— Может, это поможет? — прошептал Жан-Люк.
Хизер вздрогнула. Боже, как же тихо он передвигался. Она стрельнула в него сердитым взглядом, вдруг разозлившись, что он вторгся в ее жизнь и нарушил шаткое равновесие, с таким трудом достигнутое.
Но тут ее взгляд упал на предмет в его руках, и от негодования не осталось и следа. Ее сердце растаяло.
Ни слова не говоря, он протянул ей огромного желтого медведя. Она прижала мягкую игрушку к своей груди. Хизер не знала, выиграл он медвежонка или купил, но знала другое — Жан-Люк был самым добрым и славным человеком на свете.
Она посмотрела на Бетани. Та прыгала по сцене и улыбалась во весь рот. Взгляд Хизер затуманили слезы. Жан-Люк видел, как много дочь значит для нее. Он знал, что такое любовь. Он был один такой на миллион, и ее всерьез влекло к нему.
Но, имея за плечами печальный опыт, она должна соблюдать осторожность. И не обольщаться. Возможно, у нее нет будущего с Жан-Люком. При всех своих замечательных качествах он оставался скрытным. Во имя своего сердечного спокойствия ей не следовало продолжать с ним отношения. Она похоронит чувства в себе, чтобы они не дали всходы и не пустили корни.
Все же как это прекрасно, что на свете есть такие замечательные люди. И что ее отношения с дочерью не испортились. После всех передряг, что она испытала за последние годы жизни, Хизер поняла, что надо наслаждаться каждым счастливым моментом. Что она и сделала. Жизнь была прекрасна.
Положив подбородок на большую медвежью голову, Хизер закрыла глаза и отдалась нежным детским голосам. Когда песня закончилась, публика горячо захлопала.
Хизер открыла глаза.
— Спасибо. — Она повернулась к Жан-Люку, но его снова рядом не оказалось. Ладно. Хизер вздохнула. Этот парень сильно отличался от остальных людей. Может, даже был бессмертным. Или того хуже.
Хизер увидела его рядом с Робби. Он увлеченно разговаривал со своим Телохранителем и Ангусом Маккеем, который, очевидно, вернулся из Нью-Йорка. В тени сосен стояли еще трое парней: подросток в клетчатом килте и два высоких молодых человека в брюках цвета хаки и темно-синих рубашках-поло.
Хизер нахмурилась. Этих парней явно объединяла какая-то тайна.
Когда выступление закончилось, Бетани весело сбежала со сцены к Фиделии и Эмме. Хизер тоже к ним направилась.
Над городской площадью внезапно разнесся вой пожарной сирены, заставив всех хором ахнуть. Несколько мужчин бросились вон из парка. Остальной народ сбился в группы и, комментируя, наблюдал за происходящим. Петляя в толчее, Хизер торопилась к дочери. Менее чем через минуту раздался вой единственной в городке пожарной машины. Под пристальным надзором всего городского населения пожарные в рекордное время выехали по вызову.
Хизер протянула к дочери руки и крепко обняла. Взвизгнув, Бетани вцепилась в медведя.
— Мамочка, у тебя получилось! Ты выиграла мишку! — Она крепко стиснула его в ручонках.
— Ты видела, как я пела?
— Конечно, видела. Ты была великолепна. — Хизер улыбнулась Фиделии и Эмме. — Спасибо, что присмотрели за ней.
Вместе с толпой они поплыли в противоположную от сцены сторону.
— А где Жан-Люк? — приблизилась к Хизер Эмма. — Он должен был охранять тебя.
— Вон он. — Хизер махнула рукой в сторону мужчин. — Разговаривает с группой парней. И муж твой тоже там.
— Ангус вернулся? Идем.
Эмма направилась к группе, а Жан-Люк подошел к Хизер, Бетани и Фиделии.
Эмма обняла мужа, и он горячо зашептал ей что-то на ухо.
Хизер не могла не обратить внимания на взволнованное лицо Жан-Люка.
— Что стряслось?
— Одна неприятность. — Он провел рукой по своим густым кудрям. — Вы же помните моего друга Романа Драганешти из Нью-Йорка?
У Хизер перехватило горло. Она вспомнила красивого мужчину, его жену Шанну и их прелестного малыша.
— Что с ним?
— Каждое воскресенье они ходят на вечернюю молитву в «Роматеке». Роман построил там часовню. Служба всегда начинается в одиннадцать. Слава тебе Господи, бомба взорвалась раньше времени.
— Бомба?
— К счастью, никто серьезно не пострадал. Но если бы бомба взорвалась, когда в часовне находились люди… — Жан-Люк осекся и поморщился. — Мы могли бы всех их потерять.
При мысли, что такая чудесная семья могла погибнуть, Хизер поежилась.
— Кто мог это сделать? И вдруг ее осенило: — Луи? Он и друзьям вашим мстит?
— Мы знаем, чьих рук это дело. Луи здесь ни при чем, — объяснила подошедшая Эмма. — Какая ужасная была эта ночь.
— Да. — К ним присоединился Ангус Маккей. — За одну ночь случилось четыре взрыва. Первый произошел в доме Золтана Чаквара в Будапеште. Он потерял двух… друзей.
— Какой ужас!
Кто этот Золтан? — задумалась Хизер. И при чем здесь Будапешт? Кто эти парни? Тайная клика бессмертных?
— Еще прогремел взрыв в замке Жан-Люка во Франции, — продолжил Ангус. — Никто не пострадал, но я слышал, что ущерб нанесен существенный.
— У вас есть замок? — спросила Хизер Жан-Люка.
Он пожал плечами.
— Теперь, видно, только половина осталась.
Хмурясь, Ангус обнял Эмму за плечи.
— И в нашем замке в Шотландии.
— По крайней мере никто не погиб. — Эмма приободрила мужа взглядом. — Мы ведь всегда сможем его восстановить.
— Ну да. — Ангус продолжал хмуриться. — Насколько я могу судить, Казимир отомстил всем, кто пришел на помощь нам с Эммой на Украине.
— Кто такой Казимир? — поинтересовалась Хизер.
— Это тот, кто заплатил Луи зато, чтобы убил меня, — подтвердил ее подозрения Жан-Люк. — Хотя, бьюсь об заклад, Луи согласился бы на это и без денег.
Хизер покачала головой:
— Я не понимаю. На вид вы все такие отличные ребята. Зачем этим отморозкам вас убивать?
Жан-Люк, Ангус и Эмма обменялись взглядами.
— Ты уверен, что Роман и его семья не пострадали? — сменил тему Жан-Люк.
— С ними все в порядке, — ответил Ангус. — Коннор хочет отвезти их в укрытие. Роман сначала воспротивился, сказал, что это трусость, но в конце концов внял голосу разума. Нельзя рисковать Шанной и Константином.
Жан-Люк кивнул.
— Куда они направятся?
— Коннор никому не говорит. Я с ним согласен. Мы с Эммой едем в Восточную Европу искать Казимира. Если нас поймают… нам лучше не знать лишнего.
Хизер поморщилась.
Все это сильно смахивало на войну.
Лицо Эммы исказила гримаса ярости.
