Страх актрисы еще более усилился, когда труппу «Комеди итальен» пригласили дать представление для короля и двора в замке Фонтенбло. В Париже Жюстин жила на виду, и ее похищение наделало бы много шума, поэтому она не испытывала большого опасения, но в этом, окруженном лесом, замке могло случиться все, что угодно. Еще больший страх обуял ее, когда она узнала о прибытии маршала в сопровождении эскадрона темнокожих улан. Она сказалась больной и сбежала, на сей раз в Лотарингию, которая тогда еще была независимым герцогством. Туда же по ее просьбе приехал и муж. Супруги сочли себя в полной безопасности, но уже через сутки в гостиницу города Люневиля явилась пара полицейских с приказом доставить мадам Фавар в Фонтенбло для участия в представлении. Супруги решили, что Жюстин стоит вернуться и упасть к ногам короля и мадам де Помпадур, дабы посвятить их в эту историю.
Жюстин последовала за полицейскими, но вместо Фонтенбло ее отвезли в пригород Парижа, где заключили в монастырь урсулинок. Там ей сообщили, что она арестована по требованию отца, почтенного Дюронсерэ, ибо ее замужество с Фаваром не получило благословения родителей (возраст совершеннолетия во Франции для женщин в ту пору был установлен в 25 лет) и должно быть аннулировано. Маршал явно хорошо заплатил нищему музыканту.
Все-таки Жюстин решила не сдаваться и нашла способ отослать мужу короткую записку: «Никакие муки не заставят меня отказаться от верности тебе!» Маршалу же она отправила письмо, умоляющее его сжалиться над бедным Фаваром, совершенно не заслужившим страданий во всей этой истории. Полученный на это ответ гласил:
«Вы не хотели составить мое счастье, возможно, вы составите несчастье для себя самой и для Фавара. Я этого не желаю, но опасаюсь такого поворота событий».
Разгневанная Жюстин ответила, что ничто не заставит ее изменить решение, а мучитель всего лишь теряет время. Ее тут же перевели в монастырь с еще более суровыми порядками. Фавар же сумел укрыться от преследований полиции в подвале у деревенского кюре. На письмо от Жюстин маршал ответил весьма красноречиво:
«Вы мне говорите, что вы страдаете, и я верю сему. Вы говорите, что я выпустил когти и что нелегко из них вырваться, я также верю в сие, но я всегда прятал когти и они никогда не сделают вам больно, если вы не сделаете себе больно сама…»
Эта тягостная история длилась общим счетом три года, и, в конце концов, в феврале 1750 года настрадавшаяся Жюстин сдалась на милость победителя. Мориц выделил ей в Шамборе великолепные покои; правда, не сохранилось документов о том, насколько успешными были ее выступления в театре маршала. Зато мадам Фавар неизменно производила фурор в театре «Комеди Итальен», где выступала вплоть до своей преждевременной смерти в возрасте 44 лет. Муж пережил ее на двадцать лет, до глубокой старости не прекращая своей творческой деятельности.
30 ноября 1750 года Мориц Саксонский скончался, причем обстоятельства его смерти окутаны некой тайной – неизвестно, стала ли ее причиной простуда или ранение на дуэли с принцем де Конти. Якобы перед смертью он сказал своему доктору Сенаку:
– Доктор, жизнь – не что иное, как сон! Мой был красивым, но коротким!
В своей последней воле Мориц изъявил весьма странное желание – чтобы его тело похоронили в негашеной извести, «дабы от него не осталось никакого следа на земле». Естественно, король и слышать об этом не захотел. Хоронили героя с величайшими почестями, но поскольку он был протестантом, то погребли в церкви Св. Фомы города Страсбурга, а на могиле через 27 лет установили роскошный памятник, созданный скульптором Пигалем.
Дочь маршала от Мари Ренто взяла под свое покровительство его племянница, дофина, и в шестилетнем возрасте девочка была узаконена под именем Мария-Аврора Саксонская. Ее забрали от матери, воспитывалась она сначала в монастыре урсулинок, а затем в институте благородных девиц, «Королевском доме Св. Людовика», основанном морганатической супругой Людовика ХIV, маркизой де Ментенон. Король пожаловал Авроре пенсию в размере 800 ливров в год. В 1766 году ее выдали замуж за графа д’Орна, но через полгода тот был убит на дуэли. Пенсионных денег не доставало для прожитья, дофина-покровительница умерла, и Аврора вернулась под один кров с матерью. В 1775 году Мари Ренто скончалась, и Аврора была вынуждена поселиться в монастыре – это был единственный способ проживания для одинокой вдовы. В монастыре ее часто навещал 62-летний Луи-Клод Дюпен де Франсёй, бывший любовник ее тетки Женевьевы, за которого Аврора в 1777 году вышла замуж и родила сына. Ее внучкой была Аврора Дюдеван, в миру известная как писательница Жорж Санд (1804–1876), одна из страстных проповедниц женского равноправия. В жизни она вела себя весьма свободно и прославилась не только множеством сочиненных ею романов (полное собрание ее сочинений насчитывает 105 томов), но и любовными историями с известными деятелями искусства того времени: писателем Ж. Сандо, пианистом и композитором Ф. Шопеном, поэтом А. Мюссе, гравером А. Мансо. В возрасте 60 лет она пережила страстный роман с художником Жоржем Маршалем, который был на 20 лет моложе ее. Между прочим, она любила театр, создала много пьес и даже устроила небольшой театральный зал в своем родовом поместье Ноан, где ставились спектакли.
Как это ни странно, но сюжеты, связанные с маршалом Саксонским, оказались весьма популярны для театра. Со сцены не сходит драма Э. Скриба и Э. Легуве «Адриенна Лекуврёр» (ее, например, ставил с большим успехом режиссер А. Таиров), по мотивам которой итальянский композитор А. Чилеа написал в 1926 году одноименную оперу. Ее многократно ставили ведущие оперные театры мира с участием самых знаменитых певцов, причем исполненная страсти ария принцессы де Буйон в исполнении меццо-сопрано часто являет собой истинное украшение концертов.
Французский композитор Жак Оффенбах, сын кантора кельнской синагоги, обладавший несравненным талантом высмеивать в своих легкомысленных творениях все эпохи и всех героев с непоколебимым историческим авторитетом, не обошел стороной и жизненные перипетии супругов Фавар. В 1878 году он сочинил и поставил оперетту «Мадам Фавар», имевшую большой успех и вернувшую ему любовь парижской публики, несколько поблекшую после франко-прусской войны. Правда, в России, где ввиду чисто французской специфики произведений Оффенбаха его творчество не пользовалось особой популярностью, а история супругов Фавар и вовсе неизвестна, оперетта не ставилась.
Так завершилась третья часть нашего нерыцарского романа. Его герой, доблестный воин, взобравшийся на все мыслимые ступени славы, увы, вел себя совершенно не по-рыцарски. Он с постыдным равнодушием отнесся к трагедии великой актрисы Адриенны Лекуврёр, так много сделавшей и столь многим пожертвовавшей для него. Он чуть было не сломал судьбу супругов Фавар, чьей единственной виной была взаимная супружеская любовь и страстная преданность своему искусству. Уделы героев этой книги, связанных либо родственными узами, либо непредсказуемыми поворотами судьбы, свидетельствуют об одном: даже для королей, принцев и прочих титулованных дворян, окруженных в наших глазах ореолом романтичного благородства, времена истинного рыцарства уже тогда остались в далеком прошлом.
