– Это не то, что мне нужно от невесты, которую я повезу к хенлорам. С девчонкой можно поработать и без женитьбы, не ставя планы под угрозу.
– Тогда Вонса, – губы Соиле презрительно изогнулись. – Готова отсосать даже андрогину, даже не зная, есть ли что.
***
После обеда зарядил дождь. Подозревая, что меня припрут к стене, на этот раз всем коллективом, я сбежала в спальню и отсюда любовалась стекающимися отовсюду тучами, а потом – разрядами молний, прошивающих грозовое небо. Когда дождь хлынул стеной, не удержалась, поспешила через гостиную, к моему счастью, пустовавшую, на лестницу.
Струи лупили в купол, в комнате царил полумрак и даже слабо доносился свежий воздух, но задерживаться я побоялась. Скользнула вниз, сквозь столовый зал в наш садик.
Однако остаться полностью незамеченной не удалось. На пустой веранде, когда я уже почти шагнула на крыльцо, из стоящего спинкой кресла поднялась фигура. Узнав андрогина и обругав себя за невнимательность – так спешила, что даже не почувствовала! – я мысленно застонала, растерянно закусив губу для публики в его лице.
Соиле Лефф приблизился, заставляя иглу в моём теле напрячься, затвердеть и исходить огненными искрами. Я ступила немного назад, когда он подошёл вплотную, просверливая взглядом мои глаза, и всеми силами заставляла себя молчать. Не задавать вопросов – пусть сам начинает разговор.
– Дейв, – он ухватил меня за руку чуть выше локтя, и на миг по его лицу скользнула волна неприязни, будто это самое противное, что он мог сделать. – Если вы ещё хоть раз вспомните эту мелодию или где её слышали… Поверьте, ничто не задержит вас рядом с Дираймом.
Сейчас он как никогда походил на гарма, спесь и грубость затмевали ощущение утончённости, доли женственности, делая слишком мужчиной. Я с отвращением подумала о бедных девицах, вынужденных его ублажать. И одного, и второго, впрочем.
Интересно, тут нет слежки, или он сможет удалить запись? Или он здесь по велению великого босса?
С этим андрогином что-то было не так. Я чуяла, но из-за прожигающей боли и заблокированной силы не могла нащупать.
– Если я скажу, где её слышала, ему ведь не составит труда проверить, – отозвалась тихо, наблюдая за реакцией.
– Исход этого отбора во многом зависит от моей рекомендации. Вы – ещё – не вылетели, – взгляд оказался холодным и пробирающим, ни намёка на страх.
– Пока вы на моей стороне, я ничего не помню, – отозвалась на свой страх и риск. Меньше всего хотелось заводить такого врага! Оставалось надеяться, что он сочтёт ответ положительным.
– Если я пожалею о своём решении – вы пожалеете, что родились на свет, – процедил он.
Строго говоря, метаморфы не рождаются… не всегда рождаются. Слишком много вариантов. Но поправлять я не стала. Отпустив меня, Соиле повернулся ко входу в столовый зал, а я поспешила сбежать с крыльца. Ужасно, что приходилось действовать вслепую! Так и до провала недалеко.
Похоже, на песню реагировали оба гарма, причём второй скрывал от первого, что она у него имеется. Казалось бы, мелодия, такая ерунда… Но за ней явно крылась какая-то тайна, которую мне хотелось разгадать. Не просто хотелось – было жизненно необходимо.
Стараясь успокоиться, я впитывала дождь и через несколько минут сделалась абсолютно мокрой, тёплые струи стекали под блузу, наполняли брюки и спортивные туфельки. Понадеявшись, что за пеленой меня никто не разглядит, я перелезла ограду – на этот раз она далась куда легче, – и пошагала к пустому озеру, которое пузырилось под напором небесных потоков.
Дождь я любила всегда, вода – такая же податливая и изменчивая, как моя сущность. Даже мысли о крокендалах не испугали, вяло скользнули и растворились, особенно когда я обнаружила вдалеке беседку из тех же ультра-современных материалов, какими блистал весь особняк.
Белый пол моментально впитал стекающую с меня влагу. Сидение приняло мою форму, едва я его коснулась. Струи залетали внутрь, позволяя наслаждаться буйством стихии, и я сидела, опершись на ограду, и кайфовала.
Когда в руку что-то ткнулось, машинально погладила, и только потом посмотрела на мокрый ком шерсти гигантского размера.
На меня с молчаливым любопытством, смесью настороженности и снисхождения глядели чёрные провалы глаз Шизы. Если, конечно, тут нигде не живут её сородичи.
– Шиззи! – судя по окрику, не живут.
Мысленно застонав, я пригладила мокрые волосы, представляя, как ужасно сейчас выгляжу. Это должно было быть только моё время! Но мокрый гадогарм испортил уединение, ввалившись в беседку в тех же спортивных брюках, но на этот раз в футболке. Промокшая, она облепляла грудь и спину, демонстрируя упругую мускулатуру. Но под ней тех жутких шрамов заметно не было, от чего я даже усомнилась, не примерещились ли они мне? Или, может, потенциальный жених специальный грим наносит, отпугнуть потенциальных невест?
– Не ожидал встретить здесь кого-нибудь в такую погоду, – едва запыхавшийся гадогарм оказался на удивление многословен.
– Я тоже думала, вы совершаете ритуальные пробежки только по ночам.
– Предпочитаю менять расписание, – с намёком откликнулся он.
– Шиззи, наверное, скучает, когда вы на орбите, – я ещё раз опасливо погладила зверюгу, не представляя, что может ей взбрести в следующий момент. Вдруг снова превратится в страшного монстра и решит повалять меня ещё разок по полу? Или вовсе мной перекусить.
Всем своим видом источая гордое презрение, собакенция улеглась у ног хозяина, не сводя с меня пристального взгляда.
– Шиззи всегда со мной, – жёстко откликнулся гадогарм. И вдруг добавил требовательно: – Музыка, Лундан. Где вы её слышали?
– Я же уже ответила, – повела плечом.
Дирайм шагнул ко мне, полыхая такой яростью, что я тоже предпочла подняться. Но это не защитило от его гнева: он сделал ещё шаг, вынуждая ткнуться спиной в ограждение, и буквально навис, упёршись руками по бокам от меня.
– Вы не могли слышать её на Даккане.
– Почему? Он не подключен к общей сети Спирали?
– То есть вы понятия не имеете, что это?
Я развела руками – к сожалению или к счастью, не имела. Но очень хотела бы иметь!
– Вы не лжёте, – неожиданно огорошил Дирайм.
Не заметила, чтобы он использовал какие-нибудь приборы, которые мне всегда легко было обмануть: в таких минимальных диапазонах моё тело без труда подстраивается, выдавая нужные рефлексы. Но вот от природной проницательности попробуй скройся. Знать бы ещё её пределы…
– Вы носите с собой тайный детектор лжи? – усмехнулась я, внимательно наблюдая за реакцией.
– Непременно, – отозвался он.
Лицо жениха оказалось так близко. Наверное, я впервые могла разглядеть его, пусть при хмуром пасмурном свете. Тёмные глаза, такие же грозовые, как небо над озером. Прямой, я бы даже сказала, породистый нос – впрочем, что такое порода для гарма, если можно задавать любые желаемые свойства потомству? Резкая, жёсткая линия губ – вдруг вспомнилось, как они жадно сминали мои в каком-то диком, не вяжущемся с гармами порыве.
