Знала бы, что такое постоянно желать женщину, которую ненавидишь и презираешь всем сердцем! Видеть её за каждой тенью, в каждой любовнице, не получать радости от других, потому что страсть иссушает, мечтать приползти к ней, но не поддаваться час за часом, день за днём, год за годом! И получить свободу, которой грезил столько лет! Пожелать женщину – пусть метаморфа, но без привязки! От себя!
Да ведь знала же. Метаморфу ли не знать. Знала и всё равно…
Я разъярённо саданул кулаком по раковине – металлической, намертво впаянной в стенную перегородку. Гудящий звук немного отрезвил.
Нужно разобраться, что произошло.
Перед дверью спальни помедлил. Не хотелось бы усложнять полёт окровавленными телами.
Дверь отворилась в кабинет, я даже на всякий случай сверился с планом мобильной каюты, высветившимся у стены. Последовательность комнат та же, что я и оставлял, разве вот полигон почему-то примкнул к кабинету со второй стороны, хотя обычно я ставлю его подальше. Может, Шиззи развлекалась? Она слишком быстро учится, иногда мне кажется, что ориентируется в гармийских технологиях не хуже меня.
Кабинет тоже выглядел целым. На столе лежало оставленное мной же свёрнутое виртуальное окошко. Разве что осколки бутылки портили картину.
У стены я остановился: почему-то ясно виделась заноза, её глубокие синие глаза, рука, нежно скользящая по моей щеке. Мягкий голос, убеждающий, что-то говорящий… поющий?! Что за наваждение?!
Быстрым шагом вернулся к столу. В одном из скрытых разделов сетевика должны быть записи с камер моей каюты. Я редко просматриваю их, обычно нет самоубийц вторгаться в личное пространство командующего.
Но сейчас что-то было не так. Отмотал до момента, где я водворил бутыль на стол и начал петь. И что им всем нравится в моём голосе?
Слушать себя традиционно было неприятно. Прямо романтик какой-то, позор для командующего. Тьфу!
Убавив громкость, я внимательно смотрел запись. Мелодия усмирения прервалась, отворилась соседняя дверь, выпуская Шиззи вместе с занозой. Какого лысого дегрода она там делала? Ушла же! Или не ушла?! У, шпионище!
Шиззи положила голову на колени, я машинально пригладил за ушами, не в состоянии отвести взгляд от окошка. Это подстава, чья-то злая шутка?!
Дар’морн глухо заворочался. Вторя прокручивающейся записи, в памяти выстреливали картины, от которых непросто было отмахнуться. Сорвался! Как последний слабак! Сорвался, потные яйца бабуина! Выдал столько информации, показал ей момент трансформации! Ранил!
Опустив голову на руки, отвёл взгляд от окошка. Давно я не желал провалиться от стыда.
Через силу заставил себя переключиться на камеру спальни, опустил руку на голову Шиззи, благодарно похлопав. Спасибо, старина. Если бы не ты… впрочем, если бы не ты, меня бы тут сейчас не было.
– Где хёргова заноза? – пробормотал вслух.
Всё-таки девчонка умудрилась успокоить нас с дар’морном, видно, что интуитивно, не зная песни – ни слов ни мелодии, да и вообще едва ли представляя о её предназначении! А вдруг ей нужна помощь?
Хм, не нужна. Я снова потрепал Шиззи – молодец, подстраховала. Не выпустила окровавленной, дала медика.
Надо же… заноза и меня полечила. Машинально провёл ладонью по икрам, голеням – ничего. Что же тобой двигало? Я даже прокрутил ещё раз, разглядывая лицо Лундан.
Ах вот оно что! Паршивка рылась в моём сетевике! И почему как только пытаешься приоткрыть им душу, эти твари норовят застать тебя врасплох и обернуть тебе же во вред?!
Грохнув кулаком по столу, я едва придушил порыв разобраться с ней на месте. Сперва проверить, что она там искала – в сверхсекретные разделы всё равно не попала бы.
Вроде бы ничего. Разве только успела скопировать на какой носитель, кто её знает, может захватила с собой? На «свидание», ага. Метаморфы изворотливые, у них это в крови.
И что мне теперь с ней делать? Сам же облажался. Девчонка, стоит признать, проявила себя на высоте. Пожалуй, я даже рад, что именно она стала моей невестой.
Только вот сдаст ведь. Как пить. Надо добраться до её малышей раньше. Похоже, это единственное, что её по-настоящему волнует.
***
В каюте ощущалось чьё-то мрачное, настораживающее присутствие. Я притормозила, прислушавшись. Даже сквозь сводящую лопатки боль почувствовала андрогина. Да что оно себе возомнило!
Стукнула по пульту у двери, включая свет.
– Выходи! – велела грозно, хотя, признаться, сил сражаться ещё и с андрогином не осталось никаких.
Тощая длинноволосая фигура выступила из полумрака, давя своей мерзкой силой, сверкая тёмными в этом свете глазами.
– Как ты сюда вошёл? – возмутилась я.
– Где ты была? – проигнорировав вопрос, Соиле окинул взглядом мою – точнее, гадову, – футболку.
Значит, он ещё ничего не знает? Надеюсь, и не узнает.
– У жениха! – я тоже не планировала сдаваться. – Что ты здесь делаешь?
– Пришёл вернуть ему одежду, – ошарашил неожиданностью гарм. – Снимай.
– Обойдёшься! – возмутилась я. – Сама отдам!
Может, я и не рискнула бы с ним заедаться, но по сравнению со всем случившимся андрогин казался скорее досадным недоразумением, нежели реальной опасностью. Что он мне сделает? Настроит против меня Дирайма? Куда уж больше. Я и сама не понимала, чего теперь ждать от жениха. Но сейчас сильнее всего хотелось рухнуть в кровать и выспаться. А ещё – едва ли стоило показывать ему следы крови на плечах.
– Ты, – Соиле шагнул ко мне, но я не стала пятиться и отходить. Поэтому оказалась с ним нос к носу, недовольно отметив, что он чуть выше, из-за чего позиция имеет пару преимуществ. Как минимум, гарм пытался смотреть на меня сверху вниз.
– Я! – с вызовом согласилась.
Игла пульсировала в спине, разрываясь, голова раскалывалась, в плечах бродила остаточная слабость после лечения.
– Если вздумаешь проболтаться… превращу твою жизнь в ад.
Несколько мгновений я пыталась сообразить, о чём речь. За всем случившимся успела позабыть эмоции, которые случайно считала у Соиле. А он, получается, печётся о собственной шкуре, переживает, что расскажу ненаглядному женишку? А футболку так, под шумок захотел к рукам прибрать, чтобы был повод к командующему ночью зайти? Или и вовсе себе оставить?
– Так значит, тайком слушаешь голос Дирайма? А записал тоже тайком? Или правильнее будет записала? Ты, может, в глубине души баба? Сохнешь по нему, да не можешь?
– Ах ты… потаскуха! – Соиле размахнулся, желая влепить мне затрещину, но я увернулась.
– Ты мог бы договориться со мной по-хорошему, мне твои страсти не интересны – подозреваю, Дирайму они тоже сто лет не сдались! Но нет, угрожаешь, оскорбляешь!
