Принцесса сразу поняла, что прибыла в бедную страну. Гостиницы были несравненно хуже английских, в них пахло затхлостью, а обстановка была просто убогой. Поезд невесты двенадцать суток добирался до Копенгагена, дело было не столько в плохих дорогах, сколько в умышленной неспешности продвижения: надо было дать возможность народу полюбоваться на будущую королеву. Из-за этого Каролине-Матильде пришлось путешествовать относительно легко одетой, и она с тоской вспоминала свою меховую шубу. Однако ее датская обергофмейстерина, госпожа Луиза фон Плессен, вежливо указала ей, что негоже будущей королеве кутаться в меха, скрывая от любопытствующих подданных свое лицо. Пришлось терпеть, хотя погода в начале ноября в Дании больше смахивала на самые холодные зимние месяцы в Англии. Тем не менее в городках и деревнях, через которые катилась вереница карет, Каролину-Матильду приветствовали танцами и песнями девушки в летних платьях. Датчане все казались принцессе на одно лицо: крепко сбитые, высокие, с голубыми глазами, светлыми волосами и обветренными лицами. Депутации обывателей в старомодных парадных одеждах, извлеченных из сундуков, преподносили подарки, выражали неподдельный восторг и заверяли в своей безраздельной преданности королевскому дому.
Когда до Копенгагена оставалось с десяток миль, ее предупредили, что король, сгоравший от нетерпения увидеть свою невесту, выедет навстречу встречать ее в Роскильде, городке с собором, в котором располагалась усыпальница датских королей. Встреча состоялась в старинном здании с полутемным залом, завешанным гобеленами. Король Кристиан оказался невысоким молодым человеком, он буквально набросился на Каролину-Матильду, сжав ее в объятиях и страстно целуя ее лицо. Такой бурный прием ошеломил девушку, и она весьма смутно воспринимала все окружавшее ее. Каролина-Матильда едва успела пролепетать положенное правилами этикета невесте приветствие. Рядом с женихом находился его младший сводный брат по отцу, принц Фредерик, явно страдавший каким-то физическим недостатком. Кристиан без обиняков заявил, что находит невесту красивой, и поспешно представил ей свою свиту. От быстрой смены незнакомых лиц, сопровождаемой скороговоркой, перечислявшей незнакомые имена, у Каролины-Матильды зарябило в глазах и окончательно пропала способность трезво оценивать происходящее вокруг нее.
Далее королевская невеста проследовала в Копенгаген, где ее разместили в отведенных для нее покоях недавно построенного в стиле барокко дворца Кристианборг, более современного и богато отделанного, нежели веками не обновлявшиеся английские замки. Уже на следующий день ее навестили две вдовствующие королевы. Госпожа фон Плессен предупредила свою повелительницу, что ее чаще будут называть по второму имени Матильда, поскольку первое, Каролина, имело французский оттенок, а в ту пору общественное мнение в Дании было настроено ярко выраженно антифранцузски. Этот обычай закрепился, и часто, как у современников, так и в исторических трудах, нашу героиню называют «королевой Матильдой».
Бедная пятнадцатилетняя девушка, совершенно неискушенная в тонкостях политических интриг и хитросплетениях жизни новой королевской семьи, в которую она вступила, попала в самое настоящее змеиное гнездо. При датском королевском дворе жили две вдовствующих королевы: супруга покойного деда ее жениха, короля Кристиана VI, София-Магдалена, и вторая жена отца жениха, Фредерика V, уже упомянутая Юлиана-Мария. Естественно, что обе эти женщины, внешне демонстрировавшие изысканную учтивость по отношению друг к другу, на самом деле существовали в состоянии плохо скрываемой вражды.
История Софии-Магдалены, урожденной немецкой принцессы Бранденбург-Кульмбахской (1700–1770), весьма примечательна тем, что ее брак был заключен не по династическим соображениям, а по сердечной склонности – во всяком случае, со стороны ее супруга Кристиана VI. Она была дочерью незначительного немецкого принца, который к тому же скончался, когда дочери было всего 8 лет. Овдовевшая мать девушки оказалась в тяжелом финансовом положении, поскольку помимо Софии-Магдалены на руках ее остались еще 13 детей. Когда девице исполнилось 18 лет, матери удалось пристроить ее фрейлиной ко двору отвергнутой, но сохранившей все высокие права законной супруги уже известного читателю курфюрста Саксонского и короля Польши Августа Сильного, Кристины-Эберхардины. Та весьма уединенно проживала в выделенном ей супругом замке Преч и держала там соответствующий ее положению двор.
В июле 1721 года в Преч приехал засвидетельствовать почтение Кристине-Эберхардине датский кронпринц Кристиан, совершавший путешествие по Европе (напомним, что мать Августа Сильного была урожденной датской принцессой). Принца поразила любовь с первого взгляда: он безумно влюбился в Софию-Магдалену, причем его особенно привлекла ее глубокая религиозность. После получения всех необходимых разрешений от родителей в августе того же года в замке Преч был заключен этот в высшей степени скоропалительный брак, причем доброхотная Кристина-Эберхардина не только оплатила длившиеся девять дней свадебные торжества, но и справила нищей высокородной невесте достойное приданое.
Семейная жизнь этой пары считалась образцом союза двух искренне любящих и духовно близких людей, оба супруга были истинно религиозными людьми. В 1730 году после смерти отца Кристиана, короля Фредерика IV, они взошли на трон. Невзирая на религиозность, которая призывала к простоте в жизни, королевская чета обожала помпезные церемонии, а София-Магдалена безумно любила роскошную модную одежду и умопомрачительные драгоценности. Именно она учредила так называемые драгоценности короны (т.е. драгоценности, которые находятся в собственности королевского дома, не могут быть ни проданы, ни отчуждаемы и передаются от одного монарха к другому), завещав в этот, так сказать, неделимый фонд большую часть своих личных украшений. По сегодняшний день особенно известны изумруды датской короны в сочетании с бриллиантами, роскошнейший гарнитур из ожерелья, серег и броши, в ХIХ веке несколько осовремененный ювелирами в духе времени. София-Магдалена потребовала, чтобы для нее изготовили новую корону, ибо ей было морально тяжело надеть корону предыдущей королевы Анны-Софии, в ее восприятии «этой шлюхи»
7. В 1732 году она учредила высший женский знак отличия Дании «Орден совершенного союза», которым награждались только женщины, счастливые в браке. Правда, после ее кончины сим орденом уже никого более не жаловали. При всех проявлениях неизменной любви мужа София-Магдалена, тем не менее, была болезненно ревнива и во фрейлины подбирала себе как можно более уродливых немок, дабы они не привлекали внимание ее супруга. В качестве вознаграждения им присваивался придворный ранг выше, чем у датских графинь.
