— Что происходит?
— Все в порядке, — успокоил ее Жан-Люк.
Она выскользнула в коридор.
— Я слышала, что ты с кем-то разговаривал. Думаешь, Луи может манипулировать сознанием Симоны?
— Не исключено. Обычно он использует смертных, но, возможно, сумел воздействовать на сознание вампира. Особенно если у последнего есть причины быть расстроенным или недовольным.
— Как у Симоны. — Хизер нахмурилась. — Воздействие па сознание. Ты ведь на мое никогда не воздействовал?
Жан-Люк замер.
— Это было бы бесчестно. — Он пробежал глазами по се спутанным волосам и помятой пижаме. — Если бы я контролировал твое сознание, то сейчас ты бы находилась в моей постели.
— О.
— Нагая. А я…
— Хватит! Я уже поняла.
Его губы тронула легкая улыбка.
— И как она тебе?
Хизер посмотрела на него с досадой.
— Ты очень красивая.
— Без макияжа, — фыркнула она.
— У тебя естественная красота.
— Она быстро пройдет. Я состарюсь и покроюсь морщинами.
— Изменения, налагаемые временем, меня не пугают. — Он подошел ближе. — Позволь мне ухаживать за тобой.
Хизер посмотрела на него странным взглядом, как будто в ней боролись два чувства: осторожность и желание.
— Я подумаю об этом.
Она скользнула к себе в спальню и тихо притворила дверь.
Да, он медленно шел к цели.
Глава 23
Хизер пыталась найти в Жан-Люке хоть что-то, за что его можно было ненавидеть. Статус вампира больше не представлялся достаточно серьезной причиной, чтобы отвергать его. Все вампиры в доме питались из бутылок. Все вампиры-мужчины отличались хорошими манерами и предупредительностью. Симона и Инга представлялись эгоистичными и тщеславными. Но такими они, вероятно, были и до того, как отрастили клыки.
Фиделия согласилась с тем, что смерть не изменяет характер человека. Она знала это из личного опыта, когда помогала заблудшим душам. Одним словом, Хизер невольно пришлось признать: Жан-Люк остался таким же неотразимым, умным и благородным, каким был при жизни.
И со свойственным ему благородством вел бизнес. У него не было подпольных цехов. Он не истязал рабочих в погоне за богатством. Фил рассказал ей, что Жан-Люк взял на себя заботу о семье Пьера. Он был хороший человек, и будь он обычным смертным, она без колебания продолжила бы с ним отношения.
Четверг прошел спокойно. Но во время ужина у Йена случился очередной приступ. Фиделия немедленно увела Бетани из кухни, чтобы малышка не видела мук Йена. Хизер молила его принять болеутоляющие таблетки, но он стоически отказался. Через полчаса конвульсий он наконец впал в мирный смертный сон.
Хизер закончила палантин для первого платья и приступила к конструированию второго. По мере того как шло время, она поймала себя на том, что с нетерпением ждет появления Жан-Люка.
Он появился, как всегда красивый, в половине девятого. У нее захватывало дух от одного его вида. «Я знаю, что ты любишь меня». Боже, неужели он прав? Как иначе объяснить, что ее влечет к нему, несмотря на все?
Жан-Люк смотрел, как она работает. Йен проснулся и нетвердо поднялся на ноги, желая проверить, не подрос ли. Хизер протянула сантиметровую ленту.
— Поздравляю, — объявил Робби. — Ты вырос на шесть дюймов. И побриться тебе не помешало бы.
С широкой улыбкой Йен потер щетину на подбородке.
— Нужно отпраздновать это бутылкой блиски, — предложил Финеас.
Йен рассмеялся:
— Ты всегда ищешь повод приложиться к блиски.
— У меня припрятана бутылочка в помещении охраны, — сообщил Робби. — Идемте.
Трое вампиров удалились, оставив Хизер наедине с Жан-Люком.
— Смесь искусственной крови и шотландского виски, — пояснил Жан-Люк. — Создав вампирскую кухню синтеза, Роман сделал нашу еду куда более разнообразной.
Хизер состроила гримасу.
— Шутишь?
— Вовсе нет. У нас есть теперь шоколад, кровь с шоколадом, любимый напиток дам, «Баббли-Блад», кровь с шампанским, для особых случаев.
Хизер рассмеялась:
— Для каких таких случаев? Переезд в новый, модернизированный гроб?
Уголок его рта пополз вверх.
— Теперь ты смеешься надо мной. Ты же знаешь, где я сплю. Отнюдь не в гробу.
При мысли о его кровати ее лицо обдало жаром.
— Хочешь посмотреть, над чем я работаю? Идем ко мне в кабинет.
Хизер сделала глубокий вдох.
— Могу заглянуть на минуточку.
— Вот и славно. — Жан-Люк неспешно направился к двери. Он, похоже, понимал, что не стоит торопить время. Пусть привыкнет. Пусть найдет ответы.
— Зачем ты приехал в Техас? — поинтересовалась Хизер, когда они вышли в коридор.
— Мне нужно было исчезнуть. Средства массовой информации то и дело задают вопрос: почему я не старею?
— И ты решил скрыться?
Жан-Люк кивнул.
— На двадцать пять лет. Потом вернусь в Париж под видом собственного сына.
Хизер хотела его спросить, не мечтал ли он о настоящем сыне, но для этого ей не хватило смелости.
— Значит, какое-то время проведешь в Шнитцельберге?
— Я могу менять места своего пребывания, но должен соблюдать осторожность, чтобы не засветиться в средствах массовой информации.
— Но как вы путешествуете? — Они вошли в демонстрационный зал, и Хизер остановилась. — Только не говори, что вас перевозят в гробу в грузовом отсеке «боинга».
Жан-Люк поморщился:
— Это было бы чудовищно. На самом деле, путешествовать нам очень просто. Мы просто телепортируем.
— Телепортируете? Никто не умеет этого делать, разве что в фантастических фильмах.
— Вампиры умеют.
Хизер утратила дар речи. Она обвела взглядом демонстрационный зал, и когда повернулась к Жан-Люку, тот исчез.
Она невольно вскрикнула.
— Жан-Люк?
— Да.
Вздрогнув, резко повернулась. Он стоял за ее спиной.
— Я ничего не успела заметить.
— Это бывает очень удобно. Именно так моя охрана доставила сюда игрушки твоей дочери.
Хизер прищурилась:
— Выходит, ты и ко мне в спальню можешь проникнуть в любое время, даже если заперты двери?
— Могу, только не забывай, что я человек благородный.
