Деятельная и беспокойная натура Авроры не могла смириться с размеренным распорядком приюта, и она часто покидала его, уезжая то в Дрезден, то в Берлин, то в Гамбург, где воспитывался ее сын. Она поставила себе целью добиться узаконения мальчика отцом, тем более что Август, затратив много усилий и денег, 15 сентября 1697 года все-таки торжественно взошел на трон в Кракове как Август II, король польский. Для того, чтобы угодить польскому дворянству, он был вынужден перейти в католическую веру, и поэтому убежденная лютеранка Кристина-Эберхардина наотрез отказалась ехать в Варшаву на церемонию коронования. Ее супруга это ничуть не смутило, его сообразительность бывалого вояки помогала выходить из любого положения, даже такого, весьма щекотливого.
В Кракове его сопровождала графиня Эстерле, с большим вкусом надевшая как подаренные Августом драгоценности, так и кое-какие украшения из государственной сокровищницы Польши. По каким-то причинам, оставшимся невыясненными для историков, она была разведена со своим мужем, графом Хизерле фон Шодау, и в 1698 году выдана замуж за придворного фон Опперсдорфа. В конце 1698 года она родила сына, которого сочли сыном Августа, хотя не было секретом, что она обманывает короля с князем Михалом Вишневецким. Ребенок вскоре умер, а в 1699 году похождения и мотовство венской красавицы настолько вывели Августа из себя, что он приказал ей в 48 часов покинуть Варшаву. Дама быстро собралась и уехала, но король был вынужден послать ей вдогонку офицера с ответственным заданием отобрать у нее подаренные им украшения, ибо графиня Эстерле прихватила с собой кое-что из коронационных драгоценностей. Нагнавший путешественницу посланник получил от нее кожаную шкатулку, на которую была наложена печать, и отправился с ней в обратный путь. Когда офицер вручил ее королю, тот сломал печать – внутри лежали несколько дешевеньких браслетов. Осознание того, что лукавая дама провела его как малое дитя, заставило Августа расхохотаться и отказаться от дальнейшего преследования разжалованной любовницы. Графиня Эстерле считалась самой дорогостоящей метрессой Августа. В дальнейшем она сожительствовала с Александром Бенедиктом Собеским, восьмым сыном покойного короля, и построила себе роскошный дворец.
Поляки без королевы чувствовали себя как-то неуютно, но Кристина-Эберхардина оставалась тверда в принятом решении, что ноги ее не будет в католической Польше. Тогда придворные подсунули Августу даму из польской знати, княгиню Урсулу-Катарину Любомирскую, которая выполняла возле короля представительские функции. Поскольку она чрезвычайно интересовалась политикой, то чувствовала себя в этой роли как рыба в воде.
По заданию Августа графиня Аврора, сама не желавшая оставаться в стороне от перипетий европейской политики, выезжала с дипломатическими поручениями к курфюрсту Фридриху III Прусскому и королю Швеции Карлу ХII. Во время Великой Северной войны речь шла о возможном заключении мира, причем Август наделил Аврору всеми требуемыми полномочиями. Однако Карл, приходившийся королю Польши кузеном, счел себя оскорбленным тем, что столь близкий родственник не приехал лично, а прислал свою любовницу, и не пожелал принять графиню.
Авроре и без политики не сиделось в своей общине, и она большую часть времени проводила в других местах. После того, как Август унаследовал трон курфюрста после своего брата, Дрезден расцвел, его население увеличилось более чем вдвое, торговля и ремесла еще более оживились, и город уже начали ставить на один уровень с такими признанными столицами, как Прага и Вена. Дважды в год графиня выезжала на лейпцигскую ярмарку, но отнюдь не за покупками. Дело в том, что проведение этого крупного торгового мероприятия сопровождалось всякими культурными событиями: оперными спектаклями, комедиями, балами, маскарадами, музыкальными концертами. Иногда Аврора выбиралась в Гамбург, который тоже мог предложить кое-что в виде развлечений. Невзирая на возраст, у нее все еще находились поклонники, делавшие ей предложение руки и сердца, но она продолжала всем отказывать. Единственную же перспективу замужества, на которую Аврора согласилась бы, с приятным, богатым и страстно влюбленным в нее герцогом Вюртембергским, погубил Август Сильный, проявив себя самым бессердечным эгоистом до мозга костей, каковым, в сущности, и был. Король прекрасно осознавал уникальность этой женщины, перед которой в свое время не смог устоять, невзирая на восьмилетнюю разницу в возрасте, которая дала ему сына, наделенного многообещающими качествами (чем не мог похвастаться бесцветный законный наследник престола), которая, невзирая на свое двусмысленное положение, сумела сохранить репутацию и уважение сильных мира сего. Даже после окончания их связи бывший возлюбленный не хотел уступать ее никому, хотел остаться единственным мужчиной в ее жизни.
Как уже было сказано, Аврора нередко присутствовала на развлечениях королевского двора в Дрездене и Варшаве. Какого рода иногда были эти забавы, можно судить по воспоминаниям современника.
«Фельдмаршал граф Флемминг устроил забаву, которая должна была представить двору спектакль настоящего сражения. Здесь война явилась во всей своей красе. Участники атаковали друг друга хорошо рассчитанным огнем. Их маневры, атаки, отступления, короче говоря, все их движения имели ужасно комичный вид, ибо никто не был ранен. Король появился верхом, его сопровождали графиня Дёнхоф и жена литовского генерала Потоцкого (на тот день соперничавшая любовница), одетые амазонками; прочие дамы прибыли в каретах, запряженных шестеркой лошадей. После сражения король уселся за стол под большим навесом вместе с самыми высокопоставленными дамами и господами. Для прочих присутствовавших во время трапезы были накрыты два больших стола под двумя другими навесами. Слух услаждала музыка из выстрелов пушек. Самое веселое произошло после обеда. Столы не стали убирать, но кушанья на них оставили солдатам. Как только закончился хлеб, фельдмаршал в возмещение приказал, чтобы тысячу монет в один гульден засунули в такое же число кусков хлеба. Затем оркестры сыграли на приступ, и солдаты в боевом порядке отважно атаковали обильно накрытые столы, передние ряды были опрокинуты и растоптаны самыми задними… Затем все убрали и начались танцы до семи часов вечера. Фельдмаршал обильно пил вместе с гостями и сильно опьянел. Король не был трезв, но не совершил никакой унизительной неприличности. Мне стало жалко бедного гофмейстера, который был вынужден стоять за спиной его величества со стаканом воды и настолько некрепко держался на ногах, что не удержался бы на оных от одного прикосновения пальца. Граф фон Флемминг был вне себя от радости. Когда король собрался уезжать, Флемминг фамильярно обхватил его за шею со словами: „Брат, я рассорюсь с тобой, если ты уедешь“. Графиня Дёнхоф, буквально не отходившая от короля, пыталась прекратить подобные неуместности, но Флеминг был слишком счастлив, чтобы соблюдать приличия. Он попытался облапать ее, обратившись к ней с наигрубейшим словом в сем языке. Она, будучи привыкшей к подобным комплиментам от фельдмаршала, лишь засмеялась и попыталась оторвать его от короля. На пути домой и король, и графиня упали со своих коней, но, благодарение Господу, не повредили себя».
Жизнь Авроры клонилась к закату, она скончалась в своей общине в 1728 году, оставив сыну в наследство несколько предметов мебели и пятьдесят два талера. Ее похоронили в церкви Св. Сервациуса Кведлинбурга, в так называемом «княжеском склепе», обладающим таким специфическим микроклиматом, что тело усопшего в этой атмосфере не разлагается, а мумифицируется. Так и лежит она там, рядом с несколькими наиболее знатными аббатисами приюта, в своей бархатной накидке, подбитой соболем, – эта, наряду с Екатериной II, «самая замечательная женщина двух столетий», как называл ее Вольтер. Правда, этот выдающийся писатель не дожил до Великой французской революции, которая вывела на историческую арену не одну незаурядную женщину, но, согласитесь, графиня Мария-Аврора фон Кёнигсмарк вполне заслуживает такой оценки от человека, который повидал и многое, и многих на своем веку.
