Ирма вообще любит экспериментировать с приготовлением кофе. Но вот близким и знакомым не нравится приготовленный ею кофе. Дилетанты! Ничего они не понимают в этом божественном напитке.
Перелив кофе в чашку, она замешкалась. Прикусив нижнюю губу, подумала, а вдруг и ему не понравится? Расстроится ли она тогда? Скорей всего — да, потому что этот снегоуборщик ей приглянулся. И нет, не как мужчина, а как человек. Что-то притягательное было в нём. Может, простота? Ирма решила пока не задумываться над этим. Поживём-увидим, как говорится.
Вернувшись в гостиную, она застала гостя за поеданием торта. Да с таким аппетитом он его ел, что ей самой захотелось съесть хотя бы небольшой кусочек.
— Твой кофе, — ставя перед ним чашку, с улыбкой сказала Ирма.
— О! Не поскупилась на двойную порцию! — довольно промолвил Васильев, с наслаждением делая первый глоток. — Божественно! — констатировал он, от удовольствия прикрывая глаза. — Это достойная плата за потрёпанные нервы.
Ирме захотелось возмутиться на его слова, но она промолчала, боясь, что он психанёт и уйдёт. А оставаться одной в пустом доме у неё не было никакого желания.
— Рада, что тебе понравился, — с натянутой улыбкой промолвила Градская и налила себе текилу. Соль с лимоном она не взяла, но при её степени опьянения и так пойдёт. Она сделала сразу большой глоток алкогольного напитка и тут же скривилась.
— В честь чего такая пьянка? — продолжая поедать торт, поинтересовался Васильев.
— Просто так!
— Ну-ну, — только и проговорил он, и полностью сконцентрировал своё внимание на позднем сладком ужине.
Ирма вновь начала рассматривать его. Сняв верхнюю часть робы, он остался в вязанном тёмно-коричневом свитере. Одежда его была довольно свободного покроя, но вот бицепсы на руках очень отчётливо прорисовывались. Да и шея под высоким, но растянутым воротником, хорошо видна. Богатырь её спаситель! Давно она таких не встречала: простой мужик, но от одного его вида мурашки по коже. С таким, как за каменной стеной будешь. А если он ещё и не любитель хлебнуть на досуге водочки, так вообще клад!
Ел он быстро, можно сказать, жадно, но аккуратно. Аж засмотрелась она на него. Никогда никто не ел с таким удовольствием приготовленную ею еду.
— Нравится торт? — слюбопытствовала Ирма с улыбкой.
— Угу, — только и ответил он, но в поднятом на неё взгляде плясали смешинки.
Ирма сделала очередной глоток алкоголя, закусила долькой мандарина и подумала о том, что от её гостя тоже вкусно пахнет этим фруктом. Усмехнулась.
От уютной атмосферы и тепла её постепенно начало клонить в сон, но она старалась бороться с этим. Правда не совсем правильным способом: налила себе ещё текилы и вновь пригубила напиток. Уже не такими большими глотками, как прежде. Уже не с тем удовольствием и наслаждением, как ещё несколько часов назад. Но пила. Пила в надежде, что сегодняшняя ночь пройдёт без сновидений.
— Градская, может, спать пойдёшь? — ворвался в её сознание голос позднего гостя.
— С тобою? — пошутила она.
— Нет, сама, — хмуря брови, проворчал Васильев.
И только теперь она заметила, что он снял свою дурацкую шапку. И она смогла рассмотреть широкий и высокий лоб, густые чёрные брови, прямой нос с горбинкой (явно не единожды сломанный) и чёрные волосы, пострижены под «единичку». Ёжик, так ещё называют эту мужскую стрижку.
Улыбнулась. Без шапки он ей понравился ещё больше. Вот если бы он ещё и побрился…
— А почему мне компанию не хочешь составить? Не нравлюсь? — приподнимая одну бровь, поинтересовалась она игриво.
Он медленным и оценивающим взглядом скользнул по её стану и Ирма невольно даже выпрямила спину и развела плечи в стороны, показывая себя во всей красе. Сделала ещё один глоток из стакана, и с лёгким прищуром посмотрела на него, ожидая ответа.
— Нравишься, — уверенно подтвердил Васильев. — Но я с богатенькими дамочками не сплю. Не хочу проблем.
— Это каких же? — удивилась она.
— С твоим богатеньким женишком.
Ирма заливисто рассмеялась, забывая о приличиях.
— А нет жениха! — гордо поставила она его в известность. — Уже месяц, как нет!
— И куда делся? — безразлично спросил Васильев.
— На Кубу сбежал со своей секретаршей! — И вновь рассмеялась.
Вот только в её глазах и голосе сквозила боль.
— И только попробуй сказать, что неудивительно, что он от меня сбежал! — пришипела она.
— Как раз-таки удивительно, — спокойно возразил Васильев.
— Правда? — с пьяной надеждой уточнила Ирма.
— Да. Характер твой я, конечно, не знаю. Но внешность у тебя красивая, да и хозяйка ты хорошая. Так чего он сбежал, хлюпик этот твой?
Ирма вновь рассмеялась от его высказывания. Так Андрея ещё никто не называл.
— Не знаю, — честно призналась она, делая очередной глоток текилы.
Больше полбутылки уже выпила. Сама. Практически не закусывая. И Васильеву стало жаль её. Наутро ведь совсем плохо будет чувствовать себя.
— И из-за этого недомужика ты пьёшь?
— А чем не повод?
— Хреновый повод. Пить надо с горя или от радости, но по чуть-чуть. А ужираться в хлам из-за придурка — не стоит. Их в твоей жизни будет ещё дохрена. И не будешь же ты каждый раз свою печень из-за них сажать? Не практично.
— Философ, да? — Улыбка её теперь стала грустной.
— Нет. Просто обидно, что такая красивая женщина себя гробит из-за козла.
— А где найти не козла, а нормального мужчину?
— Оглянись вокруг, полно их.
— А ты на эту роль подходишь?
— Однозначно — нет.
— Почему? Женат уже?
— Потому что я тоже из категории «козлов», — просто ответил Васильев, игнорируя второй вопрос.
— Жа-а-аль, — протянула Ирма и прикрыла глаза.
Её рука, держащая стакан, дрогнула, но она в последний момент Ирма смогла удержать его.
Васильев резко поднялсясо своего места, забрал у неё стакан и тихо споставил на столик. Внимательно смотрел, как Ирма, так и не открыв глаз, благодарно улыбнулась ему и облегчённо вздохнула. Через минуту она уже сладко сопела. Гость криво усмехнулся. Всё же алкоголь сделал своё дело: усыпил пьянчужку.
Васильев выждал ещё несколько минут и удостоверившись, что Градская крепко спит, взял её на руки и понёс её на второй этаж. Лёгкая она такая. Маленькая и изящная. Словно фарфоровая статуэтка… Вот если бы её нарядить в обычное лёгкое и светлое платье, а не в этот разврат, глаз от неё нельзя было бы отвести. Да и косметики бы поменьше.
Открывая все двери подряд, он отыскал нужную комнату и, быстро осмотревшись, бережно положил свою ношу на широкую постель. Включил ночник и задумался. Даже почесал макушку, будто это могло помочь ему принять правильное решение.
