Перед нами стоял старик, в тёмном плаще… но я не ощущала его!
Скорее некие поля, ментальную проекцию. Ого, они и так умеют!
Не все, наверное.
– Ничему тебя жизнь не учит, – продолжил старик, скользнув по мне взглядом.
– Уже научила, – не выпуская из поля зрения ни одного из драгов, Дирайм взял меня за руку.
– Ты так и не понял, что нельзя верить метаморфам!
– Зато я понял, что те, кому веришь, могут вырвать твои крылья и бросить умирать, – тихо откликнулся Дирайм. – Тот, кого все считают бездушным хищником – выходить и выкормить. А один метаморф… Шиззи, нет! Ко мне!
Дирайм дёрнулся, выпустил меня, призывая любимицу. Два гигантских зверя приблизились и кружили над нами, явно нервируя её. Она самозабвенно бросалась на них, пытаясь отпугнуть, защитить Форта.
– Прикажи им не трогать её! – Раймадар лишь немного повысил голос, но в нём звучало столько ярости и силы, что любой из его воинов подчинился бы.
Однако старика уже не было на вершине. Только пронзительный ветер налетал, усиливаемый взмахами крыльев.
Шиззи не слушалась, чувствуя угрозу, отчаянно желая защитить. Дирайм приблизился к самому краю, бессильно сжал кулаки. Я тоже крикнула, призывая химеру, но всё, чего она хотела – это не подпустить врага к хозяину. К другу.
Внутри него клокотало яростное существо, толкая вперёд. На странном, непонятном уровне я ощущала его жажду полёта, которая вместе с невозможностью достичь желаемого порождала совсем иную. Жажду освобождения.
Перед глазами почему-то возник драгов камень. Капли моей крови, пролившейся в него. Я понятия не имела, куда он исчез, но вдруг словно ощутила его зов, силу, которая вовлекала меня в единство этих двоих. Драга и дар'морна.
Один из драконов продолжал кружить над нами, разъяряя Шиззи. Та всё топырила крылья, скалилась и размахивала тремя хвостами. И, кажется, шипела.
Вторая же опустилась к нам, превращаясь на лету, укутываясь странным тёмным плащом, словно крыльями.
Не словно. Похоже, действительно крыльями – этакая частичная трансформация.
Ступила на камни босыми ногами, сделала несколько шагов вперёд, всматриваясь жёлтыми глазами в моего Дирайма.
– Жив! – выжала сквозь зубы. – Как ты посмел вернуться сюда!
Ноздри «орлиного» носа хищно раздувались, губы кривились с ненавистью и презрением.
– Утёс никогда не был владением драгов, Азель, – пожал плечами Дирайм, а меня буквально прострелило током бушующих эмоций.
Вспомнились пьяные слова о помолвке… и я совершенно точно знала, что передо мной она. Его несостоявшаяся невеста.
– Как тебе удалось выжить? Как тебе удалось приручить эту тварь?
Эм, надеюсь, она не обо мне. Судя по резкому взгляду – о Шиззи. Меня тут вообще считали мусором, на который и внимания обращать не нужно.
– Не троньте её, – Дирайм так стиснул зубы, что мне показалось, они сейчас раскрошатся.
– Химеры наши враги.
– А кто вам не враги? Может, люди?
– Это наша планета! Мы жили здесь задолго до них, и останемся, когда они перебьют друг друга!
– Мир меняется, и с этим нужно считаться. Мне необходимо переговорить со старейшиной Гором.
Я чувствовала: решение оказалось спонтанным. Не так и не теперь хотел бы Раймадар встретиться со своими. Но не стал упускать шанс. Что бы ни испытывал сейчас.
– Полагаю, Гор всё тебе сказал. Так значит, именно эта химера на дала свершиться правосудию? Значит, она заслуживает кары!
– Не тронь её! – рыкнул Дирайм.
– И что же ты сделаешь, бескрылый? – холодно и жестоко отозвалась Азель. – Полетишь за мной?
Взмыла в воздух, расправляя крылья-плащ, на ходу преображаясь, перетекая в образ дар'мона. Обидно расхохоталась над нами оттуда.
Химера развернулась в полёте, и в тот же миг когти дракона полоснули по чёрной шерсти.
– Шиззи! Ко мне! – взревел Форт, ударив себя по бедру.
Химера рванула к нам, но когтистая лапа зацепила, подбрасывая в воздухе словно игрушку.
Азель взвилась высоко в небо и резким виражом помчалась на помощь спутнику.
– Шиззи! – крикнула уже я, не сдержавшись.
Но Раймадар молчал, глядя вверх, туда, где два гигантских зверя забавлялись с маленькой отчаянной химерой. Перебрасывали из лап в лапы, раздирая крылья, полосуя тельце, казавшееся совсем хрупким рядом с ними.
Химера извивалась, шипела, кусалась, нанося ответные удары всеми своими силёнками.
Смотреть было невозможно. Пока я судорожно пыталась просчитать варианты, придумать способ спасти её и скрыться, Дирайм вдруг распрямился. Не знаю, что это был за порыв – наверное, оттуда, откуда приходят дар'морны.
Взлететь. Отбить химеру. Прекратить это издевательство.
Он стоял у самого края. Я бросилась к нему, но не успела: лэр Форт оттолкнулся ногами, рванул вперёд и ввысь, на ходу преображаясь. Моя рука скользнула по его коже, ухватив лишь лоскут одежды, которая клочьями улетела вниз, к далёкому подножию.
Несколько мгновений Раймадар мчал вверх, к Шиззи, и казалось, крылья вот-вот распахнутся, подхватят гибкое тело с радужной чешуёй.
Сама не понимая, что делаю, я бросилась за ним. Прижалась к искалеченной спине, пытаясь обнять. Расправила крылья, как могла, всё увеличиваясь, до пределов доступного объёма.
Но сил было слишком мало, чтобы удержать огромную тушу, и мы падали, падали под злобный хохот разгорячившихся драгов.
Дирайм рвался вверх, к Шиззи. Дар'морн вниз, к свободе. Ликовал, что наконец-то победил. Интуитивно, не отдавая себе отчёта я запела ту самую первую песню, которую некогда услышала ещё у Соиле.
Лэр Форт молчал, но что-то глубоко внутри него подхватило. Не знаю, каким образом я слышала это, словно вдруг проникла в его мысли, просочилась в душу, слилась… переплелась кровавыми каплями в драговом камне.
Песнь продолжала звучать. Я больше не мыслила как человек, а, возможно, и вообще не мыслила. Осталась лишь интуиция, которая помогала мне менять форму, выращивая наилучший вариант.
На миг мы куда-то рухнули – в совсем иное пространство, пронизанное музыкой, тенями не призванных дар'морнов, чужой силой, чуждой, необъяснимой цивилизацией.
Взмах. Импульс приказа, передающийся от мозга Раймадара в мои нервные окончания, которыми я буквально вросла в уродливые шрамы.
Форма, ещё немного подправить форму. Острее. Плавнее. Вот так.
Цвет. Наш сияющий золотом, радужными переливами цвет.
Небо брызнуло синим в глаза – одни глаза на двоих. Я могла бы сформировать дополнительные, но Дирайму сложно, непривычно было бы их контролировать. И я отдалась его воле, его стремлению, становясь тем, что было для него самым желанным и недостижимым.
