Типичная для нее ситуация. Сбежала от мужа-деспота к любовнику-вампиру. Вампир по крайней мере не мог днем ее контролировать. Потому что был мертв. Хизер прыснула. Господи Боже мой, она теряла рассудок.
Когда пересекала демонстрационный зал, дверь в помещение охраны открылась и Хизер остановилась.
Оттуда вышел Робби и посмотрел на нее с беспокойством:
— Все в порядке, детка?
Она отшатнулась.
— Не бойся, — нахмурился он.
Все правильно. Огромный неуклюжий вампир с мечом на спине, ножом на голени и клыками во рту. Хизер отвернулась и помчалась вверх по большой лестнице, перескакивая через ступеньки. Пробегая по мостику второго этажа, взглянула вниз. Он по-прежнему стоял в демонстрационном зале и наблюдал за ней.
Нет, черт побери, она не поддастся страху. Она объявила страху войну. Хизер скользнула в дверь спальни.
— У меня пистолет, нацеленный в твою задницу, — прошептала в темноте Фиделия.
— Это я. — Хизер заперла дверь. — Нам нужно поговорить. Держи оружие под рукой.
— У меня нет оружия в постели. Я блефовала.
— Тогда возьми его. — Хизер на ощупь пробралась в ванную. — И иди сюда. Я не хочу разбудить Бетани.
Минутой позже в комнату вплыла Фиделия, прижимая к груди сумку.
Хизер закрыла дверь ванной и включила свет.
— Нам грозит большая беда.
— Я так и думала. — Фиделия уронила тяжелую сумку на мраморную столешницу туалетного стола. Ее волосы торчали в разные стороны, а на груди ярко-розовой ночной рубашки пламенели хвастливые слова «Горячая штучка». — Карты меня предупреждали.
Хизер присела на край ванны. В памяти помимо воли всплыла другая картина. Потрясающая ванна Жан-Люка. Где хватило бы места для них обоих. Но она прогнала эту мысль прочь.
— Я была в подвале, чтобы посмотреть, что там они прячут.
— Вот это да. — Фиделия опустила крышку унитаза, чтобы сесть. — И как секс, понравился?
У Хизер вылезли на лоб глаза.
— Прошу прощения?
— Я экстрасенс, — напомнила Фиделия. — И твоя майка вывернута наизнанку.
Хизер опустила взгляд, и ее лицо залила густая краска.
— Я обнаружила нечто важное, — сменила она тему. — Я была права, когда предположила, что Жан-Люку несколько сотен лет. Он родился в 1485 году.
Фиделия медленно кивнула:
— Это многое объясняет. Огромный опыт. Наверное, он классный в постели.
— Это здесь ни при чем, — возмутилась Хизер.
— Так как он тебе?
— Фиделия, у него глаза светились красным огнем.
Лицо женщины побледнело.
— Святая Мария. — Она быстро перекрестилась. — А белые скрежещущие зубы ты тоже видела?
— Нет, но они у него тоже есть. Он вампир. Они все вампиры, кроме Фила. И бедного Пьера. Даже Луи — вампир.
Карие глаза Фиделии расширились.
— Ты уверена? Жан-Луи признался?
— Да.
Она прижала к себе руки и прошептала по-испански молитву.
— Я всегда чувствовала присутствие… других, но никогда… — Женщина вдруг застыла. — Он тебя, случайно, не укусил?
— Нет. И вылезших клыков я не видела.
Представив, как из красивого рта Жан-Люка торчат безобразные клыки, Хизер поморщилась.
Фиделия наклонилась, чтобы осмотреть ее шею.
— Следов зубов не видно.
— Он меня не кусал, — повторила Хизер. — Сказал вполне себя контролирует.
— Контролирует, да. — Фиделия выпрямилась и нахмурилась. — Я слышала, что он и умеют хорошо управлять чужим сознанием. Он мог укусить тебя и потом стереть воспоминания об этом из твоей памяти.
— Не думаю. Жан-Люк сказал, что не разрешает в своем доме кусаться. Они все пьют кровь из бутылок.
— В самом деле? — Темные брови Фиделии взвились вверх. — Значит, никто из вампиров на тебя не напал?
— Нет.
— Жан-Люк не прибегал к внушению, чтобы заставить тебя делать что-то против твоей воли?
Хизер покачала головой, чувствуя, как зарделись ее щеки. Он заставил ее кричать, но делала она это по доброй воле.
— Не думаю, чтобы он контролировал мое сознание. Но сама я потеряла над собой контроль. Я наорала на него и ударила по лицу.
— А он огрызался в ответ?
— Нет. — Хизер смущенно шевельнулась. — Он просил меня не покидать дом. Сказал, что… беспокоится о нашей безопасности.
Фиделия сделала глубокий вдох.
— Минутку, дай кое-что уточнить. Он не нападал на тебя, не кусал и не манипулировал никаким образом твоим сознанием?
— Нет.
— Тогда зачем ты накричала на него и ударила?
— Потому что они вампиры. Разве одного этого недостаточно?
Фиделия пожала плечами:
— Насколько мне известно, они из кожи вон лезли, чтобы мы чувствовали себя хорошо. Они всерьез озабочены нашей безопасностью. И сегодня даже потеряли одного из своих.
— Пьер был смертным.
— Он был их товарищем, и его смерть причинила им боль. Это могло случиться с любым из них. Или из нас. Нам всем грозит опасность.
Хизер вздохнула.
— Думаешь, нам лучше здесь остаться? Объединиться с этими… вампирами против общего врага?
— Луи — вампир, разве нет? Вот, что я скажу: наша лучшая защита — это другие вампиры. Мы определенно не должны отсюда уходить.
Хизер кивнула:
— Я согласна. Но как только они убьют Луи, мы уйдем.
— А что с Жан-Люком? Он ведь нравится тебе?
— Я не могу встречаться с человеком, который на протяжении веков кусал женщин и пил их кровь.
— Бьюсь об заклад, он славно умеет целоваться взасос.
— Фиделия! Он монстр.
Фиделия потянулась к сумке:
— Хочешь, чтобы я его пристрелила? Так я сделаю это сегодня же.
— Нет! — Хизер вскочила.
Фиделия посмотрела на нее с пониманием:
— Ты провалила этот тест.
Хизер стиснула зубы.
— Это не то, что ты думаешь.
— Что он очень хорош в постели?
— Это не имеет никакого отношения к влечению, — возразила Хизер возмущенно, снова усаживаясь. — Я просто ненавижу насилие как таковое.
— Но это ты ударила его.
— Я страшно расстроилась. И теперь немного переживаю по этому поводу.
