– После ужина, ровно в семь, буду ждать вас в холле на третьем этаже, – под ревнивые взгляды соперниц заявил он раскрасневшейся Пауле. – Не бойтесь, дамы, все успеете, – готова поклясться, насмешливость в голосе была адресована именно мне. А откровенное издевательство – всем нам. Он нас не уважал, ни во что не ставил и использовал, даже не скрывая! И я в очередной раз не могла понять, что движет остальными девушками. Не всех же их отправили сюда шантажом!
Дирайм поднялся, будто бы больше его среди нас ничего не интересовало, и двинулся к двери. Любой нормальный мужчина был бы рад покупаться в волнах женского внимания, и только такой гадогарм мог испытывать безразличие с нотками раздражения и даже, по-моему, неприязни.
Оставшиеся невесты разбрелись по комнатам, явно остерегаясь сплетничать и веселиться. Чуть помучившись угрызениями, я постучала в двери к Пауле.
– Лундан? – удивилась рыжая, нервным движением посторонилась: – Заходи.
Вздохнув, я приняла приглашение, огляделась. Обстановка почти такая, как и у меня, всё в голубоватых тонах: широкая кровать, небольшой изящный столик, мягкое кресло, шкаф. Дверь в ванную. Следят ли за нами и здесь, или всё-таки соблюдают право на личную территорию? Что-то мне подсказывало, что гадогарм соблюдением чужих прав не обременяется.
– Нервничаешь? – спросила, прикрывая дверь.
Паула повела плечами, уселась на кровать. Я подошла к окну, оглядывая открывавшийся ей вид – одни деревья, ни озера, ни подъездной аллеи с обратной стороны. Обернулась, опершись о подоконник.
– Послушай, – тщательно подбирая слова, начала разговор. – Ты ведь понимаешь, что Дирайм Форт не… ммм… сказочный принц? – надеюсь, это его не оскорбит.
***
Сказочный принц? Я глотнул тёмного драгского – столько лет прошло, а оно мне всё ещё по вкусу. Самое бессмысленное времяпрепровождение: наблюдать за кучкой расфуфыренных идиоток. Чарес говорит, я слишком суров и не даю им шанса, но на хрен мне жена, которая решит сболтнуть глупость где-то в тылах хенлоров? Позорить себя я точно не позволю.
Что же этой занозе понадобилось в чужой спальне? Хочешь поторговаться за первое свидание? Ну-ну. Мою спину ты уже видела, в обморок не грохнулась. А как воспримет тепличная фиалка, остаётся только гадать.
Я откинулся в кресле, разглядывая девушек. Рыжая слишком юна и неопытна, и это все её, с позволения сказать, достоинства. Пронырливая же заноза отвратительно эффектна, так и рассматривал бы во всяких ракурсах.
– Что-то она мне чаще других попадается на глаза, – поделился с Шиззи. Та насмешливо высунула язык. Ну нет, это не я на неё чаще прочих поглядываю! Просто хочу знать, для чего явилась к фиалке и как себя поведёт.
– Это мой шанс, – тихо пробормотала рыжая, как там её. Очень даже неплохой вариант, посмотрим, какова в постели. Если будет в людных местах краснеть, скромно потупив глаза, точно меня не скомпрометирует. Лишь бы не болтала лишнего. А юность и невинность наверняка даже хенлоров впечатлят.
Фактически выбор между ней и темнокожей. Фиона слишком проблемная, остальные… даже их лиц не вспомню. Придётся переговорить с каждой, чтобы не ошибиться. А Лундан продержу до конца.
Девушкам, конечно, обещали, что на отборе им ничего не грозит. Вот именно, на отборе. А после – уж я найду способ вырвать из неё информацию. Но пока… пусть думает, будто движется к цели. Не вижу смысла отказываться от развлечений, которые к тому же сами напрашиваются.
– Для чего он тебе? Ты ведь… даже не представляешь, во что ввязываешься, – увещевала тем временем Лундан. А ты представляешь? Я приподнял бровь, оценивая мимику обеих.
– Мне нельзя возвращаться домой. Здесь мой единственный шанс на нормальную жизнь! Мачеха жизни не даст.
– Дирайм, можно подумать, даст, – хмыкнула стерва и вдруг подсела к девчонке, обняла.
Это что, жалость? Женская солидарность? Или всё-таки ухищрения для нейтрализации соперницы?
– Паула, – шепнула. Точно, Паула. – Он гарм! Ты ведь знаешь, что гармы делают с девушками?
– Мы ведь тут… официально? – задрожавшая губа выдавала страх. Правильно боишься, меня надо бояться, и нечего было лезть в логово командующего!
– Думаешь, его это остановит?
Фиалка пожала плечами. Я раздражённо тряхнул головой, ещё хлебнув из бокала. Эдак за ними понаблюдаешь, и сам сочувствовать начнёшь. На хрена мне эта головная боль, когда всё было так правильно и удобно?
– Он… – настырная певунья мельком огляделась. Почуяла, зараза, что могу наблюдать. И всё равно спросила: – Тебе нравится?
Что?! Промелькнувшее на лице мелкой выражение неприязненного страха могло бы отвратить кого угодно. Или наоборот, распалить. Вызвать желание стереть его навсегда.
Вот как, значит. Пожалуй, я слишком привык к девицам, изображающим натуральный восторг, что бы с ними ни делали.
– Вот видишь, – прошептала моя персональная заноза. – Паула… у тебя вся жизнь впереди. Ты ещё можешь уйти с отбора этого монстра без потерь.
Губы занозы дрогнули в усмешке, знала бы, откуда наблюдаю – наверняка глянула бы. Монстр, значит. Я снова посмотрел на Шиззи. Да, мы такие, верно?
Та привычно приблизилась, подставляясь под ласку.
– Я не могу! – испуганно воскликнула Паула. – Лучше он, чем Йованна!
Даже так? Видимо, девчонке совсем несладко жилось.
– Что-нибудь придумаем. Я помогу!
Заноза говорила искренне. Дар’морн всегда хорошо чуял и плохо переносил ложь – по крайней мере, ложь эмоциональную. Кроме разве что одного… особого случая.
– За нами ведь… могут следить? – прошептала Паула.
– Могут, – не стала лукавить заноза.
Признаться, реакция фиалки неприятно царапала. Не думал, что меня ещё могут задевать такие мелочи. Если заноза устроила спектакль намеренно, то добилась обратного эффекта. Сегодня же покажу мелкой трусихе, что такое настоящий мужчина! Потом сама будет выпрашивать продолжения.
– Нет, – лицо Паулы неуловимо изменилось. – Прости, Лундан, но каждый за себя, и свой шанс я упускать не намерена.
Вот и правильно, фиалка. И пусть выдвинутый вперёд подбородок в тандеме с подрагивающей губой выглядят, прямо скажем, жалко. Если тебе некуда возвращаться, тем хуже для тебя.
***
Я ведь была близка, почти убедила. Но без дара, с проклятущей иглой, снова действовала наощупь. Да и… не факт, что даже с даром получилось бы. Похоже, застарелая обида и страх оказались намного сильнее, чем доверие к незнакомой конкурентке. Конечно, она думает, будто я расчищаю себе место. Хотя у меня действительно есть возможности помочь… если не принимать во внимание моих хозяев.
Гадогарм наверняка решит так же. Тем лучше.
На ужин я наряжалась очень тщательно: тёмно-бордовое струящееся платье на тонких бретельках, из тех, что легко стекают с плеч. Полное отсутствие белья. Волосы, как обычно, распустила – с причёсками у меня по-прежнему не складывалось.
