В этот самый подходящий момент на горизонте показались паруса английской флотилии. Министры Филиппа IV перепугались, ибо плачевное состояние финансов Испании не позволяло им роскошь ведения войны на море. Принц Карл также убоялся риска быть задержанным в качестве заложника. Этот обоюдный страх смягчил непримиримость обеих сторон. Свой вклад внесла внезапная смерть 8 июля 1623 года, после двух лет совершенно бесцветного правления, папы Григория ХV, ибо теперь потребовалось разрешение на брак от нового главы католической церкви.
Был подписан брачный контракт, в ожидании разрешения папы Карл отплыл в Лондон для подготовки прохождения в парламенте законов об облегчении положения католиков. Принц оставил доверенность лорду Бристлю на заключение брака с инфантой, как только папская курия выдаст разрешение. Инфанта Мария получила титул принцессы Английской и засела за изучение английского языка.
2 сентября, после многочисленных прощальных празднеств, состоялся последний прием в королевском дворце, на котором присутствующие убедились, что король Англии передал свою власть в руки юнцу, которым управляют подростковые эмоции. Выразив свою благодарность и признательность королю, королеве и инфанте, Бекингем повернулся к графу Оливаресу и без обиняков заявил:
– Я буду изо всех сил трудиться на благо дружбы между Англией и Испанией, но что касается лично вас, сударь, в отношении вас я не буду выказывать ни малейшего проявления дружбы. Будьте уверены, я всегда буду настроен против вас.
Оливарес на это ответил, что дружба герцога не имеет для него ни малейшего значения. Слова первого министра взбесили Бекингема, и словесная перепалка могла бы зайти далеко, если бы король не пресек ее в зародыше. Негодующий фаворит покинул дворец, отказался сесть в карету и в гордом одиночестве ехал верхом, невзирая на непереносимую жару, перед каретой короля и принца Уэльского. Король оказал Карлу высокую честь, проводив его до Эскуриала.
Перед самым отплытием из Испании Карл получил письмо от короля Филиппа IV и ответил на него следующим образом: «Я имею твердое и неуклонное намерение выполнить все то, о чем мой отец и я договорились и решили с вашим величеством». Но взойдя на адмиральский корабль, он с горечью окинул взглядом роскошную каюту, подготовленную для инфанты, и почувствовал сильнейшее желание как можно быстрее покончить с этой неудачной затеей.
Триумфальное возвращение на родину
Вступив на родной берег, Карл довольно долго переживал крушение своих грез, основанных на его вере в силу всепобеждающей любви. Но ему даже не приходило в голову связывать эти неудачи с легкомысленным поведением друга.
Неудачный исход испанской авантюры сильно повлиял на обоих ее героев. Они уже не были беззаботными искателями приключений. Испытанные ими унижение и гнев оставили глубокий след в их душах. Особенно жаждал отмщения Бекингем, ранее не встречавший никаких препятствий на своем пути. Состоя с ранних лет фаворитом при монаршей особе, он постепенно перестал проводить границу между интересами государства и своими собственными. Герцог злился на лорда Бристля, который не преминул дать ему почувствовать свое превосходство, на Оливареса, который провел его как ребенка, и всех испанцев вообще, превративших его затею в посмешище. Ему же совершенно не хотелось выглядеть предметом осмеяния в глазах Иакова I. Провал испанского сватовства превратил обаятельного веселого красавца в грозного воителя, намеренного сокрушить своих врагов и преподнести им достойный урок. Принц полностью разделял чувства своего друга. Именно после путешествия в Мадрид Стини обрел то превосходство над Карлом, которое было внезапно сокрушено лишь со смертью герцога.
В Дувре молодых людей встретили как героев, народ исходил в любви к принцу, который избавил их от воцарения принцессы-католички, новой Марии Тюдор Кровавой, и герою Бекингему, спасшему его, – именно такие образы-личины народная любовь приписала молодым людям. Проповедники вещали с кафедр англиканских церквей:
– Мрачная пучина Антихриста не увлекла с собой нашего принца в свои бездны… Благодарение Господу, что мы не заполучили толстогубую
[16] принцессу, дочь дьявола!
Народное ликование сопровождало их на всем пути до Лондона. В столице торжества превзошли самые смелые ожидания путешественников: звонили колокола всех церквей, собор Св. Павла украшали 23 факела (принцу исполнилось 23 года). Прозвучал благодарственный псалм: «Народ Израиля вышел из Египта, и племя Иакова отдалилось от варваров». Снаружи приветственные крики перемежались с возгласами:
– Конец папизму!
После трогательной встречи с королем, совершенно разбитым подагрой, все трое уединились на несколько часов. Когда после этого Иаков вновь появился на людях, те из придворных, кто рассчитывал вырвать его из-под влияния фаворита, поняли, что потерпели поражение. Ничто не могло вытравить из сердца монарха неистребимую любовь к его Стини. К тому же ее подкрепила высокая волна популярности фаворита, спасителя принца, у народа. Это неожиданное восхваление сначала удивило Бекингема, затем он счел его само собой разумеющимся явлением и решил ковать железо, пока оно горячо. Начинавший впадать в слабоумие хворый Иаков без малейшего сопротивления поддавался фавориту, некогда бывшему для него источником всех радостей, но теперь становившегося самым настоящим деспотом.
Тут следует уточнить, что со времен казни в 1572 году четвертого герцога Норфолкского герцоги, как таковые, в Англии полностью перевелись. Единственный представитель этой разновидности титулованной знати на Британских островах, родственник и первый фаворит короля, герцог Леннокс, обретался в Шотландии. Первый носитель сего титула ушел в мир иной относительно молодым человеком, потомок же его был настолько бесцветен, что на него никто не обращал внимания и роду его сулило угасание в полной безвестности. Когда Иакову I выпала честь объединить короны Англии и Шотландии, он был вынужден пожаловать этой невзрачной личности титул английского герцога Ричмондского, дабы особу из рода Стюартов не оттеснил на задний план целый легион английских вельмож. После того, как герцогский титул был дарован Джорджу Вильерсу, персона фаворита стала его настолько ярким олицетворением, что когда произносили слово «герцог», само собой подразумевалось: речь идет именно о Бекингеме и ни о ком другом. Он сосредоточил в своих руках огромную власть: командующий флотом, распорядитель королевских ресурсов, наставник наследника короны, идол беснующихся народных масс – чего еще не хватало ему для проведения в жизнь самых грандиозных замыслов? Он последовал примеру Ришелье, который планировал создать широкий союз между Англией, Францией и протестантскими государствами, чтобы пойти войной на австрийский императорский дом и изменить расстановку сил в Европе. В принципе, воплощение в жизнь этой задачи требовало целенаправленных, терпеливых и длительных трудов. Но на таковые был совершенно неспособен действовавший исключительно по вдохновению Стини.
