— Я не позволю тебе говорить так!
Фиделия шмыгнула носом и вытерла глаза.
— Я все сделаю, чтобы защитить тебя и девочку. Я тебе стольким обязана.
— Ты ничем мне не обязана. Ты всегда была для меня как вторая мать. — Чтобы не дать воли слезам, Хизер засмеялась. — С тобой даже еще лучше, чем с настоящей матерью.
Фиделия кивнула.
— Она была волевой женщиной.
— Упрямая и полная страхов, — поправила ее Хизер. — Я не хочу больше жить в страхе. И ты не должна жить в страхе.
Фиделия погладила свою сумку.
— Моя храбрость здесь, со мной.
— Твоя храбрость — в тебе. Ты хороший человек. Если бы я на сто процентов не была в этом уверена, то не доверила бы тебе заботу о своей дочери.
Смахнув с ресниц слезы, Фиделия сделала строгое лицо.
— Я проверила толпу и территорию, как ты просила, Никаких посторонних мужчин с седыми волосами и тростью.
— Хорошо. Спасибо. — Хизер взглянула на солнце. Жан-Люк прибудет еще минут через тридцать. — Ночью тебе что-нибудь снилось?
— Да, мне приснился странный сон. Кажется, это был Хуан, точно не могу сказать. Он выглядел как тот парень из фильма, который ты так любишь смотреть. «Гордость» и еще что-то.
— «Гордость и предубеждение»? Он выглядел как человек эпохи Регентства?
Пытаясь припомнить подробности, Фиделия прищурилась.
— Да, как будто, но всего секунду. Потом он стал похож на… Джорджа Вашингтона, только был наряднее одет.
— Как странно.
— Si. А потом он выглядел как… не знаю кто. В колготках и смешных коротких штанишках, надутых как шары.
— Как представитель эпохи Ренессанса?
Фиделия пожала плечами:
— Не знаю, что ты имеешь в виду.
Хизер глубоко вздохнула.
— У тебя есть какие-то соображения? — Фиделия не сводила с нее внимательных глаз.
— Слишком странные.
— Ты говоришь со мной, дорогая, а не с кем-то еще. На свете нет ничего слишком странного.
— Мне кажется, что Жан… не совсем такой, как остальные.
Фиделия рассмеялась:
— Он совсем не такой, как другие мужчины в этом городе. Но возможно, тебе это как раз и нужно.
— Я имела в виду, он вообще другой.
— В сверхъестественном смысле? — Фиделия задумалась, склонив голову набок. — Может быть.
— Ты способна в это поверить?
— Я уже говорила тебе миллион раз. Мы многого не знаем, но это не значит, что этого не может быть.
Бессмертный? Если Жан-Люк бессмертный, значит, и Луи тоже, и их связывает борьба, растянувшаяся на столетия.
— Мама! Тетя Фи! Вы видели меня на сцене? — подбежала к ним Бетани.
— Конечно. — Хизер взяла ее на колени. — Ты смотришься потрясающе.
— Вы сядете на первый ряд, когда я буду петь?
— Обязательно. — Хизер поправила на головке дочери берет, украшенный голубым бантом из корсажной ленты.
— Я хочу есть.
Хизер улыбнулась:
— Ты вечно голодная.
— Я уже обошла все палатки, — сообщила Фиделия. — Можно взять немецкие колбаски на шпажках или сосиски.
Отлично. Хизер поморщилась. Свинина или свинина.
— Хочу сосиску. — Бетани спрыгнула с колен матери. — И много кетчупа.
— Давай только с кетчупом поосторожней.
— Тебе тоже нужно подкрепиться, — посоветовала ей Фиделия.
— Я не голодна.
— Милая, а кто тут говорит о еде? — Фиделия подмигнула.
Хизер покачала головой.
— Возьми сосиску с французскими булочками.
Хизер рассмеялась.
— Хорошо. Я давно не употребляла углеводы.
— Смотрите! Плюшевый мишка! — Бетани показала на огромного желтого медведя, выставленного на витрине игорной палатки.
— Можно его выиграть?
— Давай попытаемся. — Хизер купила пять шариков за пять долларов. Ей удалось четыре раза попасть в пирамиду из молочных бутылок, но она так и не рассыпалась.
— Вот мошенники, — проворчала Фиделия.
— Я так и подумала, — вздохнула Хизер. — По крайней мере у них цель благая.
Она потратила еще пять долларов, но пирамида из молочных бутылок все же устояла. Хозяин аттракциона протянул ей крошечного зеленого мишку.
— Боюсь, это все, что нам досталось. — Хизер протянула игрушку дочери.
— Ничего. Это малыш. — Бетани обняла крошку и с грустью обернулась на огромную желтую медведицу, когда они зашагали прочь.
Заказав сосиски, компания уселась на скамейку под большим дубом. Хизер наблюдала за толпой. Она обнаружила несколько седовласых мужчин с тросточками, но всех их она знала по церкви.
Когда солнце закатилось за горизонт, в парке зажглись фонари. Каждая палатка ярко светилась, и сцена под навесом переливалась мерцающим белым светом. В тени оставалась лишь кромка берега у реки. Там было безлюдно, если не считать редкие парочки, уединившиеся для поцелуев. Большинство горожан толпились у палаток.
У водного аттракциона толкались старшеклассники, безуспешно стараясь сбросить в воду Коуча Гюнтера, подначивавшего их рокочущим голосом.
Оставив Бетани заботам Фиделии, Хизер пошла за сладкой ватой для дочери. К несчастью, палатка с восточными сладостями стояла напротив водного аттракциона.
— Эй, слабаки! — дразнил Коуч ребят. — Кто окунет меня?
— У нас нет денег, Коуч, — ответил один из школьников.
— Ах вы, лодыри! Найдите себе работу! — выкрикнул Коуч в ответ.
— Здравствуйте, миссис Уэстфилд! — приветствовали ее несколько школьников.
Хизер поздоровалась с каждым.
— Миссис У., — громко позвал ее Коуч. — Приходите, поиграть со мной!
Старшеклассники захихикали. Беззвучно простонав, Хизер повернулась к ним спиной и встала в очередь за сладкой ватой. Порой этот город представлялся чересчур маленьким.
— Вот я и нашел вас. — Глубокий голос с легким акцептом заставил ее сердце подпрыгнуть.
Резко повернувшись, она увидела Жан-Люка.
Глава 10
— О, вы здесь. — Хизер мысленно отругала себя за то, что не сумела скрыть радость. — Я… есть хотите?
— Я уже поел. — Он обернулся к Робби, который сменил килт на черные джинсы. — Все хорошо.
— Тогда пойду, проверю периметр. Хорошего вечера, миссис Уэстфилд. — Кивнув, он отошел.
