Дирайм проводил меня взглядом, но ничего не сказал.
Аварийные аккумуляторы явно были на исходе, подсветка почти нигде не работала, а там, где включалась – горела едва-едва. Пришлось подстраивать зрение.
Крейсер рухнул наискось, и все палубы уходили под углом вверх. Пространство внутри сделалось мрачным и неузнаваемым.
Выпустив крылья, я осторожно летела вперёд, минуя обездвиженных дронов.
В столовую прорваться не удалось: переборка оказалась закрыта и на ладонь командующего не отреагировала. То ли заклинило, то ли энергии не хватало.
Зато медотсек, находящийся неподалёку от лестницы, был распахнут настежь. Там даже своё автономное освещение работало.
На всякий случай прихватив второго медика, я набрала ещё медикаментов. В ящике обнаружила несколько шариков медицинских комбезов и даже пару военных – то, что надо. Пристроила всё это в самодельную сумку из простыни на груди и помчалась обратно.
***
Держись, моя хорошая, ты справишься. Ты сильная. Давай.
Наверное, сто раз я повторил это, водя разряжающимся медиком по глубоким ранам моей девочки.
Прибор ругался, запрашивая всё больше и больше энергии, но корабль был почти обесточен. Остатки аварийного освещения, несколько автономных аккумуляторов, как, например, у входного люка, и слабый отклик затухающего ИскИна.
Тёмный корабль навеивал мрачные мысли. Но я не привык сожалеть о прошлом. И не такие потери пережил. Как только выкарабкаюсь – вернусь и починю.
Сейчас главное Шиззи. И Круг кланов.
Лун тихо просочилась обратно в шлюз. Молча включила второй медик – где это она его нашла?
Спина болела, резь в шрамах казалась почти такой же, как в первые дни, когда меня только сбросили с Утёса. Но я терпел бы её снова и снова, лишь бы ещё хоть раз насладиться полётом. Не верил ведь, что такое реально. Столько медицинских технологий перебрал.
Мой медик пиликнул, отключаясь.
Отложив его, я встал, тяжело разогнулся. Немного размялся.
Лундан. Если бы я только мог предположить, что такое возможно! Я нашёл бы её где угодно, отвоевал бы у всего мира.
Никогда бы не отпустил. Пугала сама мысль, что она могла бы не вернуться. Что мы могли разойтись, навсегда. Ненавидя друг друга.
Что никогда не узнал бы её до конца.
Что мог её застрелить!
Она подняла лицо, поднялась сама, не отрывая от меня взгляда.
Ты невероятная, Лун.
Коснулся рукой её щеки. Припал губами к губам.
Никому тебя не отдам.
– Побудь тут с Шиззи, – прошептал тихо.
– Я с тобой, – качнула головой заноза.
Я хотел возразить. Запереть её где-нибудь под стражей и никогда не выпускать… и понимал, что это невозможно. Лундан не станет сидеть взаперти.
И к тому же… она нужна мне рядом. Нужна.
Прижав её к себе, вдохнул запах волос. Нежный, присущий только ей аромат, сводящий меня с ума. Моя бедовая заноза.
– Шиззи! – Лундан присела обратно. Вздрогнув, я подался за ней.
Химера приоткрыла глаза, вяло лизнула мою руку. Лун моментально поднесла к её губам поилку с водой – похоже, побывала в медотсеке.
Шиззи принялась жадно лакать, я погладил храбрую девочку по голове.
Зачем ты бросалась на заведомо сильных противников, почему не слушалась?
Язык не повернулся её отругать.
ИскИн всё ещё признавал меня. Здесь химера будет в безопасности несколько дней. Жаль, дроны не работали, но тут же, в шлюзе, вместе с медиком хранились несколько брикетов НЗ.
Достав их из аптечки, два я взял нам с Лундан, остальные положил рядом с Шиззи. Она была привычна к таким, проголодается – сгрызёт.
Лишь бы проголодалась.
Крылья срослись рваными рубцами, которые медик не брал. Переломы и сотрясение я вроде устранил, но полностью её излечить не мог. Обычные гармийские медики не рассчитаны на химер, оставалось только надеяться на её регенерацию.
– Пора, – поднялся.
Мысли о каюте, оставшейся где-то там, вверху, мягкой кровати, звали свернуться и хоть немного подремать. Но времени не было. Драги могут занервничать. Чем быстрее я с ними переговорю, тем меньше дам им времени на подготовку.
Лундан приподняла самодельную перевязь.
– Что это?
– Лекарства и комбезы.
– Комбезы – это хорошо, – улыбнулся я.
Щеголять перед всеми, особенно спиной, – не самое приятное.
Ещё раз провёл медиком вдоль Шиззи. Тревожных красных сигналов он больше не высвечивал, но и до полностью зелёных не дотянул.
Несколько минут я поглаживал вяло махнувшую средним хвостом химеру. Объяснял, куда мы и зачем. Обещал не задерживаться.
Лундан понятливо молчала. Снова пройдясь по доступным системам ИскИна, я поднялся. Мысленно приказал открыть люк.
– Пролетимся? – улыбнулась Лун, протягивая шарики комбезов, плотно стянутые в узел из простыни.
Можно бы и пробежаться, в виде дар'морна это займёт пару часов. Но отказаться от такого предложения я был просто не в состоянии.
Кровь бурлила, осознание пьянило. Улыбнувшись, крепко поцеловал Лундан в губы. Сжал зубами узел, чтобы не выронить при обороте. И прыгнул вперёд, в опускающиеся над Дагвийскими пустошами сумерки.
Заноза догнала в прыжке, вплетаясь, соединяясь со мной, позволяя вновь ощутить это блаженство.
Расправить крылья.
ГЛАВА 22
К полётам я всегда относилась спокойно. Когда это одна из данных с детства возможностей, не воспринимаешь её как нечто невероятное.
Но сейчас, сплетаясь, становясь крыльями для любимого… Приходили совершенно иные ощущения – невзирая на боль в непривыкших мышцах и органах, невзирая на необходимость отдаваться чужой воле… Я даже подумать не могла, что такое возможно.
Нечто глубокое, вечное держало нас, спаивало вместе, позволяло становиться кровью от крови и плотью от плоти.
А для Дирайма всё было ещё сильнее. Сейчас, даже не спрашивая, я знала: доходя до определённого уровня силы, драги призывают дар'морнов. Усмиряют, направляют их музыкой. Это сложный, кропотливый процесс, что-то вроде симбиоза двух изначальных рас, живших на этой земле.
Не каждый драг способен удержать дар'морна. Не каждый дар'морн откликается драгу.
Раймадар с детства об этом мечтал, к этому стремился. Обрести полёты и потерять их стало для него самым страшным кошмаром из всех возможных. Для них обоих. Неизбывная тоска по небу, крыльям, которых не заменят машины. И нежданное, сродни чуду, обретение.
