— И когда он признался? — Фиделия подалась вперед, опершись на локти. — До или после секса?
— После. — Хизер потерла лоб. У нее начала болеть голова.
— Ага, поэтому ты его и ударила. Ублюдок. Сам получил удовольствие, удовлетворил свои потребности и ошарашил тебя правдой-маткой.
Хизер ощутила в виске тупую боль.
— На самом деле он не… то есть он все это время ублажал меня.
— О! — У Фиделии загорелись глаза. — Вот это Жан-Люк.
Хизер вздохнула. Она пережила сильнейший оргазм. Но не стойло об этом больше думать.
— Значит, он тебя не кусал и не искал собственного удовольствия. — Фиделия в раздумье наклонила голову. — Тогда зачем затащил тебя в постель?
— Он сказал, что любит меня. — Хизер проглотила вставший в горле ком.
— A, amor
[11]
.
Хизер ссутулилась.
— Он сказал, что ждал меня пять сотен лет.
— М-м-м. Romantico
[12]
.
— Но он вампир.
Фиделия пожала плечами:
— В мире нет совершенства. У моего второго мужа… у него на одной ноге было шесть пальцев.
— Здесь все гораздо серьезнее. Жан-Люк половину времени мертвец.
Фиделия кивнула:
— Для большинства мужчин это было бы преимуществом.
— Я серьезно! Мне нужно держаться от него подальше.
Я хочу нормальной жизни для себя и Бетани. Мы останемся здесь до поры до времени, но я намерена его всячески избегать.
— Ладно, — согласилась Фиделия. — Но ты не должна с ним никогда разговаривать. И не должна никогда вспоминать, как хорошо было с ним в постели. А он и вправду был так хорош?
— От тебя нет никакого толка! Ты вообще на чьей стороне?
Фиделия похлопала себя по коленке.
— Я на стороне твоего сердца. Если прислушаешься, оно подскажет тебе, что делать.
Ощутив новый приступ головной боли, Хизер застонала. Не такой совет она хотела услышать. Потому что в том, что касалось сердца, она, похоже, уже проиграла.
Хизер беспокойно металась в постели и в конце концов отказалась от дальнейшей попытки уснуть. Приняв горячий душ, она оделась и к пяти часам утра направилась в студию. Когда проходила мимо комнаты охраны, дверь открылась.
— Доброе утро, детка, — поздоровался с ней Робби.
Пробормотав ответное приветствие, Хизер заспешила прочь. Если бы могла погрузиться в любимую работу, то наверняка забыла бы обо всех вампирах, которыми кишел этот дом. Теперь все они, вероятно, знали, что их тайна раскрыта.
— Эй! Постой!
Она обернулась. Отлично. За ней следовал один из них, по имени Финеас. Хизер не стала задерживаться.
— Что стряслось? — Он поравнялся с ней.
— Ничего. — Она остановилась перед входом в студию и набрала на панели цифровой код. — Я хочу работать.
— Вот здорово. Не обращай на меня внимания. Я тут болтаюсь без дела.
— Как летучая мышь? — проворчала она, входя в студию.
— Скорее как твой личный телохранитель. — Он закрыл за ней дверь. — Мы хотим, чтобы твоей безопасности ничто не угрожало.
— Почему-то я чувствую себя куда в большей безопасности, когда за мной не ходят по пятам вампиры.
Финеас застыл с обиженным видом.
— Я тебя не обижу.
Неужели она и впрямь сделала ему больно?
— Разве ты ни разу никого не укусил?
Он поморщился.
— Я, конечно, не идеал, но очень стараюсь не терять над собой контроль. Я знаю, что раньше был лентяем. Черт. Я был при жизни настоящим неудачником. Но Ангус верит в меня, и я ни за что его не подведу.
Хизер прошла к рабочему столу.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что сейчас, когда стал мертвецом, живешь лучше?
— Я не мертвец. По крайней мере сейчас. Да, моя жизнь стала лучше. Я отсылаю деньги домой, своей семье.
Учусь фехтовать, изучаю боевые искусства. Хочешь, покажу?
Не успела Хизер отказаться, как Финеас сделал оборот вокруг своей оси, повернувшись лицом к группе манекенов в центре комнаты.
— Хей-я! — Он принял боевую позу. — Сейчас я урою тебя, молокосос!
Он схватил манекен за руку, крутанул и перегнулся пополам. Манекен, по предположению Хизер, должен был перелететь через плечо Финеаса и рухнуть на пол. Но к несчастью, его рука просто оторвалась.
Выражение удивления на лице Финеаса задержалось лишь на мгновение. Он бросил руку на пол.
— Ага, получил! — Он отскочил назад, потрясая в воздухе кулаками. — В другой раз не станешь со мной связываться, молокосос! Иначе уделаю тебя!
Губы Хизер растянулись в улыбке, и она отвернулась. Меньше всего хотелось ей сейчас вспоминать, как сильно нравились ей эти ребята. Она прошла к портновскому манекену, на котором висели законченные детали первого платья. К нему была пришпилена булавкой записка.
Сердце Хизер сжалось. Она взяла записку.
«Отличное платье. Шоу пройдет, как и намечали, через неделю. Число гостей будет ограниченно. Желаю тебе успеха в творчестве, но твоя безопасность для меня важнее.
Жан-Люк».
И все. Вежливо и деловито. Хизер почти испытала разочарование. Мог бы приписать что-нибудь вроде: «Прости, что я вампир» или: «Я скорее снова умру, чем укушу тебя». Нет, он даже не обмолвился о своей кровососной сущности. И не написал ничего романтичного.
Хизер скомкала бумажку и бросила в мусорное ведро. Так-то лучше. Он ее босс, и ничего более. Как только разделаются с Луи, и духа ее здесь не останется. Она села за швейную машинку.
Финеас взгромоздился на угол стола.
— Робби думает, что ты его боишься. Поэтому послал меня охранять тебя.
— Я не боюсь. — Хизер нажала на педаль, включая машинку.
— Нужно время, чтобы к нам привыкнуть. Бог мой, я сам наложил полные штаны, когда узнал, что превратился в вампира.
Хизер перестала шить.
— Как давно ты стал… таким?
— Чуть больше года назад.
Финеас описал свое превращение от рук и зубов каких-то дурных вампиров и то, как Ангус его спас.
— Дурные вампиры и сегодня пьют кровь у людей? — справилась Хизер.
— Да. И даже убивают людей. Мы ненавидим их. — Финеас выпятил грудь. — Мы хорошие парни.
— Значит, есть хорошие вампиры и есть дурные?
