Она послушно легла, а Аарон повел орка к костру, где заставил его широко раскрыть рот.
— Ну что, удаляем, — спокойно констатировал он. — Завтра я соображу, как сделать инструменты, и выдерну. Лечить там бесполезно. А теперь извини, я спать. У меня жена.
— А удалять обязательно? — жалобно спросил огромный мужчина. — Может, пройдет?
— У тебя вчера прошло, — холодно ответил Аарон. — Ну, вообще, может и пройдет. Зуб сам сгниет, такое бывает. А может и сепсис начаться, потом заражение крови… Придется резать. Как хочешь, конечно. Завтра решишь.
Аарон широко зевнул и огляделся. Он так хотел убежать от всех в пустыню — а теперь вдруг хотел обратно к жене. Никакой логики, да. Подумал — и вернулся в дом.
--
Кузнец у орков оказался никудышным, и целителю пришлось самому встать за наковальню. Счастье еще, что инструмента было достаточно — награбленного, разумеется. И слиток серебра ему вождь после жаркого спора выдал. Когда твоя жизнь бесконечно долгая, можно овладеть не одной профессией. Аарону двести семьдесят лет. Ковать он научился, когда понял, что проще сделать самому, чем объяснять неграмотным кузнецам, что он хочет получить на выходе. В утерянном коробе, разумеется, инструменты были самого высшего качества, сделанные гномьими мастерами по его чертежам, но его за долгую жизнь столько раз грабили, что он и сам выучился делать даже и сложные изделия.
К вечеру у него был ланцет, крюк и щипцы. А у реки нашлись розовый пузырник и рдянка. Номи, как и все эльфийки, прекрасно чувствовала травы, целитель попросил ее набрать листьев, соцветий и корешков. Он теперь сможет сделать компресс и противовоспалительный отвар.
Вообще Бог чудно сотворил этот мир. Каждое растение обладало каким-то полезным свойством. Листья пузырника останавливали кровь, а соцветия снимали воспаление в горле. Рдянка помогала при кашле. Корень змеевика выводит яды из организма. Даже простая трава, которой кормили скот, при должной обработке превращалась в компресс. Аарон непременно займется пополнением своих запасов, жаль, что приличную химическую лабораторию здесь не организовать, и склянок стеклянных не достать. И еще хотелось бы получить чистый спирт, но перегонный аппарат нужно еще сконструировать. Он не очень помнил, как это делается.
Операция по удалению зуба прошла вполне успешно, даже резать не пришлось. Удалось обойтись одними щипцами. Аарон рекомендовал орку как следует напиться и лечь спать, а потом ни в коем случае не полоскать рот. «Пить можно, полоскать нет», — повторил он, протирая грагсом щипчики.
Жизнь начинала налаживаться буквально с пугающей скоростью. Жена, привычная работа — не так уж сильно орки отличались от эльфов, свой дом. А когда спустя пару недель (и с десяток вырванных дубов) ему привезли практически не тронутый белый короб с красным крестом, он и вовсе успокоился. Там даже инструменты не тронули, хвала Всевышнему! Если Богу было угодно отправить его к оркам, которые, как известно, тоже дети Ибрагима, а значит, их, эльфов, старшие братья — кто он такой, чтобы спорить?
К тому же Кхан оказался вполне здравомыслящим орком, очень даже прогрессивным. И племя его поэтому никак нельзя было назвать дикарями. Уже тот факт, что женщины жили здесь вместе с мужчинами, говорил о том, что всё не так плохо. Здесь дети знали, кто их родители, женщины принадлежали не всему племени, а своему мужу — а значит, определенные моральные ценности все же присутствовали. Каннибализм они не практиковали, вели сравнительно мирный образ жизни: выращивали скот, немного сажали овощи и грибы, были среди орков кузнец, и шорник, и Мастер (именно с большой буквы — таких поделок даже эльфы делать не умели) резьбы по кости.
Аарон никак не мог понять, отчего Кхан ненавидит Орр-Вооза. По его мнению, мужчины были очень похожи и должны были стать если не друзьями, то союзниками. Спрашивать не решился — слишком непрочно было его положение. А Номи делала вид, что ничего не знает. Не доверяла она ему, да это и понятно. Она ж его знает совсем недолго. И что, что жена? Постель и общий быт — это одно, а близость душевная и любовь — совсем другое. Ничего, всё у них еще будет. Если уж Бог дал ему жену — Аарон не упустит ее. Будет заботиться, оберегать, а любовь и доверие потом придут. Времени им на это хватит. Эльфы живут долго, они вполне могут себе позволить притираться и десять лет, и двадцать.
Тем более, что сейчас между ними никаких ссор не было и быть не могло: в самом деле, за что переживать? Денег нет. Детей нет. Искусства (а эльфы любили вести дискуссии об архитектуре или литературе) тоже нет, кроме фигурок из кости и из буйволиного рога, но тут и Аарон, и Номи в мнении сходились — они прекрасны. Весь быт заключался только в том, чтобы одеяла встряхнуть перед сном, да миски после общей трапезы у костра вымыть. Целитель не участвовал ни в охоте, ни в скотоводстве, да это и понятно. Его кормили все — никогда не знаешь, когда понадобится помощь лекаря. У него даже была роскошь выбирать на ужин из рыбы, мяса, овощей или творога. По молчаливому соглашению с супругой, Аарон не вспоминал, что эльфы предпочитают отказываться от мяса. На скудных овощах долго не протянешь. Здесь они жили, как орки. Немного лучше, потому что Номи поддерживала в их доме чистоту, немного спокойнее — обходились совсем без ссор, немного беззаботнее — к тяжелой работе их не привлекали. Только по ночам между ними творилось какое-то безумие, Аарон и сам не понимал, что с ним происходит — но орки, пожалуй, были бы удивлены, узнав, что между целителем и его супругой всё искрит и пылает в постели.
Глава 14. Многовнучатый дедушка
Ахиор с любопытством и какой-то странной грустью разглядывал своих спутниц.
— Знаете, когда я пытался найти путь домой, я как-то не думал даже, что могу оказаться дедом. Про детей думал… надеялся, что с Иахиль у нас будут еще дети… но внуки — это что-то запредельное. А теперь у меня сразу трое.
— Технически только две, — деловито уточнила Ева — эльф уже научился их различать. Ева была куда более болтлива.
— Соломея — воспитанница Галлы, значит, тоже внучка, — не согласился с ней Ахиор. — Так что я многодетный дед.
— Многовнучный, — снова поправила его Ева.
— Нет такого слова, — подала голос Ана.
— А вот и есть!
— А вот и нет!
Соломея закатила глаза раздражённо. Как сороки, честное слово! Как обычно, сестры начали спорить и ругаться, припоминая друг другу былые промахи. Они жить друг без друга не могли, но и мирно жить не умели, заслушавшись, Соломея едва заметила, что они свернули с основного тракта почти сразу же, даже не сделав попытки нагнать ползущие где-то вдали телеги.
У Ахиора интересные представления о путешествиях: он предпочитет ехать прямиком через лес, не слушая возражений Соломеи.
— Ты обещал двигаться с караваном! — укоряет она.
— Глупости! — заявляет Ахиор. — Зачем нам все эти телеги, купцы и охранники?
— Для безопасности!
