В сопровождении Морица Адриенна на следующий день отправилась к генеральному лейтенанту полиции Эро де Фонтену. Тот принял посетителей с изысканной вежливостью, забрал флакон и передал его аптекарю Жоффруа для изучения. Надо понимать, что надежных методов выяснения конкретного состава подобных пилюль наука тогда еще не знала, а потому, сочтя вид пилюль подозрительным, Жоффруа поставил эксперимент в чистейшем виде: дал их проглотить собаке, которая немедленно окочурилась. Однако же ни блюститель порядка, ни аптекарь не желали связываться с могущественным семейством де Буйон, поэтому Адриенне предстояло самой противостоять угрозе ее жизни. Правда, это событие произвело соответствующее впечатление на самого Морица, и он порвал с влюбленной герцогиней, что лишь подстегнуло ее ревность. Масла в огонь подлил инцидент, опять-таки произошедший на спектакле в «Комеди-Франсез» 10 ноября 1729 года.
Адриенна вновь играла Федру с присущей ей самоотдачей, так что зал был буквально наэлектризован. Внезапно в ложу с шумом вошла герцогиня де Буйон с группой друзей. К несчастью, момент для своего появления она выбрала самый неподходящий: Федра вышла на авансцену и, вытянув руку к ложе соперницы, патетически провозгласила:
Нет, я не так бесчестна,
Как те искусницы, что, ловко скрыв свой грех,
Глядят невинно и бестрепетно на всех.
Публика пришла в восторг и разразилась бешеными аплодисментами. Герцогиня постаралась не подать виду, что эти слова были произнесены в ее адрес, но такое притворство далось ей с немалым трудом. Через несколько дней она послала в театр свою челядь, чтобы та освистала Адриенну во время представления трагедии «Андроник», а муж герцогини потребовал, чтобы дуайен театра принес извинения его жене. Все это печально сказалось на слабом здоровье Адриенны.
15 марта 1730 года актриса выступила в роли Иокасты в трагедии «Эдип» Вольтера. Ей было так плохо, что во время приступов дизентерии она была вынуждена покидать сцену. Адриенна с трудом довела спектакль до конца, дома слегла в постель и через четыре дня скончалась на руках Морица, в присутствии хирурга Фаже и ее самых преданных друзей, Вольтера и графа д’Аржанталя. Немедленно пошли слухи об отравлении либо букетом цветов, либо надушенными перчатками. Более прозаичные современники говорили о губительной клизме.
Вольтер потребовал, чтобы Фаже произвел вскрытие; Мориц срочно удалился, то ли во избежание скандала, то ли от невозможности перенести эту сцену. Вскрытие будто бы не выявило отравления, но обнаружило воспаление кишечника. Тем временем, пользуясь суматохой, слуги принялись растаскивать имущество актрисы; сестра Адриенны Маргарита попыталась привлечь жителей квартала, чтобы помешать этому. В дополнение ко всему кюре церкви Сен-Сюльпис, верной прихожанкой которой была Адриенна, заявил, что не допустит ее прах в церковь для отпевания, поскольку покойная перед смертью не отказалась от своего позорного ремесла.
Под покровом тьмы ночной патруль во главе с неким Лобиньером унес тело Адриенны, завернутое в покрывало, в неизвестном направлении и захоронил его в яме под слоем негашеной извести. Граф д’Аржанталь затратил годы и много денег, чтобы установить: Адриенну похоронили под строящимся особняком Соммери, на углу улиц де Гренель и Бургундской. Его стараниями на особняке была закреплена мраморная плита со стихотворным посвящением покойной. Историки уверяют, что плита еще находилась там в шестидесятых годах ХХ века.
Герцогиня де Буйон предпочла удалиться на свои земли, где вскоре овдовела, но наслаждалась она свободой не так уж долго, прожив еще всего семь лет. Женщина до самой смерти энергично отрицала свою причастность к отравлению.
После смерти Адриенны Мориц погрузился в работу, засев за написание труда по военному делу и тактике под названием «Мои мечтания». Он несколько отошел от слишком бурных похождений, тем более что в результате его отсутствия во время курляндской авантюры о его существовании при дворе подзабыли.
В 1733 году умер отец Морица, король Польши Август II. Сводный брат Морица по всем правилам стал курфюрстом Саксонии Фредериком-Августом II, но для воцарения на троне Польши требовалось его избрание сеймом этого королевства. Никаких осложнений не возникло бы, если бы не занимавший этот трон в 1704–1709 годах Станислав Лещинский не был отцом королевы Франции. В одежде купца он отправился в Польшу и был единодушно избран сеймом. Однако, Российская империя хотела сохранить свое влияние на Польшу и поддерживала кандидатуру сына покойного короля. В союзе с Австрийской империей она направила в Польшу свои войска, и началась война за Польское наследство, в которой Мориц принял участие на службе Франции. В результате его сводный брат возвратился на польский трон, а военная репутация графа Саксонского настолько укрепилась, что ему, немцу и протестанту, доверили высокие посты во французской армии. Король осыпал его милостями, слава военачальника гремела по всей Европе, дело дошло до курьеза: Французская академия изящной словесности предложила избрать его своим членом как автора труда «Мои мечтания». Это чрезвычайно рассмешило Морица, который так и не научился грамотно писать по-французски и от сей высокой чести вежливо отказался.
Театрально-тюремный роман
После этой войны началась другая, за Австрийское наследство, где в полной мере развернулся талант полководца Морица Саксонского. Поскольку описание его подвигов не является целью нашего повествования, мы только скажем, что он был удостоен всех мыслимых награды и воинских званий Франции, а в 1746 году стал подданным этого королевства. Граф Саксонский настолько поднялся в фаворе у короля и маркизы де Помпадур, что в 1747 году сумел устроить брак между дофином Франции и своей племянницей Марией-Иозефой Саксонской (1731– 1767), дочерью его сводного брата, курфюрста Саксонии и короля Польши Фридриха-Августа III и австрийской эрцгерцогини.
Единственный выживший сын Людовика ХV, Луи-Станислав (1729–1765), невзирая на юный возраст, уже был молодым вдовцом. Его супруга, урожденная испанская инфанта Мария-Терезия Бурбонская (1726–1746), скончалась в родах, и по уши влюбленный в нее дофин с юношеским пылом заявил, что никакая женщина не сможет заменить ему усопшую жену. Но корона нуждалась в наследнике, и еще не кончился положенный срок траура, как уже началось обсуждение кандидатуры его новой спутницы жизни.
В результате пятнадцатилетняя Мария-Иозефа, приятной внешности блондинка с голубыми глазами, пошла под венец с человеком, который не желал даже взглянуть на нее. Положение этой юной девушки было чрезвычайно сложным: ее свекровь, королева Франции Мария, была дочерью Станислава Лещинского, которого дед Марии-Иозефы, Август Сильный, в 1707 году сместил с польского престола. Ситуация сложилась не из легких даже для опытнейшего дипломата, но Мария-Иозефа с честью вышла из нее. К тому же у нее сначала некоторое время не было детей, затем родившиеся младенцы быстро умирали – она вынесла все испытания судьбы, сумела покорить враждебно настроенного супруга, стала любимицей двора и матерью трех королей Франции: Людовика ХVI, Людовика ХVIII и Карла Х. Она и скончалась оттого, что, преданно ухаживая за больным мужем, заразилась и ненадолго пережила его.
