– Не могла проигнорировать ваше приглашение, очень уж хотела узнать ответ на терзающий вопрос.
– Это какой же? – подозрительно переспросил Форт.
– Невеста вам нужна временная и представительская, или на постоянной основе?
Гадогарм сузил глаза, пристально сканируя меня взглядом, словно намеревался перечитать все мысли. По рядам девиц прошёлся ропоток: судя по всему, временное пользование столь жирным кушем не представлялось им приемлемым. Интересно, по каким причинам он не мог просто кого-нибудь нанять?
– Детали мы обсудим с избранницей, – Форт отвернулся к сидящей поблизости Фионе и даже удосужился спросить, не пересекались ли они раньше.
Сомневаюсь, что он мог этого не знать, но Фиона подхватила игру и начала щебетать о каких-то общих знакомых, неизвестных остальным невестам.
Несмотря на её – ну и мои, чего уж, – старания, под конец завтрака Дирайм явно облюбовал Гананну, вопреки всем блондинкам во главе с Фионой. Брюнетка не блистала ни происхождением, ни особенной внешностью, хотя в общем была достаточно миловидна и эффектна. Отец работал в полиции, мать избрала карьеру светской львицы, всячески пытавшейся попасть в более высокие общественные круги. Судя по всему, она и направила доченьку в столь перспективное местечко.
Анализируя у себя в спальне завтрак, я никак не могла найти причину, по которой темнокожая привлекла гармогада. Ну если отбросить, что она ему сразу же понравилась (не верилось). Не коренная зиланка, не особо богата, не блещет какими-нибудь талантами, да и разговор почти не поддерживала.
Размышляя, достала свою любимую забаву, спесайр – плетение пространственных нитей.
Пронесла его с самого Зилана, он попал со мной к Сэмптону Хасу: специальная технология позволяла закрепить на теле, сделав практически невидимым. Даже перекупившие меня наниматели не обнаружили, чему я безумно обрадовалась!
Кроме любимой забавы, в нём имелась ещё парочка полезных функций.
Плетение пространственных нитей всегда успокаивало, позволяло занять руки и мозги. И, наверное, просидеть за любимым увлечением я могла бы до вечера, но настойчивый дятел в голове усиленно отстукивал тревогу. Уже осталось на день меньше, а я не продвинулась ни на шаг. А то и наоборот, оказалась отброшенной на несколько шагов назад. Как прикажете его привязывать? Завалить в постель?
Мне нужно больше информации!
Выглянула в окно. Стайки девиц прохаживались по выделенному нам клочку парка. Отложив спесайр, я твёрдо направилась в общую гостиную.
Там обнаружилась лишь Паула с книжкой, и я решила для начала взять в оборот её.
– Что читаешь? – поинтересовалась скорее в качестве предлога, чем действительно из интереса.
– Мамина любимая книга, – показала она обложку.
– Дала в назидание? – улыбнулась я.
– Мамы уже нет, – вздохнула Паула. – А Йованна не разделяет её вкусов.
– Йованна?
– Папина новая жена. Она и настояла, чтобы я участвовала.
Так. Ребёнок обрёл несколько дополнительных гирек на весах моего отношения, вместе с зародившейся мыслью, а не попытается ли она сыграть и на жалости командующего? Нет, ждать от гарма жалости, конечно, глупо… но кто знает, кого и чем можно зацепить. Даже гармы, при всей их извращённой эволюцией психике, предпочитают живые эмоции пойманных рабынь, а не покладистое обожание выращенных в пробирках кукол. Ну и потом… наверняка может увидеть в ней лёгкую добычу.
Вздохнув, я попыталась отбросить неуместное чувство ответственности. Своих забот хватает, чтобы ещё за чужими детьми приглядывать! Нужно научиться относиться к ней, как к конкурентке.
Перейти к более глубокому прощупыванию почвы мне не дали: дверь, ведущая из особняка в нашу гостиную, распахнулась, и в неё ворвался взлохмаченный ураган с немного безумными глазами, в котором с трудом удалось признать Майлу. Мы с Паулой вскочили, я с досадой отметила, что гениальная идея не сидеть на отведённой территории, а исследовать остальные, пришла не только мне, и некоторые уже даже успели ею воспользоваться. Правда, едва ли успешно.
– Что случилось? – бросилась к Майле Паула.
Относительно натуральная блондинка, с трудом сдерживая слёзы, упала в ближайшее кресло, бормоча непослушными губами:
– Там… гигантский… чёрный… оно меня укусило!
– Укусило? – присмотрелась внимательнее я, вроде бы кровавых пятен не наблюдалось.
– Почти! – Майла протянула руку, демонстрируя синий след от зубов.
– Хозяин остановил? – снова уточнила я, хотелось понимать, что всё это означает. Он каждую невесту планирует проверять своей жуткой псиной, или просто намекает, чтобы не лезли в дом, а сидели за оградой?
На наши вопли сбежались остальные невесты, история обрастала всё более ужасными подробностями, из которых я так и не смогла выделить ничего толкового.
На обед, как и на ужин, гарм не явился, вызывая нервозность и устойчивое ощущение, будто наблюдает за нами со стороны. Зато все уже знали, что по коридорам бродит гигантская чёрная тварь – мои робкие попытки намекнуть, что это собака, провалились под шквалом возмущённых воплей, мол, собаки такими не бывают.
Весь вечер невесты строили предположения, означает ли это, что нам нельзя выходить в дом – на чём настаивала Майла, – или ей просто не повезло. А ещё – личный ли это монстр, прилагающийся к нашему свадебному трофею, или зверушка кого-то из охраны.
Первый вариант никого не устраивал, второй вызывал у особо активных желание прийти к жениху с жалобой. Я-то от своих хозяев знала, что личный, но информацию решила бессовестно зажать. После утренних намёков Дирайма разговаривала со мной разве что Паула, остальные девицы поджимали губы и обливали демонстративным холодом. Так что пусть пойдут пожалуются на любимого питомца, глядишь, вылетят поскорее.
Мой дар всегда помогал подстраиваться под любых живых созданий, находиться с ними на одной волне, и в его отсутствие приходилось полагаться на знание человеческой природы и личные наблюдения. Поэтому я пыталась использовать всё, что могла использовать.
В любом случае, девицы решили повременить и дождаться официального ответа касательно передвижений. Не знаю как кому, а мне это было на руку. Не то чтобы совсем не страшно… но всё же монстр меня не сожрал в первый раз, дадут боги, и дальше не станет.
Поздним вечером, когда тема недоукуса иссякла и все уже готовы были расходиться по спальням, в нашу гостиную заявился Дирайм.
Окинув взглядом свой, с позволения сказать, цветник – судя по выражению морды, сплошные бурьяны с сорняками, – он направился прямиком к Майле. Та, пряча победную улыбку, картинно постанывала, изображая великие мучения.
– Сожалею, дейв, но ваше пребывание здесь окончено. Завтра с утра вас будет ждать аэрокар.
Похоже, слова лэра Форта отбросили Майлу в то самое состояние глубочайшего ранения, которое она пыталась изображать.
