошли отлично. Работать в динамичной газете «Лента прогресса» куда интереснее, чем в нашем спокойном издательстве «Эхо». Мне нравится бешеный ритм и отсутствие свободного времени, постоянная занятость помогает мне не думать о Марке.
Вечерами совсем скучно и нечем заняться, мой любимый сайтик теперь вне доступа. Пару раз я подумывала над восстановлением аккаунта, но каждый раз почему-то останавливалась перед загрузкой видео. Не знаю в чем дело, возможно я все еще надеялась, что у нас с Марком получится. Это ведь ради него я все удалила и его мнение для меня по-прежнему важно.
