Девизом всей жизни Иакова были слова из Нагорной проповеди Христа: Beati pacifici, quoniam filli Dei vocabuntur
[10]. В 1603 году он положил конец бесконечному англо-испанскому конфликту, хотя и к неудовольствию значительной части своих сановников и подданных. В ту пору европейский мир был разделен на два лагеря. Австрийский императорский дом, обе ветви правителей которого, австрийская и испанская, оставались тесно сплоченными, был ярым защитником католицизма, хранителя традиционного деспотического порядка. Ему удалось вовлечь в свою орбиту также государства феодально раздробленной Италии, Баварию и Испанские Нидерланды. Протестантизм же утвердился в большей части мелких немецких государств, в скандинавских королевствах, Англии и Голландии. Франция занимала двоякую позицию, ибо, храня верность папе римскому, не теряла надежды подорвать гегемонию дома Габсбургов. Однако, после убийства Генриха IV его вдова Мария Медичи, регент при малолетнем Людовике ХIII, которая по матери была в родстве с Габсбургами, примкнула к испано-католическому лагерю.
Однако в 1618 году, после кончины австрийского императора Матиаса, знать королевства Богемия со столицей Прагой отказалась признать его преемника Фердинанда II, напомнила о том, что местный повелитель испокон веков подлежал избранию чехами, и предложила корону Фридриху V, курфюрсту Пфальцскому. Тот состоял в счастливом браке с красавицей Элизабет Стюарт, единственной дочерью короля Англии Иакова I. Элизабет, в отличие от большинства принцесс, которых готовили единственно к роли матери, способной произвести на свет как можно большее число наследников династии, являлась женщиной весьма образованной и неплохо разбиравшейся в религиозных хитросплетениях того времени. К тому же она, будучи дщерью монарха крупной страны, питала большие амбиции и не собиралась удовольствоваться прозябанием в столице княжества Пфальцского, богатом, но небольшом и провинциальном Гейдельберге. Получив предложение от богемцев, Фридрих запросил согласие своего тестя Иакова I на совершение столь решительного шага.
Миротворец Иаков был категорически против. Однако Элизабет принялась обрабатывать мужа, внушая ему, что «лучше вкушать сухой хлеб за королевским столом, нежели пировать в трапезной курфюрста». Она добилась своего: Фридрих принял корону Богемии раньше, чем получил настоятельный совет тестя отказаться от этой безумной затеи. Здесь нет смысла углубляться в перипетии европейской политики того времени, в результате которых разразилась исключительно кровавая и опустошительная Тридцатилетняя война. Для Фридриха и его супруги она обернулась тем, что княжество Пфальцское, несмотря на договоренность отца Элизабет с испанцами и обещания посла Гондомара Бекингему, было захвачено и разграблено, а его властитель потерял все права курфюрста (напоминаем, что основным из оных было полномочие участвовать в выборах императора Священной Римской империи германской нации, на тот момент Фердинанда II Габсбурга). Лишь в 1648 году его сыну Карлу-Людвигу по Вестфальскому мирному договору удалось вернуть себе часть княжества и все прежние привилегии отца.
Свежеиспеченная королевская чета процарствовала в Праге всего один год, хотя Элизабет успела родить там наследника короны, принца Руперта (точнее, Рупрехта, на немецкий манер), чем завоевала еще большую любовь подданных. 8 ноября 1620 года армия Фридриха была наголову разбита в битве при Белой горе, и низложенные супруги без оглядки бежали из Праги в Нидерланды. Бегство было настолько поспешным, что они чуть не забыли своего младшенького отпрыска, Руперта. Жизнь спеленутому в свивальники и, надо полагать, исходившему истошным криком младенцу спас некий сообразительный расторопный придворный, в последний момент забросивший царственное дитя в родительскую карету. По-видимому, эти необычайные события оказали свое влияние на дальнейшую судьбу Руперта: уже в возрасте 14 лет подросток, свободно владевший несколькими языками, поступил на военную службу к своему дяде, королю Англии Карлу I. Руперт Рейнский, герцог Камберлендский (1619–1682), со временем вымахал в статного молодца, которому до двухметрового роста не хватало всего трех дюймов, и в дальнейшем сделал незаурядную карьеру в армии. Он воевал с одинаковым успехом как на суше, так и на море, под различными знаменами, что в то время было вполне в порядке вещей, параллельно же с успехом занимался как наукой, так и живописью. Герцог Камберлендский был одним из трех соучредителей Королевской академии наук в Англии. Принц также внес свой вклад в колонизацию Северной Америки, оставив в Канаде в качестве напоминания о своей деятельности город и реку, названные в его честь.
Тем временем его отец не стал сидеть сложа руки и создал в Гааге правительство в изгнании. Забегая вперед, скажем, что попытки Фридриха V вернуть свое княжество оборвала преждевременная смерть в ноябре 1832 года, когда он скончался от воспаления легких, оставив на милость рока безутешную вдову с 13 детьми. В Англии же общественное мнение было в высшей степени взбудоражено. Хранили молчание, как набрав в рот воды, лишь приверженцы католической веры, совершенно естественно не желая навлекать беду на свою голову. Все же прочие, начиная с сановников и кончая уличной чернью, требовали спасти дочь короля, вырвать Богемию из-под власти тирана, прийти на помощь протестантам, возведенным в ранг мучеников веры, и расправиться с подручными их палача-императора. Разъяренная толпа зашвыряла камнями особняк посольства Испании в Лондоне, и до смерти перепуганный посол Гондомар, уверовавший в свою неминуемую погибель, исповедался и причастился святых даров.
Тут уже и Бекингем забыл все льстивые уверения Гондомара в вечной дружбе и то значение, которое он придавал союзу с Испанией. Маркиз предложил Государственному совету открыть подписку в помощь потерпевших поражение и первым отвалил неслыханно огромную сумму в 10 000 фунтов стерлингов. Принц Уэльский упал на колени перед отцом, умоляя ему выделить под его командование армию, которая отомстила бы за унижение сестры.
Король, скованный по рукам и ногам волей парламента, не обладал никакими средствами для оказания военной поддержки протестантам на континенте. Более того, он оставался верен своему замыслу заключить хорошее англо-испанское соглашение, которое позволило бы освободить княжество Пфальцское, так сказать, малой кровью. Тем не менее ему было ясно, что охваченный священным гневом народ не поймет его миролюбивых устремлений. К тому же Англия не могла оставаться беззащитной перед охваченной безумием Европой. Необходимо было набрать армию, вооружить ее, привести в порядок флот, совершенно разваленный лордом-адмиралом из рода Говардов. Все это требовало колоссальных денег, единственным средством изыскания которых было либо увеличение налогов, либо введение новых, а согласие на это следовало испросить у избранников народа. И король решил созвать третий за время его царствования парламент.
Большинство в этом новом парламенте составляли пуритане, английские протестанты, последователи кальвинизма, одного из самых суровых течений. В основном это были представители нетитулованного и худородного дворянства и нарождавшейся буржуазии. Они были недовольны половинчатостью Реформации в форме англиканской церкви и выступали оппозицией к абсолютистской форме правления, которой был столь привержен король. Пуритане были скупы до скаредности, не испытывали страха ни перед кем, для достижения своих целей были готовы хоть завтра положить голову на плаху и прямо-таки исходили религиозным фанатизмом. Они ненавидели роскошь и распутство королевского двора; по выражению пуританки Люси Хатчинсон, поэтессы и мемуаристки (1620–1681), «двор был полон идиотов, шлюх, шутов и содомитов».
