— Деточка, запомни раз и навсегда — лес для эльфа куда безопаснее, чем многолюдный тракт. Люди завистливы и злы. К тому же они думают, что эльфы возят в своих карманах золотые запасы своего народа.
— Ты не был здесь шестьдесят лет, — сердито возражает Соломея. — Пока ты шлялся по мирам, сменилось несколько поколений. Между эльфами и людьми нет напряженных отношений.
— Господи, ну что ты хочешь услышать? Я шестьдесят лет жил среди людей! Я устал от них! Хорошо, я готов признать, что здесь не Россия и не Руан, что все тут по-другому. Но люди везде одинаковые. К тому же лесами гораздо быстрее.
— Ты что, боишься?
— Да не боюсь я! Просто… не хочу городов и гостиниц. Хочу спать под чистым небом и пить воду из ручья.
— А я хочу городов и гостиниц! — упрямится Соль. — Хочу горячую ванну и мягкую постель. К тому же ты обещал Галатее!
— Будет как я сказал, — неожиданно сурово отрезает эльф. — Мы едем через лес.
Он извлёк из сумки карту, очевидно выпрошенную у Князя Времени, и ткнул в пару точек:
— Ванна и постель будет тут и тут. В Белогорье я загляну к знакомому сапожнику, а в Караде такие бани… интересно, что-то изменилось?
Соломея фыркнула возмущённо, но спорить не решилась: дед всё же. Тем более, что пес явно был с эльфом согласен, уже убежав в сторону леса. Ана и Ева и вовсе приняли новость с восторгом. Соломея осталась в меньшинстве.
Когда они остановились на привал возле звенящего ручья, посреди зелёной травы, где в кустах пели птицы, она признала, что так гораздо лучше, чем в шумном лагере. Можно и без ванны пережить, тем более, вода в ручье тёплая, а в небольшой запруде можно искупаться.
Ахиор наловил и запек рыбы, девочки набрали на опушке леса душистой земляники. И в самом деле, лес для эльфа — дом родной. Дикий зверь его не тронет, а пропитание всегда найти можно.
А как сладко спится под открытым небом, наполненным звёздами! И не холодно вовсе, особенно, если прижаться к лохматому песьему боку.
***
Лицо у Орр-Вооза серое, разбитые губы распухли, глаза едва открываются. Он лежит на какой-то гнилой тряпке, освещаемый лишь нервным пламенем очага.
— Соль, — шепчет он, ища ее глазами. — Любимая…
Соломея падает рядом с ним на колени, хватает его большую руку с окровавленными костяшками пальцев и прижимает к губам, рыдая.
— Ты пришла…
— Орр, я люблю тебя, — шепчет девушка, всхлипывая. — Не умирай. Я так тебя люблю!
— Соль… единственная моя… теперь и уйти не страшно.
Соломея открывает глаза, все еще чувствуя на губах металлический привкус крови. Сон был так ярок, что она шепчет "Люблю", даже глядя на переплетение зелёной листвы над головой. Что это было? Просто ли сон, или знак? Соломея никогда не видела вещих снов, но мама рассказывала, что среди эльфов их рода нередки пророки.
Глупости, конечно. Галла всегда говорила, что сны — это всего лишь результат работы подсознания. Мозг выдаёт то, что в него поступало в течение дня, перерабатывает информацию и выдаёт какой-то сон. Соломея просто слишком расстроена тем, что Орр-Вооз ее кинул. И встревожена его словами про Пустоши. И вовсе она его не любит. Она вообще никого не любит.
Ее не научили любить.
Мать у нее была хорошей. Она заботилась о Соломее, только характер у нее был тяжёлый. Наверное, когда-то в детстве она ее обнимала и ласкала, но Соль запомнила не это. Аврора была, кажется, уже не эльфийкой. Она жёсткая и суровая. Не было в ней ни малейшей слабости. Аврора была женщиной-воином. Самое забавное, что папа был не воин вовсе, он даже меч держал криво. Стрелял из арбалета, правда, неплохо. Но в драки никогда не лез, в отличие от жены, которая могла обидчику запросто нос сломать.
Соломею мать тоже особо не щадила. "Тебе с орками жить, — говорила она. — Забудь про слабости, иначе тебя сожрут. И не думай, что тебе там работать не придётся. Ты должна уметь сама себя прокормить, если сбежать придётся". Соль умела делать всё: стирать, шить, вязать, готовить. Могла поставить ловушку на зайца. Могла подстрелить птицу. Знала, какие растения съедобны, какие лечебные, а из каких можно сделать яд. Умела ловить рыбу и драться коротким мечом. Знала древнеэльфийский и пару орочьих наречий. По уговору, половину года она жила с родителями, а половину — в Цитадели или у Орр-Вооза, и срок, проведённый с матерью, давался ей очень тяжело. Несколько лет назад она отказалась возвращаться домой, в Багряную чащу, и осталась с Галатеей, которая все еще считалась ее опекуном. Так было гораздо легче. Теперь же она ехала домой — и ей было страшно и стыдно смотреть в глаза матери.
По меркам эльфов она совсем дитя. Что такое двадцать семь лет? Подросток! Но выглядела она, конечно, старше. И ощущала себя взрослой. Именно поэтому она молчит, не рассказывая никому об этом странном сне. «Взрослые» обычно так и делают.
Тем более, что следующие дни были спокойными: они ехали по лесам и лугам, наслаждаясь щебетанием птиц и запахом лесных цветов, о чем-то болтали, плели венки и пели псалмы, которые здесь, на просторе, звучали куда торжественнее, чем в церкви, заезжали в деревни, где покупали хлеб, молоко и медовые лепешки, ночевали на сеновалах и вообще — отдыхали душой и телом. Соль готова была так путешествовать вечно, а Ахиор молодел на глазах.
Заехали и в Белогорье, где эльф заказал себе новые сапоги, а потом долго ворчал, что раньше было лучше. По общему согласию, ночевать в гостинице не захотели — плевать на ванную и постель, озеро в лесу и шелковая трава ничуть не хуже, зато и глаз любопытных нет. А вот в знаменитых на весь континент кадарских банях Соломее понравилось — слов нет, как хорошо попариться, а потом, обмазавшись глиной, отдаться в умелые руки опытных банщиц.
Именно там ее снова настигло видение.
В этот раз Орр-Вооз сидит в какой-то комнате, прислонившись к стене, обнаженный до пояса. Соломея жадно разглядывает отменно сложенное эбеново-черное тело. И что с того, что кожа у него другого цвета? Что за крупными губами скрываются острые клыки, а на теле, как и у эльфов, нет волос? На вид он здоров, только на виске свежий розовый шрам, нарушающий гармонию татуировки.
Он молча смотрит на свою невесту, потом протягивает ей ладонь. Соломея шагает к нему. Прижимается к лихорадочно-горячему телу. Он гладит ее по волосам, что-то тихо шепча.
— Ты нужна мне. Ты ведь ждешь? Помоги мне, Соль. Сохрани мою душу.
После Кадары Ахиор снова ведет внучек в лес. Еще пара дней — и они окажутся в эльфийских землях. На границе живет клан Трилистников — самый воинственный из всех. Отсюда родом Аарон, здесь же и его семья. Ахиор все нетерпеливее вглядывается в зеленые кусты. Еще немного — и они прибудут в Облачную Чащу, а оттуда и до Озерного Края рукой подать.
Глава 15. Трилистники
Сон был ярок как никогда. Третий. Каждый знает, что если видение повторяется трижды, то оно истинно.
