Ночь он провел, дрожа от холода. Хорошо, что эльфы живучие. Человек бы уже заработал воспаление легких. На рассвете две поганые черные рожи заглянули к нему через решетку, а потом сняли ее и сбросили в яму еще одно тело.
— Эй, принесите воды, — крикнул им Аарон, уворачиваясь от своего нового соседа.
— Попостись, ушастый, тебе полезно, — гыгыкнул один из орков.
— Да и вам не помешает, — буркнул Аарон, переворачивая сброшенный куль.
Он, наконец, разглядел, кто это — и его затошнило. Орр-Вооз был избит до состояния куска мяса. Но дышал, слава Всевышнему, дышал, хотя в груди у него хрипело и булькало. Аарон усадил вождя к стенке, приподнял ему голову. Тот поглядел на него из-под распухших век неожиданно острым, осознанным взглядом.
— Ара, а зубы приживить обратно можно? — еле слышно проскрипел орк. — Жалко же.
Он с трудом разжал ладонь, показывая два великолепно здоровых верхних зуба: клык и резец.
— Можно, — сказал Аарон сухо. Он, понимая, что Орр-Вооз точно будет жить, немного успокоился. — Давай.
Эльф заставил приятеля открыть рот, заглянул туда, поморщился — и уверенно вставил зубы в десну. Где-то он читал, что они должны прижиться; впрочем, на орках заживает как на собаках. Приживутся обратно — хорошо. Нет — ну нет, так нет. Потом вставят металлические или из кости. Эльфы живут долго, и зубы волей-неволей им приходится лечить.
— Слушай, а у вас новые не вырастают, что ли? — полюбопытствовал Аарон, ощупывая Орра. — У эльфов вырастают. Правда, медленно очень. Лет через пятьдесят после удаления, а то и больше.
Орк только промычал что-то, закатил глаза и потерял, наконец, сознание. Это было на руку эльфу. Он вправил кость на сломанной руке, туго перемотав ее обрывками своей рубашки и перевязал ребра. Тщательный осмотр показал, что все здесь было не настолько плохо, как показалось ему с перепугу. Крови было много: сломанный нос, разбитые губы, рассеченный висок. Опаснее всего была именно рана на виске, но раз Орр-Вооз пришел в себя, за его жизнь можно не волноваться.
Его даже не обыскали. На поясе по-прежнему висела фляга с той самой водой от дуба, и теперь Аарону и в голову не пришло брезговать. Он осушил ее в несколько жадных глотков, а последние капли вылил на кусок тряпки, оставшейся от его рубашки, и осторожно протер лицо Орр-Вооза, немного убирая следы крови. Иголка и нитка всегда была в небольшом кармашке пояса, поэтому Аарон смог зашить рану на виске и несколько порезов на теле Орра. Потом он молился, долго, вдохновленно: орка он считал своим другом, и поэтому молитва выплескивалась из него сама, без какого-то участия разума. Молиться за близких всегда было легко.
Его разговор с Богом прервал мешок, упавший сверху: там была вода и два куска мяса. Справедливо рассудив, что орку жевать будет крайне сложно, эльф съел оба. И плевать, что он понятия не имел, чья это плоть.
Орру было намного лучше. Раны затягивались на глазах, жара не было, хрипы и присвист в груди исчезли. Он всё еще не приходил в себя, но это было вполне объяснимо, и Аарон не стал волноваться. К тому же вдвоем было значительно теплее. Он плотно прижался к большому теплому орку и мирно заснул.
— Да я везунчик, — пробормотал Орр-Вооз, очнувшись. — Не зря длинноухого с собой привез! Теплый он, зараза, почти горячий!
Зубы у него стучали от холода. Тело ломило. Но в целом состояние было настолько хорошее, насколько вообще было возможно в этих условиях, и за это явно стоило благодарить эльфа. Орр дотронулся до виска, с удивлением обнаруживая зашитую и практически зарубцевавшуюся рану. Силен ушастый! Потом орк залез пальцами в рот, трогая зубы, и с удовлетворением понял, что зубы, кажется, держатся. Вопрос в том, надолго ли? Живым его не оставят, это точно.
— Ара, эй, Ара! — толкнул он спящего товарища. — Пора валить.
Эльф проснулся мгновенно, словно и не спал. Открыл ясные зеленые глаза, посмотрел наверх и кивнул.
— Подсади, — скомандовал он орку.
Тот послушно сложил ладони, позволяя эльфу встать на них, как на ступеньку, и даже не поморщился, когда Аарон забрался ему на плечи. Эльф всегда был тощ до безобразия и хрупок в кости. Весит, как ребенок.
Аарон попытался сдвинуть решетку, но ему это не удалось. Он не мог знать, что она прижата к земле крупными валунами.
— Не хватает сил, — коротко констатировал он, спрыгивая. — Давай ты попробуй.
— Ты больной? — удивился Орр-Вооз. — Я тебя раздавлю.
— Ты уж как-нибудь, — вздохнул эльф. — Другого варианта нет.
Но и орку сдвинуть решетку не удалось. Он попытался погнуть прутья, но тоже не смог. Ситуация — хуже некуда.
— Есть куда, — оптимистично ответил Аарон на эту фразу. — К примеру, кто-то из нас мог бы быть трупом. Или даже оба. Кстати, что ты тут делаешь? Что-то пошло не по плану?
В ответ на эту явную издевку орк заржал, но тут же поморщился и потер ребра, которые полоснуло болью.
— Представь себе, — ухмыльнулся он. — Пока все по плану. Через пару дней здесь будет отряд моих мальчиков. Я же специально один поехал, чтобы незаметно и тихо было. Собственно, был готов… вот к этому.
— Самоубийство — один из самых тяжелых грехов, — назидательно пробормотал эльф. — Глупость, впрочем, тоже, особенно от умного эльфа… в смысле, орка.
— Согласен.
— Почему тебя не убили?
— Я вождь. Боятся. Сам понимаешь, узнает кто — неизвестно, как дело повернется. Все же вождь — это не просто статус. Я для своих — практически божество. Коварное и непобедимое. Вдруг я оживу и начну мстить?
— Дикари, — с отвращением поморщился Аарон.
— Ну да, — весело ответил Орр-Вооз. — И мне это на руку. Слушай, Аарон, — он вдруг стал серьезен как никогда. — Ты Соль скажи… Я ее любил. Очень. И никогда бы не обидел.
— Вот сам и скажешь.
— Нет, уже нет, — Орр-Вооз тоскливо поглядел на светлеющее небо. — За мной идут, слышишь?
Аарон ничего не слышал, но решетка и в самом деле со скрежетом убралась, вот только черная морда с ярко-синими полосами потребовала, чтобы выбирался из ямы эльф.
— А если я не хочу? — полюбопытствовал Аарон. — Мне и здесь хорошо.
— А если мы будем использовать эту яму как нужник? — ответил ему полосатый в лучших традициях эльфов.
Аарона этот ответ восхитил, он его запомнил и решил непременно где-нибудь использовать. Но покинуть яму всё же пришлось — лучше самому, чем с помощью копья, как пригрозил орк. Эльф посмотрел, как на края решетки два здоровенных орка накатывают валуны, и поморщился. Да, такое изнутри не сдвинуть.
— Куда меня? — негромко спросил он у полосатого, но тут же получил сокрушительный удар кулаком в лицо — видимо, за неудобные вопросы.
Устоять на ногах не смог, но упал удачно, не сломав себе ничего. Ощупал лицо, стиснув зубы, вправил нос, отряхнул кровь с пальцев на землю. «Господи, я так редко чего-то прошу для себя, — взмолился он мысленно. — Прошу, не дай опозориться перед этими тварями!» Встать он не смог, перед глазами все сразу поплыло. Его подхватили с двух сторон и куда-то потащили, по пути иногда роняя и наступая ногами на руки. Аарон старался не стонать, но не всегда получалось, и когда его запихнули в большую деревянную клетку, был даже немного благодарен, что ему дали передышку. В клетке когда-то держали дикого зверя — льва или тигра, судя по вони и остаткам следов от когтей.
