Когда-то я был частью этого мира. Невероятной связи с миром дар'морнов. Я так давно и безнадёжно рвался сюда…
И всё же обитатели других миров растут и совершенствуются, в то время как мы храним свой почти нетронутым.
Взгляды. Любопытные, удивлённые, недовольные. Осуждающие. Восторженные.
Надёжная рука моей невероятной женщины.
Наверное, я говорил на неудобную тему. Задавал неудобные вопросы. И всё же добавил:
– Неужели настолько велико было отвращение к чужакам и всему, что с ними связано?
– Ты ведь знаешь. Техника убивает дар'морнов. Они не выживут…
Старейшина замолчал, всматриваясь в меня. Осознавая.
– Как выяснилось, выжить можно где угодно, – криво усмехнулся я.
Если бы верил в это, если бы не попытался – не стоял бы сейчас здесь.
Да, дар'морну тяжело пришлось среди глухих небоскрёбов, в закрытых металлических коробках, бороздящих космические просторы. Поначалу казалось, мы не слышим друг друга и никогда мне больше его не призвать. Что только у Утёса Отверженных он поднимает голову, смотрит на меня изнутри, чтобы показать, как сильно ненавидит – и привязку, и жизнь без неба.
Но всего лишь казалось.
Иногда ксатар звучал только чтобы излить эту звериную тоску. Но дар'морн всё-таки слышал. Издалека, но откликался.
– Даже прислуживая врагам! – бросил старейшина презрительно.
– Не врагам. Я служил Зилану.
Глаза Гора сузились.
– О какой опасности ты говорил?
– Гармы. Планируют поднять вопрос захвата Драг-алила. Драги слишком долго игнорировали приглашения к сотрудничеству.
– Однажды мы их уже победили. Победим снова!
– И тем не менее, Зилан вынужден содержать Флот гармов. А не армию драгов.
– Драги не цепные псы! Нам нужен простор. Музыка. И наша сила.
– А гармы всё это время совершенствовали свою боевую мощь. Да ещё и могут позвать в союзники хенлоров.
– Мы ни с кем не конфликтуем! – подбородок старейшины аж задрожал от гнева и возмущения. – У них нет основания нападать!
– Основанием может быть неизвестная опасность, которую вы скрываете. А может и не быть. Для применения силы не всегда нужны основания.
– А ещё, – добавила Лундан, – по Спирали ходит мысль, будто у вас тут есть выход в остальную Галактику. Его ищут.
Не думал, что старейшин эта информация может затронуть: едва ли они когда-нибудь интересовались космосом. Но чутью Лун я уже доверял.
И, потные яйца бабуина, не зря! Лицо Гора неожиданно вытянулось, помрачнело.
– Каковы твои предложения?
– Если вам что-то известно… мне лучше об этом узнать.
– Всё, о чём тебе нужно знать, ты узнаешь! – резко откликнулся Гор. – Мы хотим услышать твои предложения.
Старейшины молчали. Смотрели. Оценивали. На миг я встретился взглядом с глазами отца – безразличными, холодными, чужими.
Словно прорывая барьеры, сопротивление, нежелание услышать то, что может навсегда переменить извечный уклад, всё же произнёс:
– Драги не могут сидеть в изоляции вечно. Противники стремительно развиваются. Когда вернусь в Зил-алил, выясню текущее расположение сил, смогу предложить более детальный план. Но в любом случае, нам необходимо выходить на контакт. Или хотя бы иметь своего представителя.
– Нам, – цепко подметил Гор. Посмотрел мне в глаза – я не отвёл взгляд. Сказал именно то, что сказал.
– В моём флоте уже сейчас есть люди с Зилана. Не только гармы. Драги могут изменить соотношение сил.
О том, что ситуация слишком шаткая, решил не упоминать. Едва ли Лундан одобрит… но если нападения будут продолжаться, то информация о том, что метаморфы захватили власть во Флотилии, секретной не останется. Мне есть чем побороться за своё место. За то, к чему так долго шёл.
– Ты хочешь представлять драгов на мировой арене?
– Я могу это сделать.
Гор ещё несколько секунд смотрел мне в глаза. После произнёс:
– Мы должны обсудить это закрыто.
Я кивнул: традиции помню и реакцию примерно представлял.
Звенящая тишина вдруг разразилась голосами, шёпотом, удивлёнными вопросами.
– Ты был изгнан… и я не уверен, что найдётся хоть кто-нибудь, кто предложит тебе и твоему метаморфу ночлег, – произнёс старейшина.
Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Знал, как относятся ко мне. Но за Лундан хотелось раскрошить. Даже понимая, чем обусловлено такое отношение.
Лун чуть сжала мою руку, словно призывая к спокойствию. Она не станет истерить и конфликтовать… и мне не пристало.
– Я не могу задерживаться, – отозвался. – Нужно решить слишком много вопросов.
***
Мне нравились драги. Да, они жестоко обошлись с Раймадаром – хотя на их взгляд справедливо. Не знаю, по какой причине Мирре пришлось убивать и не удивлюсь, если её спровоцировал кто-то наподобие Азели.
Да, они напали на Шиззи, и поселение их на первый взгляд казалось каким-то отставшим, законсервированным в своём нежелании идти на контакт.
И только тут, стоя в Круге, раскрывшись для восприятия, я начала их чувствовать.
Древняя, могучая раса, хранящая невероятную силу. Я поняла, почему они держатся за это место, почему отгородились и почему не хотят отсюда уходить.
Всё, что создали гармы, хенлоры, люди – по сути, поиск новой силы. А у драгов она уже была. Тут. Принадлежащая им.
Я поняла, почему метаморфы – и не только мы, – рвались выйти с ними на контакт, узнать, изучить, сделать союзниками. В памяти всплывали обрывки легенд, которые ходили о драгах.
А ещё я чувствовала энергию, сходную с драговыми камнями, только намного мощнее.
Они удерживали связь со своими дар'морнами, весь Драг-алил полнился музыкой и полётом.
Драги свободны, осознала я. Свободны и самодостаточны. Им не нужны чужие земли, им не нужны пришельцы. У них есть их дар'морны, бесконечный скрытый мир и удивительная спаянность с ним.
Они не воины. Они не выживут в космосе – таких, как Райм, единицы. Но поднялись на защиту своей планеты и поднимутся снова и снова, если потребуется.
И ещё они слушали. Что бы о нём ни думали, как бы ни относились к его возвращению – они не спешили отмахнуться от его слов.
Никогда не учила язык драгов, но моё раскрытое восприятие помогало считывать эмоции, дополняя слова смыслом. И, наверное, единение с Дираймом тоже. Благодаря ему я понимала, о чём речь, и даже удалось составить более-менее осмысленную фразу. Ну и благодаря тому, что язык был похож на говор Зил-алила.
