Без детей и женщин Цитадель стала совсем другой — строгой и гулкой. И даже двести красивых эльфийских мальчиков не могли сделать атмосферу вокруг чуть более живой.
— Странно, что командир — не Иаир, — сказала Галла мужу. Они в очередной раз сбежали в свое тайное место — на колокольню. — Я, признаться, ждала его.
— Никак не можешь поверить, что он в тебя не влюбился без памяти? — пошутил Оскар, утыкаясь в ее макушку подбородком. — Ребята по секрету сказали, что у него появилась девушка. Правда, не признались, из какого рода.
— Иаир — опытный воин и умнейший командир, — хмыкнула Галла. — Он надёжный.
— Твой покорный слуга тоже опытный командир, — напомнил Оскар уязвленно. — Я воевал с орками, ещё когда твой Иаир под стол пешком ходил.
— Я наслышана, — сухо ответила Галла, ежась от ночного ветра. — В последней войне ты показал себя просто героем.
— Договаривай.
— Сам знаешь.
— Тогда погибла моя семья, — голос мужчины становится безжизненно пустым. — Поверь, это был страшный выбор. Никогда не думал, что ты упрекнешь меня этим.
— Ты мог их спасти!
— Мог. Если бы перекинул отряд эльфов в Карду. Но тогда все повернулось бы по-другому. Поражение основных сил. Сожженные деревни. Полностью вырезанные поселения людей. Хаос на многие десятилетия. Как я должен был поступить? Что бы ты выбрала на моем месте?
— Если бы стоял выбор между тобой и остальным миром — я бы выбрала тебя, — уверенно ответила Галла. — Зачем мне мир без тебя?
— А я бы выбрал мир. Потому что зачем мне семья, если я — предатель, нет — преступник?
— А если бы в Карде была я и наши дочери?
— Мое решение бы не изменилось, — Оскар резко отпустил жену и сделал шаг назад, отворачиваясь. Он никак не мог понять, за что она мучает его. Тот период жизни он старался не вспоминать. Достаточно уже того, что за одну ночь он полностью поседел.
— Прости меня, — прошептала Галатея, обвивая холодными руками его талию. — Ты мужчина. Ты не такой, как я. Я не должна тебя судить.
— Я не сержусь, Галла. Но иногда мне хочется, чтобы моя жена была мне поддержкой, а не капризным ребёнком. Но потом я вспоминаю, что ты и в самом деле ещё ребёнок по сравнению со мной.
Это были, пожалуй, его самые жёсткие слова за все время брака. У Галлы в груди стало очень холодно и пусто. Она почувствовала себя одинокой. Обидно — никогда она не трудилась так тяжело, как в это смутное время. Ей так нужна была его поддержка! Но все, что она услышала — что она слишком молода для своего опытного и мудрого мужа.
Глава 27. Прошлое в прошлом
В большом зале Цитадели шумно и весело. Откуда гости взяли багряницу? Или они просто опьянены молодостью и безделием? За одним столом поют. За другим начинается громкая ссора.
— Господа! — Галатее приходится повышать голос, да что там — орать. — Прекратите! Немедленно прекратите!
Эльфы ее игнорируют. Они устали сидеть здесь, в Цитадели. Они молоды, полны сил, они хотят действовать. Оскар же даже за врата им выходить категорически запретил. Сам он в последние дни все мрачнее. С женой словно трещина в отношениях. Он и хотел бы забыть ее необдуманные упрёки, но мысли теперь не уходят. Разбередила Галла старую рану. Видимо, так нужно было. Скверная рана оказалась. Думал, что зажило, отпустило. Но жена ткнула — и засочился противный липкий гной. Всё ли он тогда сделал, чтобы спасти их? Все ли вероятности просеял? Все ли правильно запомнил, или в горячке дело было не так, как отложилось в памяти? Хотелось вернуться туда, чтобы ещё раз проверить. Он мог.
Но если он тогда что-то упустил, если удастся спасти Миру и Алану — то не будет ничего, что есть сейчас. И Галлы не будет, и Евы с Аной. Не будет Орр-Вооза и Соломеи. Не будет Сергея, Ники и Павла, и других тоже. Опять выбирать? Одного раза ему хватило на всю жизнь.
Он резко поднялся и вышел, не в силах вынести развеселого пира, в который вдруг превратился обычный вечер. Голова взрывалась болью. Оскар не заметил ни испуганного взгляда жены, ни растерянности эльфов. Он бы сейчас с радостью провел ночь в молитве. Когда-то это было для него привычкой. Но давно уже он проводил ночи с женой. Размяк, обленился, зарастил душу жиром. Когда он последний раз постился? Сейчас уже и не вспомнить.
За врата нельзя. В последнее время вокруг Цитадели вертится всякая шваль. То грызень пролетит, то оборотни завоют. Давеча медведаря видели. А внутри место силы одно — и оно в часовне.
Разумеется, священник был на месте. Вот уж кто не пренебрегал постами и молитвами! В маленьком здании горело несколько тонких длинных свечей, аналой украшен цветами. Пахнет пламенем и воском. Оскар прошёл вглубь часовни, зашёл в кабинку для исповеди, сел на лавку.
Бог знает, для чего здесь перегородка. Все равно священник в крепости только один. Чтобы он не видел исповедующегося? А почему? Все равно стыда избежать не удастся. Самый большой стыд Оскар всегда испытывал перед самим собой. Людей, а уж тем более священника он не боялся нисколько.
— Тебе не кажется, что уже поздновато? — спрашивает священник хозяина Цитадели. — Ночь…
— Ночь — самое тёмное время дня, — философски замечает Оскар. — Поэтому совесть грызёт обычно ночью.
— О, у тебя есть совесть? — священник душераздирающе зевает. — Я не догадывался. Ну ладно, сын мой, рассказывай, чего там Галла натворила.
— Почему Галла?
— А кто? Тебя я вижу каждый день. Явно ты не согрешил. Ну, разве что в мыслях, но ты знаешь моё мнение на это счёт.
— Отец Антуан…
— Побойся Бога, древний! — перебивает его священник. — Какой я тебе отец? Ты раз в сто меня старше! И это не преувеличение.
— Духовный отец?
— Кто, я? Это мне впору у тебя учиться святости.
— Ладно, брат Антуан… это глупый спор.
— Антон. Ты-то знаешь, кто я на самом деле.
— Мне священник нужен, — хмуро напомнил Оскар. — Давай, возьми себя в руки и выполни свой долг.
— Внемлю, — Антон все равно не может удержаться от шуточек.
— Когда-то давно… был город Карда. Там жил я с женой и дочерью. Алана была уже невеста, она замуж собиралась…
— А жена?
— Что жена?
— Какая она была?
— Ну… красивая. Брюнетка. Вроде. А зачем ты спрашиваешь?
— Чтобы знать, как ты к ней сейчас относишься.
— Никак. Мы не были идеальной парой. Она была из моего народа. Нас и тогда было немного. Поженились мы, скорее, потому, что надо было сохранить расу. Не могу сказать, что я ее не любил. Просто мы смотрели в разные стороны.
— Продолжай.
— Орки и демоны объединились. Начались стычки на границах. Я — паладин. Это значит, что обязан встать во главе отряда в таком случае. Я встал. Война, знаешь, страшная вещь. Люди меняются. С них словно шелуха слетает. Они вдруг становятся настоящими. Злобные пышут злобой. Лицемерные предают. Искренние и храбрые умирают первыми. Была большая битва. Самая большая за последнее пять веков, пожалуй. Из трех тысяч эльфов в живых осталось не больше трехсот. Из демонов никого. Из орков… ну, кто-то успел сбежать. А потом я узнаю, что Карда, где оставались жена и дочь, сгорела. Многие погибли. Демоны убивали детей, женщин, стариков. Всех, кто был из моего народа. Больше не осталось странников во времени.
