— Неужели все настолько беспросветно?
— Он мне сейчас не разрешил выйти на работу, а что будет потом, представляешь? — процедила сквозь зубы горько Илона. — Я ни на грамм не карьеристка, но сидеть в четырех стенах не могу. А Вадим хочет, чтобы я посвятила свою жизнь детям и ему. Но я не согласна отдать ее на все сто процентов!
— М-да… дела…
Они вынуждены были замолчать, так как мужчины вышли из бассейна и направились в их сторону.
Ила проварилась в собственных мыслях двое суток. Фактически Марк не оставлял выбора — только рожать. Что с ней сделает Вадим, если узнает о противозачаточных — боялась даже представить. Настроение и без того оставляло желать лучшего, а после разговора с братом опустилось ниже плинтуса. Конечно же, был еще вариант — расстаться с Разумовским. Но решиться на такое не могла. Любила. Да и сил на подобный шаг (не ложный, а реальный!) у нее попросту не хватило бы.
Ко всему этому кавардаку в голове — он пристал с выяснениями отношений.
— Лапуль, ты еще долго собираешься мариноваться? — спросил неожиданно, когда они вернулись в номер и собирались пойти на ужин.
— Мое настроение — это проекция на твое отношение. Только и всего.
Он в этот момент натягивал на себя майку. Резко развернулся.
— А я плохо к тебе отношусь?
— Ты понимаешь, о чем речь. — Ила хотела было уйти в санузел к зеркалу, но не смогла, так как Вадик преградил дорогу.
— Лон, тебе самой нравится атмосфера, в которой мы живем?
— Нет, не нравится. Но за нее несу ответственность не только я. Тебе так не кажется? — Она обошла его, и, взяв косметичку, вышла из комнаты.
Потом весь вечер думала: правильно ли сделала, что оттолкнула? Не пошла на примирение? Брат давил взглядом, не давая расслабиться. Саша изо всех сил пыталась вести себя непринужденно. Вот и произошло то, чего Илона опасалась в самом начале: в их междоусобицу непроизвольно оказались втянуты все.
Марку перед отъездом из отеля сказала:
— Я пока ничего не решила. Одно тебе пообещаю: если ты меня заложишь — я не прощу тебя никогда.
— Малая, ты не понимаешь что делаешь. — Попытался было что-то возразить он, но Ила резко отмахнулась.
— Я все сказала.
Она потом еще не раз вспоминала тот момент. Была на взводе, а потому не выслушала. Не факт, конечно, что брат рассказал бы, но так не хотелось думать, что проворонила шанс все узнать и избежать многих ошибок…
Следующая неделя не привнесла в их общение с Разумовским никаких существенных сдвигов. В некотором плане даже стало то ли хуже, то ли лучше. Начиная с выходных проведенных в «Эсперанзе» он прекратил заниматься с ней сексом. Вадим скопировал ее поведение, чем заставил в полной мере прочувствовать все оттенки неприятного микроклимата создавшегося между ними.
К четвергу Лона вплотную подошла к грани своего понимания и терпения. Она проплакала несколько часов, подготавливая себя морально к вечернему непростому разговору. В итоге, еле успокоившись, села дописывать перевод.
Поговорить в тот день, увы, не получилось. От Вадика вечером пришло сообщение: «Я с Марком. Буду поздно». Измученная и уставшая свалилась в кровать и уснула раньше обычного. Во сколько же он соблаговолил вернуться так и не узнала.
Разумовский разбудил ее в пять утра со словами:
— Просыпайся. У тебя полчаса на умыться и одеться. Самолет в полседьмого. Вещи я собрал.
— Что? — спросонья Илона не могла понять: ни что происходит, ни что он ей говорит.
— Одевайся. — Повторил и вышел в кухню.
Она села, потерла глаза, и только через минуту к ней дошел смысл его слов. В ответ на это сердце так больно сжалось, что даже сзади под лопаткой потянуло. Что ж, может лучше так. Смысл обсуждать что-то, если оппонент не хочет слышать?
Пока натягивала джинсы — дважды хваталась за стену. Качало. Голова вообще не соображала. Пригрел, как котенка с улицы, а теперь выбрасывает. Зачем его держать в доме, если вместо урчания и ласки получаешь царапины и укусы?
Ощущения у нее были такие — хоть криком кричи! За что ей это?! Как вырвать из души?!
Вадик молча подождал, пока она упакует ноутбук и отправился вслед за ней к выходу…
Внизу возле подъезда ожидало такси. Илона оступилась и чуть не уронила свой компьютер. Силы рывком покинули тело. Горечь трансформировалась в тошноту. Казалось еще минута и ее вырвет.
Она покорно села в машину на заднее сиденье и впервые за все время перевела взгляд на Разумовского, который захлопнул за ней дверь. Это все? Конец? Нет. Мучение продолжилось, так как он уселся впереди рядом с водителем. Интересно, он отвезет ее прямо домой и вручит маме как дефектный товар? Извините теть Маша, не на такое я рассчитывал…
Погода соответствовала настроению. Серо, холодно, уныло. Аэропорт, напоминающий большой муравейник, таможенный контроль, вялая очередь за посадочными талонами. Ила смотрела на все это и думала о превратностях собственной судьбы. Ведь был момент, когда она уверовала в то, что поймала жар-птицу за хвост. А что в итоге? В ладони пусто. Даже перышка не осталось.
После регистрации она постаралась скрыть свое удивление. Нет, ехали они не домой. Какой еще Франкфурт? Что?
— А куда мы летим? — впервые за утро заговорила к Вадиму.
— Проснулась? Ну, наконец-то. — Усмехнулся снисходительно. — В отпуск.
— Какой… еще… отпуск? — потерянно посмотрела по сторонам.
— Обычный. Не планируемый, но не менее приятный, надеюсь.
— И когда… а почему заранее не предупредил? Так куда мы? Это шутка?
— В Малагу.
— Ты серьезно сейчас? — Ила никак не хотела мириться с действительностью.
— Вполне. — И вручил билеты, чтоб убедилась, если не верит.
Ей оставалось только растерянно пробежать по ним глазами. Нет, никаких шуток. Обалдеть. Ничего себе… сюрприз! А по ходу нервы надо лечить. Как вообще могла прийти в голову мысль, что он ее посадит в самолет и отправит домой? Как?!
Она еще не знала, что впереди ее ждет почти десять часов пути с пересадкой, где они проторчат чуть ли не половину этого времени. Зато купила в «Duty Free» свои любимые «Lacoste Pour Femme». А еще помирилась наконец-то с Разумовским.
Единственное, о чем вспомнила через сутки, и что омрачало потом настроение, это собственная несобранность. Неожиданность и первоначальный стресс сыграли с ней дурную шутку. Илона забыла дома косметичку. А в ней… голову Горгоны (перечеркнуто) таблетки. Те самые, которые продолжала пить втайне от всех.
Глава 27
Вадим смог окончательно расслабиться, только когда они сели в самолет, следующий в Малагу. Почти пять часов в транзитной зоне — рехнуться можно. Но он и сутки бы там просидел, если бы знал, что это поможет Лонке прийти в себя. Оттаять. Как же она вымучила его за последних две недели! С Аленой не было такого. Даже в самом начале семейной жизни на ее бабские капризы и обиды так остро не реагировал, а тут — словно по живому режет и смотрит своими глазищами.
