— Здесь иголка и нитки. И кое-какая одежда. Погляди сама. Если что-то захочешь взять себе — я не возражаю. Только из палатки не выходи.
Он уходит, а Соломея открывает сундук и начинает в нем копаться. Не веря своим глазам, она вытаскивает с самого низа осторожно сложенную ветхую рубашку с вышивкой по подолу. Эту рубашку она дарила Орру лет десять назад. Ещё ребёнком. Ее нельзя уже носить, ткань стала почти прозрачной. Девушка зарывается в нее лицом, едва сдерживая стон. Она помнит, что тогда мечтала выйти замуж за высокого крупного орка, лучшего бойца континента. Тогда всё было по-другому. Сейчас ее жизнь похожа на странный сон. Не то кошмар, не то лихорадочный бред. Где-то там, за пределами шатра, Цитадель, Багряная роща, земли людей. А здесь есть только одеяла и острое удовольствие от мужских рук и губ. Весь день делится на две неравные части: когда Орр рядом — и вокруг неё словно ураган бушует, и когда его нет — и тогда время тянется, словно пакля.
Зашив все рубашки, Соль не выдерживает и выглядывает наружу. Ей хочется прогуляться. Воздух в палатке кажется затхлым.
— Далеко собралась? — как-то лениво спросил здоровенный орк с жёлтой татуировкой на лице. У него были умные глаза навыкате и шрам на пол щеки.
— Рубашки Орр-Воозу постирать нужно, — наврала Соломея. — Он велел. Где можно?
— Рубашки? — задумчиво переспросил орк, а у Соломеи аж сердце затрепыхалось. — Много их?
— С десяток. И штаны ещё, — еле слышно прошептала девушка, опуская глаза.
— Тогда лучше у колодца. Там все стирают.
Неужто поверил? Вот это чудо! Девушка хватает в охапку рубашки (нет, их и в самом деле не помешает простирнуть) и, приплясывая, идёт следом за орком. В лагере почти никого нет, видимо, именно поэтому ей и разрешили выйти.
— А где?.. — Соломея неопределённо описывает круг рукой.
— Штурм Цитадели, — хмурится явно недовольный орк.
— А ты?
— Тебя сторожу. Хватит болтать, пришли.
Рядом с узким каменным колодцев стоят две большие деревянные бочки; в камне выдолблен небольшой квадратный бассейн, настолько ровный, что сразу ясно, что он искусственного происхождения. Орк выворачивает туда целых две бочки воды.
— Занимайся, — бурчит орк. — Я пока воды натаскаю.
Он с грохотом сбросил ведро в колодец, заглянул туда и с удовольствием ухнул совой, прислушиваясь к эху. Соль, воровато оглянувшись, швырнула рубашки в воду и, присев на каменный бортик, опустила ступни в воду. Непередаваемое наслаждение! Искупаться бы! Подцепила пальцами ноги рубашку, поболтала ее в воде, потянулась. Ничего не поделаешь — надо постирать, раз пришла.
— Как тебя зовут? — с любопытством спросила своего охранника.
— Драх.
— Я Сола.
— Я знаю. Ты та самая эльфийка, которая залог союза с эльфами, — орк со шрамом смотрел на нее спокойно и как-то мудро.
Соломее немедленно захотелось спросить его, что вообще происходит — раз уж он такой умный и все знает, но она попросту не успела. Откуда-то сбоку раздался похабный смешок.
Их было шестеро: здоровенных, будто глыбы камня, пожалуй, даже крупнее Орр-Вооза, лоснящихся, с бандитскими рожами. Они, облизываясь и ухмыляясь, жадно рассматривали фигурку Соломеи, ее мокрую, прилипшую к бедрам льняную рубашку. Сквозь зубы что-то прорычал Драх, понимавший, что с шестерыми он вот так запросто не справится, особенно если защищать девушку.
Соль внимательно окинула взглядом орков. Инвалиды! У одного голова перевязана, у двоих рука. У кого-то грудь, кто-то хромает. Ясно-понятно, раненые. Оттого и в лагере оставались. Только вот они и сейчас представляли собой грозных противников. Она могла бы с ними сразиться, вдвоем с Драхом они, скорее всего, управились бы, но оружия у нее не было.
— Отойди в сторону, воин, — предложил один из инвалидов. — Девочка выносливая, ее на всех хватит. Тем более, вождь уже ее разработал, как нужно. И тебе достанется.
— Это женщина Орр-Вооза, — напомнил Драх, не двигаясь с места.
— Делиться надо, — ухмыльнулся орк. — Добыча принадлежит всем. Так не отойдешь? Тогда сам виноват. Парни?
Орки (сразу видно, что из одного подразделения) слаженно шагнули вперед, одновременно взмахивая оружием: у кого был палаш, у кого топор или палица. У одного было два чудесных легких клинка явно эльфийской работы. То есть, эльфы-то дрались одним, но этому бугаю двумя явно было сподручнее. Двое шатнулись к ней (в том числе и с клинками — Соль едва не взвизгнула от радости), четверо к Драху, который так же молниеносно выхватил свой большой меч.
Двое крупных мужчин никак не ожидали, что девушка сможет дать им хоть какой-то отпор. Нет, скорее всего она будет визжать, вырываться — но и всё. Что еще она может? Но Соломею тренировала Аврора, а частенько и сам Орр-Вооз развлекался тем, что показывал ей некоторые приемы — ведь так можно безнаказанно прикасаться к невесте. Соломея взвилась как птица, тяжелой мокрой рубахой хлестнув по лицу правого противника, одновременно изо всех сил пиная его в левое запястье левой, перевязанное тряпкой. У нее получилось — меч выпал, но до земли не долетел, подхваченный опытной рукой. Не медля ни мгновения, Соль полоснула мечом, так ладно легшим ей в ладонь, по раненому бедру второго орка, едва успев увернуться от удара топором. Ее спасло то, что орки явно не собирались ее убивать и даже калечить. С живой и трепыхающейся жертвой играть куда интересней.
У нее не было ни колебаний, ни жалости. Перекатившись по земле, девушка изо всех сил ударила по здоровой ноге того, кто хромал, и орк все же повалился на землю с воплем. Взмах меча — и противник уже пытается зажать сонную артерию, но, разумеется, бесполезно.
Второй уже понял, что перед ним не цыпленок, которому легко свернуть шею. Но у него только один меч, эльфийский, слишком легкий и неудобный для его большой руки. Соломея танцует вокруг него, жаля точными ударами, и когда ослепленный яростью противник бросается на нее, ныряет ему под ноги, заставляя потерять равновесие. Упавшему врагу она перерезает горло так же точно, как и первому. Вот что значит — правильное оружие в умелых руках!
Стряхнув с меча капли крови, Соломея оборачивается к своему охраннику. Он уже разделался с двумя, и еще один отправляется в небытие на глазах девушки. Последний же крупнее Драха в полтора раза, он явно опасный соперник. К тому же правая рука у «ее» орка висит плетью, а левой он дерется довольно неуклюже. Соль делает шаг в их сторону, намереваясь помочь Дхару, но не успевает сделать и пары шагов. Округлый камень размером с ее кулак попадает нападающему сначала в затылок, а потом в висок. Тот шатается и тут же валится на землю, теряя голову, отрубленную топором еще в полете.
— Что здесь произошло? — раздается суровый голос. — Соль, ты зачем вышла из палатки?
Аарон довольно бодро ковыляет к ним, убирая куда-то под балахон примитивную пращу.
— Да ты прямо Дауд! — восхищается Соломея.
