— Никого, кроме Мина, не впускать. И не выпускать.
— Да, вождь.
Орр-Вооз прошёл в палатку Кхана. Тот не спал, что-то рисовал на сером листе пергамента при тусклом свете масляной лампы.
— Кхан, ты единственный, кому я доверяю как себе, — заявил он. На лице у Кхана мелькнуло смутное беспокойство. Орр-Вооз знал, что Га-Кхан не вполне искреннен с ним, но и откровенной подлости от него не ждал. — Рон оставил мне зелье для сна. Я попробую. У тебя.
— Ты настолько беспечен? — насмешливо прищурился Кхан. — Я могу убить тебя во сне.
— Ты мог убить меня сотни раз, — отмахнулся Орр-Вооз, зубами вытаскивая пробку из бутылки. — Хочешь сейчас — пожалуйста. Из тебя выйдет вождь ничем не хуже, чем я.
— Вот как ты рассуждаешь…
— Именно. Надеюсь, поможет.
Он хлебнул из бутылки и улегся на постель своего заместителя, устало прикрывая глаза. Ему казалось, что его покачивает на волнах. Странно, а ведь он и моря-то никогда не видел, только читал о нем.
Сон накатился внезапно. Только что он был в палатке Тхана, а теперь сидел, прислонившись к стене, в знакомой пустой комнате с деревянным полом, застеленным тканными половиками. Напротив него сидела Соль и смотрела на него настороженно.
— Ко мне иди, — протянул руки он. — Я соскучился по моей невесте.
— Вообще-то уже жене, — выдохнула Соль, буквально бросаясь ему в объятия. Обвила руками его шею, принялась целовать лицо, задыхаясь от счастья. Это она-то его не любит? Да у неё сердце разрывается от радости, что он ее узнал!
— Соль, Соль, хорошая моя, — Орр сжимает ее плечи почти до боли и отрывает от себя. — Да что это с тобой?
— Люблю тебя, — Соломея обхватывает маленькими ладонями его лицо. — Слышишь, гад ты чернозадый? Тварь ты клыкастая! Люблю тебя.
— Ясно. Я все же умер. Такого при жизни моя Соль сказать не могла.
— И как тебе доказать, что ты живой?
— Поцелуй меня… нет, не в губы.
Он пристально смотрит на нее, с удовольствием наблюдая, как краска заливает ее лицо, как возмущённо расширяются глаза, и не выдержав, хохочет.
— Ах ты скотина, — колотит она его по груди. — Ишь чего придумал!
— Маленькая моя, — Орр прижимает ее к себе и улыбается в волосы. — Смелая моя девочка. Неужели любишь?
— А ты думал, я просто так за тобой побежала? Спасать твою бессмертную душу?
— Вот об этом я и хочу поговорить. У тебя совсем мозги отсохли? Дурочка маленькая, как ты вообще додумалась сунуться в стан к оркам? Если бы тебя не отряд Кхана нашёл, до меня ты бы не добралась! Тебя бы изнасиловали кучей и там же закопали.
— Я не хотела, — Соль мотает головой, и ее волосы попадают Орру в рот и в нос. — Не успела просто. Я случайно не туда свернула, отстала от Ахиора… испугалась…
— А псина эта проклятая где была? Я же знаю, что она всегда с тобой таскается.
— В Цитадели, — виновато посмотрела на мужа Соль. — Он там через канализацию полез. Прости.
— За что? Вот за что мне тебя прощать?
— За то, что доставляю беспокойство.
— Ну да… — издевательски протянул Орр-Вооз. — У меня тут несколько тысяч орков, осажденная Цитадель, проблемы с головой и шпионы вокруг, а беспокойство доставляешь ты.
— Что с тобой, Орр? Почему ты наяву совсем другой?
— Совсем?
— Не совсем, — поправилась она. — Но ты словно забыл всё.
— Я не знаю, Соль. Это-то и страшно. Там словно и не я живу. Я будто марионетка, управляемая кукловодом. И днем мне кажется, что всё правильно. И я не знаю, как из этого выбраться. Как вспомнить себя в реальности.
— Как я могу тебе помочь?
— Просто будь рядом. Я бы попросил меня убить, но это не поможет. Вместо меня встанет Кхан. Он похож на меня. Сильный, умный, способный вести за собой.
— Скромный, — не удержавшись, хихикнула девушка.
— Скромность — это вообще не про детей Ибрагима. Причём эльфы тоже не преуспели в кротости и смирении.
— Я пошутила, — надулась Соль.
— Я понял, — он привычно уже усадил ее между скрещенных ног, лаская ее плечи кончиками пальцев. — Аарону скажи — хорошее зелье. Пусть ещё приносит.
— А ты не хочешь?.. — Соль не знала, как спросить и просто перелржила его большую ладонь себе на грудь.
— Не буду тебя мучить. И без того тебе досталось.
— Мне было хорошо.
— Я, даже не помня тебя, тебя люблю. Ты в моем сердце. Не дергайся, я просто хочу побыть рядом с тобой в покое.
— Ты дергался и что-то бормотал во сне, — недовольно сообщил Кхан. — Еле сдержался, чтобы тебя не придушить.
— Ничего не помню, — поморщился вождь. — Но хоть голова не болит. Кхан, я хочу сегодня объявить тебя своим заместителем.
— Почему я?
— Ты адекватный. Если со мной что-то случится, ты справишься.
— Если с тобой что-то случится, я поверну войска в пустыню и для начала выжгу там катакомбы, — медленно произнёс Га-Кхан, глядя Орру в глаза. — А там буду решать.
— Отличный план, — так же медленно ответил Орр-Вооз, не отводя глаз. — Только никому больше не говори подобной крамолы.
Солнце уже встало. В лагере было довольно тихо, но не безлюдно. Спали орки сменами, их было невозможно застать врасплох.
Орр-Вооз поглядел пристально на Цитадель и негромко объявил:
— Общий сбор. Сегодня атакуем. Выставить катапульты. Близко не подходим, там эльфы с арбалетами. Поглядим, сколько их.
Номи примчалась в палатку к Соль в панике.
— Они пошли на Цитадель, — простонала она. — Сола, это ужасно.
— А ты ожидала, что орки просто покричат и разойдутся? — удивилась девушка. — Так не бывает.
— Ты так спокойна…
— Цитадель сегодня не возьмут. А завтра, возможно, что-то изменится. Прекрати паниковать. Мы все равно не сможем ничего изменить. Молись, Мин. Большего нам не дано. Тем более, с нами Аарон.
— Он всего лишь целитель. Что он может?
— Он — Великий Святой. Его молитва — большая сила.
— Аарон? — эльфийка моргает недоуменно. — Святой?
— Ты что, ничего не знаешь о нем? Аарон прекрасный воин. Лекарь. Священник.
— Священник?
— Ну… твоя семейная жизнь будет полна сюрпризов. Как и моя, по-видимому.
Оскар молча смотрел со стены на суматоху в лагере орков. Страха не было. Он прекрасно понимал, что это лишь проверка сил. Однако катапульты могли причинить серьёзный вред стенам. Хорошо, что у них свой архитектор!
