— Боже, Хизер. — Худые плечики Саши понурились. — Я не хотела задеть твои чувства. Ты моя единственная подруга. Все остальные меня просто используют. Правда, я отвечаю тем же. Но ты единственная, с кем я могу поговорить.
Лицо Хизер смягчилось, и она обняла подругу.
— Ладно. — И открыла входную дверь. — Пойдем, уложим тебя в постель.
Когда дверь закрылась, Жан-Люк еще раз оглядел дом: он служил прибежищем для тех, кто в нем нуждался. Хизер открыла его для Фиделии, и вот теперь — для Саши. С таким щедрым, любящим сердцем Хизер всегда будет иметь друзей и семью.
В голове у него возникла картина. Семья — Роман Драганешти с Шанной и их маленьким сыном Константином. Жан-Люк крепко сжал древко лопаты. У него никогда не будет семьи. Никогда.
Он с вампирской силой воткнул лопату в землю. Она вошла в грунт по самое древко, с легкостью разрезав корень дерева. Яма получилась достаточной глубины для зверька, так что он пошел за мертвой белкой. Но, сделав два шага, остановился.
К дому Хизер подкатил белый полицейский автомобиль. По борту кузова шла флюоресцирующая надпись «Окружной шериф». Как и все вампиры, Жан-Люк относился с настороженностью к силовым структурам. Вампир не мог позволить себе оказаться в одной из тех комнат с односторонним зеркалом, ибо их тела в зеркалах не отражались.
Взглянув на прислоненную к дереву рапиру, Жан-Люк вернулся за ней и спрятал в густые кусты рядом.
Тем временем офицер вышел из машины и направился к дому. В аккуратно выглаженной форме цвета хаки, с ремнем и кобурой он выглядел очень официально. При виде Жан-Люка шериф прищурился и перекинул языком зубочистку из одного уголка в другой.
— Отойдите от дерева и поднимите руки, чтобы я их видел, — приказал он.
Жан-Люк сделал шаг в сторону и, подняв руки, раскрыл ладони.
— В чем проблема, шериф?
Молодой офицер остановился и пожевал зубочистку.
— Кто вы такой, черт побери?
— Жан Эшарп.
— Джонни Шарп, да? Откуда вы, мистер Шарп?
Жан-Люк решил не уточнять своего имени.
— Из Парижа.
Шериф понимающе кивнул:
— К северу от Далласа. Я бывал там.
На несколько секунд Жан-Люк опешил.
— В Техасе есть Париж?
— Да. Вы как-то странно говорите даже для человека с севера. Похоже, вы один из этих лягушатников.
Жан-Люк скрипнул зубами.
— Я из Франции.
— Очень плохо. — Взгляд шерифа сфокусировался на только что вырытой могиле. Он вынул изо рта зубочистку и бросил на землю. — Я получил сообщение от одного из соседей, что здесь стреляли. И теперь застал вас за рытьем могилы.
Жан-Люк кивнул в сторону ямы:
— Как видите, это очень маленькая могилка.
— Возможно, вы собираетесь расчленить ваши жертвы и похоронить по частям. — Рука шерифа легла на кобуру пистолета.
Жан-Люк бросил на него сердитый взгляд.
— Я никого не убивал. — Он указал рукой в сторону. — А жертва лежит там.
— Черт. — Шериф подошел к мертвой белке, затем метнул в Жан-Люка гневный взгляд. — Послушайте, мистер Шарп, мне не нравится, когда приезжают иностранцы и начинают стрелять в наших белок.
— Я в нее не стрелял.
— Верно, — фыркнул офицер. — Это было самоубийство. — Он поднял руку, когда Жан-Люк сделал шаг в его сторону. — Не двигаться. Это место преступления, и я не хочу, чтобы его истоптали.
Жан-Люк вздохнул. Очевидно, в этом городе совсем ничего не происходило.
— Я обещал Хизер похоронить зверька.
Шериф прищурился:
— Вы знаете Хизер?
— Конечно. — Жан-Люк вскинул подбородок. — Это ее дом, если вам неизвестно.
— Известно. — Шериф расставил пошире ноги и скрестил на груди руки. — Я ухаживал за ней два года в старших классах школы. А вы давно ее знаете?
Значит, это был тот парень, которого мать Хизер сочла слишком опасным для дочери. Если бы она не вмешалась, вышла бы Хизер замуж за этого здоровенного увальня? В животе Жан-Люка зашевелилась змея злости. Он тотчас узнал это чувство. Ревность.
— Билли! — крикнула Хизер с крыльца. — Что ты здесь делаешь?
Она закрыла дверь и спустилась со ступенек.
— Привет, Хизер. — Шериф в знак приветствия поднял руку. — Звонила Тельма и сказала, что здесь стреляли. — Он с подозрением уставился на Жан-Люка. — И я обнаружил этого лягушатника, копошащегося у тебя во дворе. Может, искал улиток себе на ужин.
Собственная шутка его развеселила.
Хизер нахмурилась:
— Жан — мой гость. Он любезно согласился закопать мертвую белку.
Она его защищала. Снова. Жан-Люку это нравилось. Но он видел, что на Билли эти ее слова не произвели должного впечатления. Шериф все больше и больше раздражался.
— Ты просишь какого-то иностранца закопать свою белку? Это же работа для настоящего мужчины.
Билли подобрал белку и направился к яме.
Жан-Люк посмотрел на Хизер, чтобы проверить как на нее подействовала неандертальская тактика. К счастью, она смотрела на Билли без обожания в глазах и выглядела скорее раздосадованной.
— В этом нет необходимости, Билли. Жан сам все сделает.
Билли швырнул зверька в яму.
— Тебе следовало позвать меня, Хизер. Я. уже говорил: если тебе что-то нужно, обращайся. — Он схватился за древко лопаты, но она глубоко сидела в земле.
— Вы позволите? — Жан-Люк шагнул к яме.
— Стоять! — Билли расставил ноги и взялся за древко двумя руками. Напрягся изо всех сил. Из его горла вырвался низкий хрип. По лбу покатились крупные капли пота.
Лопата не сдвинулась с места.
Он бросил свирепый взгляд на Жан-Люка:
— Что вы сделали с этой проклятой лопатой?
— Дайте взглянуть. — Жан-Люк обхватил рукоятку одной рукой и выдернул лопату из земли. — Вы были правы. Это работа для настоящего мужчины.
Хизер прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку.
Билли выглядел как-то неуверенно, как будто не знал, стоит оскорбиться или нет. Но решить эту дилемму он не успел. В его портативной рации что-то щелкнуло, и донесся голос.
Он нажал кнопку:
— Шериф слушает. Что случилось?
— Поступило сообщение о нарушении общественного порядка в районе бара «Шмитти», — объявил женский голос.
— Кэтти, назови соответствующий номер кода, — проворчал Билли.
— Нет никакого кода для парня, который ведет себя как таракан! — крикнула женщина. — Он залез в их контейнер для мусора и барахтается в отбросах.
