Политик Хорэс Уолпол так писал в своих мемуарах о Георге II: «Георг Второй настолько любил свою мать, насколько ненавидел отца; если бы она пережила своего мужа, он непременно привез бы ее в Англию и объявил королевой-матерью». В его гардеробной комнате будто бы висели два прижизненных портрета Софии-Доротеи.
Мелюзина фон Шуленбург осталась жить в Англии и обзавелась ручным вороном, которого постоянно держала при себе. Говорят, она верила, что в него переселилась душа усопшего короля.
Вот так драматично, подобно вошедшей тогда в моду французской трагедии в стиле классицизма, закончилась смертью обоих героев эта любовная история. Из нее должен был бы получиться типичный рыцарский роман: отважный герой, наделенный всеми добродетелями, освобождает от гнета жестокого недостойного мужа невинно страдающую прекрасную даму. Увы! Жизнь оказалась много сложнее и коварнее, сурово разрушив мечту о красивой сказке, хотя действующими лицами в ней были люди из самого высшего общества, насквозь пропитанного идеями чести, благородства и великодушия. Жаль, что выдающийся немецкий поэт и драматург Фридрих Шиллер по какой-то причине отказался от замысла создания пьесы о принцессе Цельской, от нее сохранился лишь небольшой черновой отрывок. Судя по его исторической драме «Мария Стюарт», романтическое перо Шиллера как нельзя более подходило для перенесения этих событий далекого, даже для самого драматурга, прошлого на сцену.
Зато выдающийся английский писатель и великий знаток эпохи королевы Анны и первых королей из Ганноверской династии У.М. Теккерей, конечно же, не смог обойти столь нашумевшее в свое время событие и включил его в свой роман «Записки Барри Линдона, эсквайра». Не без помощи данного эпизода он старался воскресить истинную обстановку и колорит того периода в Европе и не прогадал – ему это блестяще удалось.
Но здесь не время ставить точку в нашем повествовании, ибо нежданно-негаданно эта во всех отношениях печальная история получила непредвиденное продолжение, о котором непременно стоит рассказать читателю.
Часть вторая
Мария-Аврора, графиня фон Кёнигсмарк, пленница судьбы
Богиня утренней зари
Исчезновение графа фон Кёнигсмарка поставило в тяжелое положение его сестер, Аврору и Амалию. Если Амалия, будучи женой графа Фридриха фон Лёвенхаупта, капитана гвардии курфюрста саксонского, все-таки могла рассчитывать на опору в лице членов своей семьи, то незамужняя Аврора осталась совершенно без средств. Поскольку тело графа фон Кёнигсмарка так и не было найдено, его объявили без вести пропавшим, и сестры не имели права претендовать на наследование его имущества.
Недаром Филипп-Кристоф фон Кёнигсмарк в своей переписке с Софией-Доротеей дал сестре кличку «Авантюристка». Она унаследовала характерную семейную тягу Кёнигсмарков к странствиям, к стремлению навстречу неизвестному, без малейшего смущения отбрасывая всякую робость при встрече с сильными мира сего. Ей было всего одиннадцать лет, когда погиб ее отец и бразды правления семейными делами взяла в свои руки мать. Вдовая графиня фон Кёнигсмарк с юных лет возила дочерей по дворам немецких княжеств и графств, а в 1680 году решила переехать на жительство в Стокгольм, где вместе с дочерьми была принята при королевском дворе и вращалась в высших кругах шведской аристократии.
Наибольший успех имела Аврора и не только исключительно из-за своей красоты. Она великолепно владела пятью языками, изумительно играла на струнных инструментах, ее письма были написаны изящным слогом, живописи девушку обучал придворный художник Давид Клёкнер Эренштраль. Искусное владение словом и музыкальными инструментами вылилось в весьма интересную особенность ее творчества: Аврора сочиняла оперные либретто, песни и кантаты. В Гамбурге оперный театр открылся в 1678 году, и семья Кёнигсмарк абонировала там ложу. Аврора написала либретто к барочной опере «Три дочери Кекропа», которая была поставлена в 1679 и 1680 году в Ансбахе и Гамбурге. Гамбургский композитор Райнхард Кайзер посвятил ей две оперы. В качестве примера можно привести четверостишие из сочиненного ею текста для кантаты:
Богиня утренней зари,
Границ владений я не знаю:
И ад, и небо, и весь мир
Любви сияньем озаряю!
В Стокгольме Аврора вместе с несколькими девушками-аристократками организовала любительское театральное общество, и зимой 1683–1684 года они поставили трагедию Ж. Расина «Ифигения», в которой Амалия исполняла роль Ахилла, а Аврора – Клитемнестры. Таким образом, сестры содействовали проникновению французского классицизма в Швецию. Все это способствовало успеху Авроры. У нее было множество поклонников, но, по свидетельству родственников, она не стремилась к замужеству, хотя на этом настаивала ее семья, чьи денежные дела пребывали в плачевном состоянии. Правда, сохранилось упоминание Авроры уже в солидном возрасте, что в годы юности она была тайно помолвлена в Швеции с графом Карлом Горном. Вскоре граф был приговорен к смертной казни за участие в дуэли и бежал в Германию, где судьба его не сложилась, и сам он, в конце концов, бесследно сгинул. Было ли безбрачие этой прекрасной девушки следствием романтического желания сохранить верность первой любви или же не утратить собственную независимость? Теперь это установить невозможно.
Во время пребывания сестер фон Кёнигсмарк в Стокгольме произошло событие, которое впоследствии сыграло некоторую роль в судьбе Авроры. В то время австрийский император совместно с союзниками вел войну против турок; при взятии Буды победителям досталось много пленных и вражеского имущества. Находившийся на службе у австрияков шведский барон Александр Эрскин забрал себе четырех турчанок: Разию, Асию, Эмине и Фатиму, «маленькую девочку, завернутую в золотую парчу, с которой свисали какие-то диковинные, возможно, турецкие, камушки». Впоследствии Фатима утверждала, что была дочерью муллы. Эрскин вернулся на родину вместе с Филиппом-Кристофом фон Кёнигсмарком и отдал Фатиму Кариман его сестре Авроре.
Светское общество серьезно взялось за устройство судьбы полоненых турчанок. Над всеми четырьмя 7 ноября 1686 года в присутствии королевского двора был совершен обряд крещения. Восприемниками от купели у Фатимы были шведский кронпринц Карл и Аврора, поэтому девочка получила христианское имя Мария-Аврора. Дамы фон Кёнигсмарк с жаром принялись за ее воспитание, турчанку обучали французскому языку, правилам этикета и обязанностям компаньонки, каковую роль она впоследствии исполняла при Авроре.
Аврора прекрасно постигла искусство придворной жизни и в любом обществе чувствовала себя как рыба в воде. После гибели брата они с сестрой сломя голову помчались в Ганновер, где их приняли чрезвычайно скверно. Визит завершился тем, что курфюрст Эрнст-Август безо всяких околичностей приказал доставить обеих дам на границу своего княжества под конвоем гвардейцев. В Гамбурге Аврора засела за письменный стол, где целыми днями строчила письма главам различных немецких владений, в подробностях излагая историю пропажи своего брата и взывая о помощи в выяснении его судьбы. Надо сказать, что не все сердца оказались глухи к ее мольбам, кое-кто решился обратиться к курфюрсту Эрнсту-Августу с просьбой дать разъяснения по поводу бесследного исчезновения в его владениях знатного дворянина. Дальше всех пошел молодой курфюрст Август Саксонский, который прислал в Ганновер своих посланцев, попытавшихся прояснить эту темную историю, – как сестры Филиппа-Кристофа, так и он предполагали, что граф томится в тюремном заключении.
