— Да. Меня. Я с тобой.
— Ара, у меня дурные предчувствия, — покачал головой Орр-Вооз. — В Пустошах смерть. Остановись.
— На все воля Божия, — легкомысленно пожал плечами эльф и пустил коня в ногу с лошадью орка. — Я лепёшки взял, будешь?
— Буду, — кивнул Орр-Вооз.
Хочет этот эльф разделить с ним смерть — пусть будет так. Аарон, в конце концов, старше его на пару веков. Сам знает, что делает. А хороший целитель никогда лишним не будет.
Они ехали молча почти до самого рассвета, потом орк остановился на привал у большого дуба.
— Почему здесь? — бесцветным голосом спросил Аарон. Он это место не любил: слишком много силы. Захлебывался.
— Мне надо, — неопределённо ответил Орр-Вооз, расчищая родник у корней дерева. — Будешь?
— Тут могила внизу, — нервно напомнил эльф. — Ну его… не рискну.
— А я люблю здесь. Мозги прочищаются. Ара, ты умирал. Что там, после смерти? Бог есть?
— Свет точно есть, Орр. Но не все к нему идут.
— Ты пошел?
— Нет.
— Почему?
— Я был нужен здесь.
— И тебе не хотелось туда… к Нему?
— Хотелось. Мне было очень страшно. Но моего мнения не спросили.
— Как думаешь, а я, когда умру… я могу попасть в рай?
— А что тебе мешает? — Аарон в растерянности смотрел на угрюмого Орр-Вооза.
— У орков нет рая. Только небытие. Прах к праху. И ада нет. Ничего нет.
— Это… пугающе. Но и успокаивает. Нет ада — нет вечных мук.
— Я верю в твоего Бога, Ара. Но я не попаду в рай. Значит, ад?
— Почему не попадёшь?
— Я убивал.
— И я убивал. Защищался. Жизнь — дар Всевышнего. Нужно ее хранить. Когда встаёт вопрос — ты или тебя… Я мужчина, я таким создан. И ты — мужчина. Иногда приходится убивать. Не ради удовольствия. Ради жизни. Так устроен человек… и эльф, и орк: для него своя жизнь — самая ценная.
— Для меня нет. Для меня есть более важные вещи. Мой народ, например. Или Соль. Или друзья. Если встанет выбор — я или они…
— Орр-Вооз, я видел много смельчаков, которые в критических случаях выбрали свою жизнь, и видел трусов и слабаков, которые отдали душу за других. Даже я сам не знаю, что будет, если поставить меня перед выбором.
— Потому что вы, эльфы, изнеженные цветочки, — фыркнул орк раздражённо. — Мы вас сильнее.
— Не спорю, — мирно согласился Аарон. — Поэтому мы и ищем мира. Вы и в самом деле сильнее. Не физически. А тем, что безжалостные твари, не знающие милосердия.
— Я не такой, — отвернулся орк.
— Поэтому я еду с тобой, верно? Я ответил на твои вопросы?
— Ты сделал мою жизнь сложнее.
— Вот и хорошо. Сложности способствуют развитию.
— Что-то по оркам незаметно, — с горькой насмешкой ответил Орр-Вооз.
— Ну да. Я имел в виду, умственные сложности… ой, ладно. Ты меня понял.
— Да. Поехали?
Больше вокруг не было никаких деревьев, даже трава закончилась, только сухие острые стебли и пыль. Не самая приветливая земля у орков. Неудивительно, что они и народ такой же, как их земля — грубый, жесткий и бескомпромиссный. Тут можно лишь быть агрессивным — или умереть. Но Орр-Вооз был с Аароном не согласен.
— Земля не так уж и плоха, — говорил он. — У воды все растет как бешеное. Там тростник сахарный. Сейчас разгар лета, сейчас сухо. А зимой дожди. Что нам мешает зимой выращивать овощи? Женщины, кстати, так и делают. А какие тут, в нижних Пустошах, луга заливные! Если сделать плотину, то можно сады сажать. Только кому это надо, плотины делать?
— Тебе? — предположил эльф, позевывая. — Я в тебя верю, Орр. Вперед, к цивилизации!
Орк посмотрел на него едва ли не с ненавистью. Он любил Аарона, но его легкомысленные шуточки порой страшно его бесили. Эльф вообще не понимал, в чем проблема — да и куда ему! Он и в Пустошах-то не был, только по краю иногда ездил. Ничего, теперь побывает. Посмотрит, что такое орки.
Если бы Орр-Вооз мог предположить, насколько он окажется прав! Его мысли оказались буквально пророческими.
Солнце стояло в зените. Палило нещадно. Орк был привычен к жаре, но и ему казалось, что все вокруг плывет. Бедный эльф, родившийся в лесах, едва не терял сознание, держась на лошади из последних сил. Орр обещал, что через пару часов они достигнут деревни, где останутся до ночи. Аарон неплохо владел оружием, был ловок и стрелял отменно, и оттого мнил себя воином. А воины, как известно, не ноют и не падают в обморок от жары.
Потом оказалось, что воин из него посредственный. Вылетевший из-за какой-то голой скалы отряд орков показался и ему, и Орр-Воозу многочисленным, словно саранча, хотя там от силы была дюжина бойцов. Аарон даже не успел выхватить свой короткий легкий меч. Удар дубинкой по затылку милосердно отправил его в прохладную тьму.
Орр-Вооза взять было не так просто. Он успел выдернуть из-за спины двуручный меч и спрыгнуть с коня. Троих он уложил сразу, но оставшимся удалось его отвлечь, пока какая-то тварь не напрыгнула на него сзади, с силой толкая вперед. Он упал, но продолжал драться как лев. В конце концов его скрутили, обмотали веревками, будто колбасу, и принялись с наслаждением избивать ногами.
Он предвидел это. Он умел терпеть любую боль. Вот только безумно стыдно было за то, что он втянул в свои внутренние дела Аарона.
Глава 10. Неприятности
Очнулся Аарон в какой-то яме, глубокой и грязной. Сверху яма была прикрыта металлической ржавой решеткой. Из этого можно было сделать два вывода. Во-первых, орки, оказывается, все же добывают металл и немного владеют кузнечным делом. А во-вторых, он в плену. В плену у орков Аарон не бывал ни разу за свою длинную жизнь. В эльфийской тюрьме был, в человеческих казематах тоже, а вот у орков — еще не приходилось. Кто следующие? Гномы? Гарры?
Он потрогал затылок — волосы были заскорузлые от крови, но рана уже затянулась. Сколько же он был без сознания? Хотелось пить и есть, но пить все же больше. И помыться — он чувствовал, что от него воняет, как от коня. Орки явно не ждали, что он помрет — иначе бы решеткой не закрывали, а значит, его все же должны кормить.
Все, что он мог — молча устроится поудобнее (как будто в холодной грязной яме это возможно) и попытаться дремать. Сон — это роскошь, от которой не было смысла отказываться. Однако пересохшее горло изрядно портило настроение, и дремота была больше похожа на болезненное забытье. Наступал вечер. Небо, расчерченное решеткой в неровную клетку, начало темнеть. Похоже, про него забыли. Может быть, это всё же яма для трупов? А решетка для того, чтобы их не сожрали раньше времени? Едят ли орки себе подобных? Аарон не знал, но предполагал, что все возможно. Он поднялся на ноги и попытался допрыгнуть до решетки, но ожидаемо не смог. Это ж надо какие умельцы — такую глубокую яму выкопать! Даже не выкопать, а выдолбить — стены ямы были прочные и как-то сделать в них выемку не выходило.
