Личная жизнь великого герцога Франческо I Медичи
Династия великих герцогов Тосканских Медичи (до объединения Италии в 1870 году великое герцогство Тосканское со столицей Флоренция было независимым государством), не могла похвастаться благородной древностью рода, зато в течение довольно продолжительного времени имела репутацию самой богатой семьи Европы. Предки герцогов вышли из средневековой профессиональной корпорации лекарей, о чем говорит их фамилия, ибо слово medici переводится с итальянского языка именно так. Это равным образом подтверждается гербом, содержащим шесть золотых шариков, то есть лечебных пилюль. Первые Медичи поселились во Флоренции в начале ХIII века и открыли там банк. Кстати, банк, банковское дело и бухгалтерский учет есть чисто итальянское изобретение, включая и само слово, производное от banca – прилавок менялы. Постепенно разбогатевшая семейка раскинула свои щупальца по всей Центральной Европе, обзаведясь отделениями в Риме, Милане, Пизе, Женеве, Авиньоне, Брюгге, Генте, Лондоне и других городах. Клиенты тоже были не абы какие, может быть, иногда и испытывавшие острую нужду в презренном металле, но всегда облеченные большой властью: римские папы, короли Англии и Франции, богатейшая и могущественная Венецианская республика, главы менее крупных, но совершенно независимых королевств и княжеств, коих тогда в Европе было не счесть. Постепенно Медичи сумели прибрать к рукам власть в республиканской Флоренции, превратив ее в герцогство Тосканское и обзаведясь соответствующим титулом. В 1569 году папа Пий V возвел герцога Козимо I в ранг великого герцога, лично короновав его. Все члены этой семьи обладали особыми чертами, передававшимися из поколение в поколение, прославившими их в веках и навечно сохранившими уважение к ним: беззаветной любовью и преданностью искусству, бескорыстной щедростью в отношении творцов оного, в особенности в эпоху Возрождения.
Ко времени рождения Марии Медичи финансовое положение рода несколько поколебалось, что не смогло не сказаться на независимом положении, которым так гордились ее предки. Отец Марии, великий герцог Франческо I Медичи (1541–1587), уже вел себя как смиренный вассал австрийских императоров династии Габсбургов и в 1565 году женился на Иоганне Австрийской (1548–1578), дочери императора Фердинанда I, сестре императора Максимиллиана II и внучке великого императора Карла V. Невеста обладала многими добродетелями, была серьезной, набожной, полной желания стать примерной женой и матерью. Эти черты характера мало привлекали молодого герцога, ибо длинное лицо, к тому же, как принято говорить, без единой кровинки, унылый крупный нос и знаменитая выпяченная нижняя губа Габсбургов, пустой взгляд и ярко выраженная сутулость – девица страдала сильным сколиозом, – могли нагнать тоску на кого угодно. Ей так и не удалось привлечь к себе симпатии ни семьи, ни двора Медичи, ни жителей Флоренции. Иоганна даже не удосужилась овладеть как следует итальянским языком. Современники, будто сговорившись, почти единодушно называли ее «безобразной, холодной и горбатой». Близость с такой особой не доставляла никакого удовольствия, но была необходима для обеспечения наследника престола. Франческо надеялся быстро разделаться с этой тягостной обязанностью, однако не тут-то было. Истинная дочь Габсбургов, известных своей плодовитостью, Иоганна каждый год исправно рожала по ребенку, но все они были девочками. Элеонора, Ромола, Анна, Изабелла, Лукреция, Мария – вот такую вереницу произвела на свет герцогиня, пока в 1577 году не появился долгожданный наследник престола Филиппо. Однако к этому времени отношения между супругами окончательно испортились. Франческо старался избегать общества нелюбимой жены и усиленно уделял внимание покровительству наук, образования и искусства. Именно он основал знаменитую картинную галерею Уффици (постройка самого здания была поручена известному архитектору и художнику Вазари еще его отцом, герцогом Козимо I) и театр Медичи, организовал предприятие по художественной обработке твердого камня, лично надзирал за работами по отделке так называемого Палаццо Веккио
[21] правителей Флоренции, среди которых, несомненно, выделялось оформление его личного кабинета. Он также способствовал повышению авторитета университета Пизы, разведке меди в копях Монтекатини. Сам Франческо сильно увлекался химией, точнее, по всеобщему поветрию тех лет, алхимией, проводя время в поисках философского камня, позволяющего превращать рядовые минералы в золото. Науки, искусство, алхимия – все это были простительные увлечения, непростительной была поистине безумная и непреходящая любовь, которую великий герцог питал к прекрасной венецианке по имени Бьянка Капелло (1548–1587).
Бьянка происходила из чрезвычайно благородной семьи, связанной родственными узами со всеми первейшими кланами Венеции: Контарини (к которой принадлежала реально существовавшая женщина, прообраз шекспировской Дездемоны), Морозини, Гримани, Корнаро. Мать ее умерла, когда девочке было всего 12 лет, и отказала дочери по завещанию богатое приданое и все свои драгоценности. Еще не прошло и года, как овдовевший отец женился на Лукреции Гримани, и мачеха устроила падчерице поистине затворническую жизнь, поселив в отдаленном крыле дворца, разрешая покидать его лишь для посещения церковных служб и встречи с семьей по торжественным случаям. Именно в церкви прекрасную блондинку увидел молодой и пригожий флорентиец Пьетро Буонавентури, сын мелкого служащего, которого родня послала в Венецию для обучения банковскому делу. Вспыхнула любовь, которой содействовали состоявшая при Бьянке нянька и ее престарелый дядя Джованни-Батиста, растроганный этим романтичным увлечением племянницы. Они и организовали побег молодых людей глубокой ноябрьской ночью 1563 года, когда на венецианские каналы опустились густые холодные туманы.
Побег отпрыска столь благородного семейства наделал в Венеции много шума. Дядю, няньку и гондольера за содействие побегу упекли в тюрьму, где они и скончались, по слухам, от последствий пыток. Высокопоставленная родня Бьянки сочла свою честь запятнанной постыдным поступком беглянки и вынесла решение, что смыть этот позор может только вендетта. За голову Пьетро установили высокое вознаграждение, Бьянку же лишили звания гражданки Венецианской республики и выставили против нее обвинение в краже, ибо она прихватила с собой завещанные ей матерью драгоценности.
Семья Буонавентури была ошеломлена прибытием прекрасной Бьянки. Молодые люди обвенчались в церкви Св. Марка, но вскоре их жизнь уподобилась существованию в осажденной крепости, ибо наемные убийцы из Венеции буквально не давали им высунуть нос из дома. В конце июля 1564 года Бьянка родила дочь Пеллегрину, но славившиеся своим упрямством венецианцы и не думали ослаблять свою мертвую хватку. Молодая женщина, похоже, променяла тюрьму в дворцовых покоях на затворничество в неприглядном мрачном домике, которое, к тому же, отравляли ворчание недовольной свекрови и стесненность в средствах. Отчаявшаяся супружеская пара, в конце концов, через посредников обратилась к герцогу, умоляя его о защите. Пораженный красотой молодой женщины, герцог Франческо обласкал супругов и приблизил их к себе.
Претензии Венеции были кое-как улажены дипломатическим путем. Пьетро стал гардеробмейстером герцога; Бьянка была принята при дворе, получила в подарок дворец и загородную виллу. Естественно, вследствие этого она заработала черную ненависть герцогини Иоганны, которую та вымещала на муже. Пьетро Буонавентури безо всякого стеснения пользовался привилегиями, которые доставляло ему положение жены, время от времени ударяясь в разгул и постоянно развлекаясь на стороне с любовницами. Родственник одной из них и убил его в драке в 1572 году, причем, как полагали флорентийцы, сделано это было не без ведома герцога Франческо. Тут встрепенулись венецианцы, всячески упрашивая молодую вдову вернуться в отечество, суля ей золотые горы, но Бьянка проявила завидную стойкость: она понимала, что в родном городе ее в лучшем случае ожидает заключение в монастырь, а уж о худших вариантах и подумать было страшно.
