– Работать не даёшь, – он снова отвернулся к аквариуму. Чуть помолчал и выдал: – Настоящий. Не люблю подделки.
– Здорово! – выдохнула я.
– Иногда смотрю на свою живность… когда вода становится мутной, я её меняю. А ведь для рыб с тритонами это почти чудо.
– Несколько минут стресса, и мир вокруг лучше, чем был, – усмехнулась я.
– Именно, – согласился Дирайм. – И если мир вокруг меня становится мутным… может, просто нужно дождаться смены воды в аквариуме?
– Мне не нравится думать, что чистота моего мира зависит от совести и ответственности кого-то там, наверху.
Дирайм развернулся, странно посмотрел на меня.
– Около двух часов до выхода, – вернувшись к столу, произнёс совсем другим тоном.
Опустился в своё кресло:
– Там одна из автоматических станций. Дозаправимся, проведём небольшую проверку. Ещё час или два. И снова уйдём в прыжок. Если всё получится, ночью доберёмся до Свона. Это максимум, который я смог выжать. Лишь бы никто другой не добрался раньше.
Форт стукнул пальцем по сетевику, вытаскивая окошко. Нахмурился:
– А что это твоему дружку в бордель приспичило?
Я с недоумением подняла бровь, Райм сделал окошко прозрачным с моей стороны, и я обнаружила Триса, мило болтавшего с местными куклами.
Хм. Насколько знаю метаморфов, плотская сторона нас привлекла бы меньше всего. А вот какую информацию собирал…
– Я разберусь, – поднялась.
Естественно, Трис, как и любой на его месте, не стал бы бездействовать. Но так не хотелось, чтобы это позволило Дирайму снова заподозрить меня во лжи!
По дороге на нижние палубы всё пыталась вспомнить, забрала ли в последний раз окошко из дираймова сетевика, или так и оставила у кукол? Наверняка ИскИн должен это контролировать, но не получилось ли, что я случайно поспособствовала чьим-нибудь недобрым планам?
Только ведь всё начало складываться! До чего же не хотелось, чтобы снова рухнуло!
Когда я вошла, Трис – к слову, снова в виде хенлора, – весьма мило беседовал на диване с брюнеткой и рыжей, держа обеих за талии. Блондинка сидела чуть в стороне, к моему удивлению, за виртуальным окном. Причём в таком ракурсе, что даже усилив зрение, заглянуть в экран не вышло.
– Лун… всё в порядке? – взгляд Триса выражал тревогу, но девушек метаморф не отпускал.
– Тот же вопрос, – отозвалась я.
Значит, пытается собрать у них информацию. Вполне лёгкий вариант: куклы, заточенные на секс, могут много сказать о своих партнёрах, а с такими примитивными даже глубокий контакт не обязателен.
Мне и самой захотелось броситься к блондинке… выяснить, пользуется ли её услугами мой… уже не знаю, кто мы друг другу. Остановили только мысли о том, что у него камеры даже здесь. Ну и нежелание копаться в грязном белье.
Трис втянул носом воздух, едва расширив ноздри.
– Ты была с ним?
– Ты пришёл развлечься? – не отвечая на вопрос, я попыталась подать знак встречным.
– Это же не запрещено?
Его бровь взлетела вверх, на лицо скользнула ухмылка, но глаза оставались серьёзными. Чуть подавшись вперёд, он приоткрыл губы. И я вдруг ясно поняла, что собирается говорить на языке метаморфов.
Мы пользуемся им только в крайних случаях или там, где точно никто не услышит. Чтобы не изучили, чтобы никто не научился понимать. Если иначе совсем никак.
Едва качнув головой, я передала Трису одну единственную эмоцию. «Нет!»
В ИскИн Дирайма вполне мог быть встроен какой-нибудь универсальный дешифратор. Да и сам Форт обязательно начнёт расспрашивать, о чём мы говорили.
Что бы ни собирался сообщить мне Трис, делать это нужно было как-то иначе.
– Лучше бы тебе спросить разрешения командующего, – отозвалась я, надеясь, что небольшая заминка между репликами не особо заметна.
– Всё, что не запрещено, – то разрешено.
Отпустив разомлевших девочек, Трис поднялся. Направился к блондинке.
Та покорно свернула и убрала окошко, встала навстречу:
– Чем я могу порадовать вас, лэр?
– Можешь, – согласился Трис, обнимая её. – Иди сюда, Лун.
Проведя рукой по застёжкам блузы, он высвободил её грудь. Я приблизилась, максимально раскрывая дар, пытаясь понять, что он хочет мне показать.
Коснулась пальцами обнажённого тела.
В меня ударило эмоциями, желанием, вожделением. Девушка мечтала о мужчине – не конкретном, скорее сборный образ. Трис продолжал ласкать её, и в меня полились картины. Сильные плечи, за которые так приятно держаться. Необузданная страсть, с какой её опрокидывают прямо здесь, сдирая одежду. Мужская тяжесть сверху, заполненность изнутри и абсолютная принадлежность.
Флюиды возбуждения проникали в мою сущность, мои пальцы двигались, продолжая касаться – я почти нащупала этот образ, могла бы превратиться хоть сейчас. Но было ещё что-то, там, под желанием, на которое её затачивали.
Оно ускользало, тёмной змейкой вилось, дразнилось, не даваясь. Я подалась вперёд, продолжая исследовать куклу, наверное, черты немного поплыли. Образ в её голове вдруг изменился – резко, в момент, заставив вздрогнуть. Она хотела Дирайма – неистово, самозабвенно, как может хотеть та, у кого в жизни нет других желаний и развлечений. Готова была полностью подчиниться, отдаться, раствориться в нём – и, пожалуй, смогла бы произвести неизгладимое впечатление… если бы рядом не оказалось метаморфа. С нами в этом ей не соперничать, при всей заточенности.
– Лун, – шепнул Трис, коснувшись меня, но я отмахнулась.
Там, в глубине, нащупывалось что-то важное… Что-то кроме желания отдаваться и угождать мужчинам. Нет, превращаться в Дирайма я не могла… просто не могла. Но узнать, что же такое Трис обнаружил, не только хотелось – казалось жизненно-важным.
Стремительные шаги, шорох съезжающихся створок на периферии слуха…
– Лундан! – рычащее, резкий рывок за запястье, почти болезненное ощущение разрыва контакта.
Предмет блондинистых фантазий развернул меня – несколько секунд я не могла сориентироваться, пытаясь понять, как это он внезапно воплотился из её мечтаний в реальности. Пробежалась силой по телу, возвращая привычный вид.
– Ты что вытворяешь?
Ох! Не будет же он ревновать меня к кукле?!
Кажется, будет. Судя по гневно потемневшим глазам.
– Чем я могу порадовать вас, лэр? – девчонка смотрела на него так, что мне её даже стало жаль.
Пришёл, материализовался, чтобы наконец-то взять её здесь и сейчас…
Всё в ней буквально кричало об этом, но Дирайм, не зная мыслей и, похоже, даже не желая знать, лишь отмахнулся, как от навязчивой мошки, не сводя с меня взгляда.
