– Конечно делать, – смахивая ладонью слезы, согласилась я.
Японцу даже перевода в этот раз не потребовалось, похоже, он все прочел по моим интонациям.
Через пять минут я лежала с открытым, пока еще совсем плоским животом, щедро политая холодным гелем, а доктор водил по мне датчиком.
На черном экране было ничего не понятно, но Руслан все равно плотно прилип к нему и что-то там разглядывал, а доктор ему показывал и объяснял какие-то хитрости на японском. Я с замиранием сердца ожидала новой партии перевода слов.
– Что он говорит? – нетерпеливо подогнала я. – Что там?
Руслан, не отрывая взгляда от экрана, улыбался.
– Вот взгляни сюда, – произнес он, указывая пальцем на мелкую точку-шарик. – Это ребенок.
Японец что-то добавил к этим словам на своем, и я посмотрела на Руслана.
– Пять недель, – буркнул он. – Уже пять!
Я тоже поразилась. С ума сойти, да как же так много? Кажется, мы и познакомились-то только вчера!
Но мои мысли вновь потерялись, потому что доктор объяснял что-то Руслану, а тот слушал, кивал и со всем явно соглашался.
В палату опять постучали.
И пока я вопросительно смотрела на своего мужчину, спрашивая, кого там еще принесло, дверь распахнулась. Внутрь, как в ресторане, закатили сервированный столик с блюдом по центру. Меня явно решили покормить.
Доктор тоже обрадовался, радостно заявив, глядя на меня:
– Lobster!
И пока я лежала и соображала, Руслан приподнял крышку и почему-то усмехнулся.
Палата тут же наполнилась ароматом, от которого заурчало в моем пустом желудке. Есть ведь действительно хотелось ужасно!
– Все же это и в самом деле лучшая клиника Токио. Милая, что ты заявила доктору, перед тем, как он от тебя сбежал?
– Where is lobster… – рассеянно протянула я, наконец догадываясь о том, что произошло.
– Так вот он. Кушай за здоровье нашего ребенка, – засмеялся Руслан и посмотрел на меня с затаенной надеждой. – Мы же оставим ребенка?
И я застыла от такого вопроса.
До этого у меня и в мыслях не было иного.
– У тебя есть сомнения? – спросила я тихо.
– Нет, но я бы хотел быть уверенным, что ты не станешь потом жалеть. Еще полчаса назад ты хотела развивать карьеру и очень печалилась по поводу безделья, поэтому я спрашиваю. Не хочу давить…
И я призадумалась.
В его словах был здравый смысл, но ребенок – разве это крест на себе? Это же плод нашей любви. Малыш. Наш!
– Конечно оставим, – твердо заявила я. – Раз уж так случилось, то… Я ведь хотела детей и раньше, Руслан, но просто когда-нибудь, в перспективе. Да, карьера – моя мечта, но теперь… Будет еще одна мечта, которую мы исполним вместе. Правда?
Мне могло показаться, но этот ответ будто бы заставил Руслана мгновенно расслабиться.
Его улыбка стала шире, а за плечами будто крылья распростерлись:
– Я люблю тебя, Ирин… – тихо произнес он. – Очень сильно люблю.
* * *
– Ир, ты скоро? – услышала голос Руслана из-за двери ванной. – Опоздаем.
– Еще чаф фпереди, – отозвалась я, продолжая чистить зубы.
– Хотелось бы приехать заранее, – кажется, он повторил это пятисотый раз за день. – Что ты там делаешь так долго?
Я умылась, сполоснула щетку и убрала ее на место, после чего вышла к нему, сообщая:
– Ты паникер!
– Знаю, – кивнул он, – но ничего не могу с собой поделать. Опоздать на эту встречу…
– Это катастрофа, – я улыбнулась, давая понять, что все помню и понимаю. – И мы не опоздаем. В конце концов, только ради нее ты поехал в агентство и пытался уговорить свою бывшую сыграть роль жены.
– Ира, ну зачем ты это вспоминаешь?
– И для этого мы заключили контракт.
Он молчал.
– За который я должна тебе денег.
– Я прощу тебе долг, если мы успеем вовремя, – едва не простонал он. – Пойдем?
– Прямо так? – я распустила пояс на халате и, сняв единственную надетую вещь, откинула ее в сторону кровати.
Глаза Руслана потемнели:
– Пожалуй, минут десять у нас все же еще есть, – сказал он, приближаясь.
– Помнится, врач говорил, что мне нужно себя поберечь, – рассмеялась я, втайне наслаждаясь реакцией Руслана на мое тело.
– Поберечься от стрессов, Ирин, а не от секса, который помогает снять нервное напряжение и вообще…
Что вообще – он не договорил, так как наши губы встретились в жадном поцелуе.
Где-то на краю сознания возмущалась моя совесть, понимавшая беспокойство Руслана и напоминавшая, что я и сама ненавижу опаздывать. Но чертовы гормоны, всплеск которых по-прежнему доводил мое настроение от «люблю» до «убила бы» за пару минут туда и обратно, – так вот, эти гормоны… требовали еще и секса. Много и часто. Никогда в жизни желание заняться любовью не захлестывало меня с такой силой, как в этот месяц…
Руслан не сопротивлялся гормонам.
«Если так нужно, я готов на любые жертвы!» – говорил он и стоически шел «в бой» после любого моего призывного взгляда или даже полунамека. Ну просто супермен, не иначе.
Вот и теперь, стоило ему понять, чего хочет женщина, сразу бросился выполнять.
Я одобрительно стонала, поощрительно целовала и… нецензурно ругалась, когда в конце, стоило нам замереть в миг наивысшего блаженства, этот гад вскочил с меня почти сразу и поманил к себе, напоминая:
– Опаздываем, Ирин.
Он запрыгал на одной ноге, надевая трусы, а я, фыркнув нечто возмущенное, снова отправилась в ванную, заверив, что через пять минут буду готова.
Справилась, правда, за десять.
Прическа у меня была сделана: просто распустила бигуди и залила все слоем лака для волос. Подкрасив ресницы, надела белое белье и белое же платье по колено. Соблазнительное, обтягивающие, с длинными рукавами, но открытыми плечами.
Руслан одобрительно поцеловал меня в шею и тут же надел ниточку жемчуга, которую выбрал для этого похода в ресторан заранее.
Он так не нервничал, даже когда говорил, что скоро познакомит с родителями. Там у него были будничные планы: полет в Москву, сбор родни, застолье и много тостов за нас. А вот встреча с партнерами заставляла его нервничать, как никогда.
– Ты восхитительна, – шепнул он мне на ушко, не забыв погладить пока еще плоский живот.
– А ты выскочил из постели раньше, чем положено по нормам приличия, – буркнула я, подходя к двери.
– У занятий любовью есть и такие нормы? – делано поразился Руслан, помогая мне надеть плащ. – Не знал. Просвети, когда вернемся. На практике. Ох, Ирин, время…
